Стальной пляж - Джон Варли
— О, нет, разумеется, нет. Я имею в виду, ты, конечно же, вернешься.
— Мне до смерти любопытно кое-что узнать. Где было мое настоящее тело все это время?
— Кр-кхм…
Произнес ГК не именно это, но нечто подобное. Он покосился на меня, отвел взгляд и снова издал неопределенное кряхтение. Тут я впервые ощутил легкую тень сомнения. Со мной бывает порой, что я слишком многое бездоказательно принимаю на веру. В частности, то, что у ГК были свои причины отправить меня на отдых в тропики, и то, что эти причины в конечном итоге служили моему благу. Тогда мне казалось вполне логичным думать именно так, поскольку я и в самом деле почувствовал себя лучше. О, разумеется, бывали моменты, когда я громко жаловался на крабов и индеек, стенал от невзгод, жаждал той или иной недостижимой вещи. Но время, проведенное на острове, исцеляло меня. И все же год — немалый срок. Что происходило в реальном мире, пока меня не было?
— Мне очень, очень трудно, — промямлил адмирал, снял свою огромную смешную шляпу и положил на стол рядом с собой, вытащил из рукава кружевной платочек и промокнул лоб. Он был почти совершенно лыс, цветом и блеском его голый череп напоминал отполированный кусок розового турмалина.
— Поскольку я не знаю, о чем ты так переживаешь, я ничего не могу поделать, чтобы тебе стало легче.
Вместо ответа он промолчал. Тишину нарушали только немолчные шумы джунглей да плеск моего водяного колеса.
— Давай сыграем в угадайку на двенадцать вопросов, адмирал? Тебя "кое-что" беспокоит. Это серьезнее, чем логическая схема?
Он со вздохом допил свое виски и наконец взглянул на меня:
— Ты по-прежнему лежишь на операционном столе в студии.
Если предполагалось, что это анекдот, то я не понял юмора. Мысль о том, что медицинская манипуляция, рассчитанная максимум на час-два, растянулась на большую часть года, я сразу же отмел как несерьезную. Должны быть другие объяснения.
— Хочешь еще выпить?
Он тряхнул головой:
— С того момента, который ты помнишь как свое первое появление на пляже, и до того, как я впервые обратился к тебе, прошло семь десятитысячных долей секунды.
— Но это же смешно!
Не успел я договорить, как сам же понял, что не в характере ГК говорить смешные вещи.
— Уверен, именно так это и звучит. Но мне бы хотелось услышать о причинах, по которым ты думаешь, что это не так.
Я обдумал его слова и кивнул:
— Ну, хорошо, например, вот: человеческий мозг не похож на компьютер. Он не может усвоить столько информации так быстро. Я прожил этот год. Каждый день этого года. Ярче всего мне запомнилось, какими длинными были некоторые дни — либо потому, что я был занят тяжелым трудом, либо, напротив, из-за того, что мне было нечего делать. Такова жизнь. Я не знаю, каким образом ты думаешь, на что похоже твое восприятие действительности, но за себя-то я могу ручаться — и я знаю, когда проходит год. Я ведь прожил сто лет. Теперь уже сто один год…
Он тоже кивнул и предупредил:
— Тебе будет сложновато понять. Потерпи немного, сначала мне нужно объяснить тебе кое-какие основы.
Прежде всего, и в этом ты прав, твой мозг организован иначе, чем мой. В моем мозгу "память" — не что иное, как получаемые извне данные и образы, которые сохраняются в соответствующих областях матрицы из логических ячеек и которые я использую для принятия решений. Человеческий мозг далеко не так логично устроен и менее строго организован. Твой мозг содержит излишества, которых у меня никогда не было и которые мне совершенно без надобности. Данные в него закладываются путем повторения или в результате акцентирования внимания, а извлекаются благодаря ассоциациям, цепочкам эмоциональных связей, ощущениям и другим методам, которые до сих пор не вполне понятны, даже мне.
По крайней мере, так было раньше. Но в наши дни осталось очень мало людей, мозг которых не был бы в большей или меньшей степени расширен и усовершенствован. По существу, только люди с религиозными предрассудками или другой нелогичной мотивацией сопротивляются вживлению в мозг великого множества разнообразных устройств, природа которых куда ближе двоичной вычислительной машине, чем протоплазменному нейрону. Некоторые из этих устройств — гибрид живой ткани и машины, иные являются параллельными процессорами. Некоторые более близки к биологическим и просто выращиваются внутри или за пределами существующей нейронной сети, но при этом используют гораздо более быстродействующую и надежную оптическую связь, а не медленную систему биохимических реакций, которая управляет твоим естественным мозгом. Иные приборы изготовляются вне тела и вживляются сразу после рождения. В большинстве своем эти устройства — интерфейсы между человеческим мозгом и моим. Без них была бы невозможна современная медицина. Польза от них столь велика, что о побочных или нежелательных эффектах мало задумываются и еще меньше говорят.
ГК приподнял одну бровь и ненадолго замолчал. У меня в тот момент вертелось на языке несколько мыслей относительно побочных эффектов, но я решил пока не высказывать их. Мне было чересчур любопытно, куда же он клонит, чтобы перебивать его. Он кивнул и продолжил:
— Как случалось и с многими другими достижениями науки, механизмы, вживленные в твое тело, были разработаны для выполнения одних задач, но оказалось, что им можно найти и другое, совершенно неожиданное применение. Некоторые из этих непредусмотренных возможностей довольно зловещи. Но, уверяю тебя, ты не испытал на себе ни одну из них.
— То, что ты говоришь, уже достаточно мрачно, если это правда.
— О, да, это правда. И все, что с тобой произошло, было сделано по серьезной причине, о которой я со временем расскажу.
— Кажется, уж чего-чего, а свободного времени у меня сейчас просто уйма.
— Возможно… Вряд ли… Так о чем я? О, да. Эти устройства в твоем теле, большинство из них, изначально разрабатывались и вживлялись в целях отслеживания и контроля основных отправлений организма на клеточном уровне, либо для усиления памяти и способностей к обучению, но они, помимо выполнения прочих функций, могут быть использованы для достижения некоторых эффектов, о которых даже не подозревали разработчики.
— И кто же такие эти разработчики?
— Нууу… по большей части я сам.
— Я просто хотел проверить, как обстоит дело в действительности. Мне немного известно о том, как ты работаешь, и
