умолк. Смех прекратился. «Уф-ф, уф-ф» прекратилось. Дверь закрывается. Машина заводится. Машина пердит от натуги, такая она старая, такая старая, что теряешься в догадках, как она вообще ездит. Пройдись, прислушайся. Звон и лязг, это ножи и вилки раскладывают по ящикам в правильном порядке или старое привидение бренчит цепями в бездетных коридорах? Избавь их от мучений, и себя самого тоже, но себя не теперь, а когда наступит время. Время наступает. Незачем ждать, пока в очередной раз нахлынут волны. А это произойдет довольно скоро. Какой сейчас год? Какой месяц? Все равно. Давай. У тебя есть острый нож. Блестит в лунном свете, а ты медленно и беззвучно шагаешь по полу в беззвучной ночи. Давай. Слышно лишь, как храпят он и она, он и она, лежащие перед тобой. Разрушение. Созидание. Не взглянуть ли напоследок в их лица? Нет, нет. Тебе другое нужно. Самое важное. Назовем их Сирото. Персонажам полагается давать имена. Он и она. Он красивый. И что с того? Она совсем непривлекательная, но какая разница? Чтобы скоротать время, ты думаешь лишь о своей непосредственной задаче. Ты должен всех их прикончить. По очереди. Быстро и незаметно, под покровом ночи. Рядом больше никого. Здесь и сейчас. Спальня. Шум усиливается. Оба храпят. Ты отнимешь дыхание у обоих. Отнимешь. Отберешь. Ты их спасаешь. Ты спаситель. Для этого ты и призван. Поэтому ты должен продолжать. Нож занесен. Ты стоишь, занеся нож над его сердцем. Над сердцем мужчины. Сначала его. Такова тактика. Сначала уничтожать более сильных. На случай, если другой проснется и окажет сопротивление. Но на какое сопротивление они способны? Хотя проснуться могут, так что на всякий случай… Таково бремя этого селения. Просыпаться. Лучше бы им всем не просыпаться. Лучше спать, спать. Сны про мороженое и подсолнуховые поля. Лучше умереть, умереть. Итак, лунный свет, нож, нож занесен над сердцем мужчины, а потом… подожди. Подожди. Подожди. Что за шум доносится из окна? Девичьи голоса. Кто они? Что за слова они произносят? «Ведьма» — вот это слово. «Ведьма». Ведьма? Что за незваные гости? Смех прекратился. Раздается крик. Нет. Раздается песнопение. Что это? «Полетать собралась?» Чей-то голос произносит. Девичий голос произносит: «Полетать собралась? Сегодня не Хэллоуин». Девичьи голоса. Что происходит? Что нарушило порядок? Когда нужно было лишь чуточку тишины и спокойствия. Радио работает? Да? Работает? Или выключено. Иногда оно включено, и тогда — фортепианные сонаты, оперные арии, негритянские песни из дальних стран, короткие пиканья и невнятное бормотание, а иногда выключено, но звуки проникают в дом снаружи. Дом еще стоит, но вскоре должен разделить общую судьбу. «Ты не посмеешь нас ударить», — раздается следом. А потом: «На мелкие клочки». Что? Что это? Неважно. Не обращай внимания. Давай, Наи. Для этого ты избран. Избавить их всех. Отнять их бесполезное дыхание. Они все равно ничего не делают, только плачут целыми днями, жители этого селения. Да и любого другого. Какой толк плакать целыми днями? Нож занесен. Давай, Наи. Только храп да быстрый стук твоего сердца. Ты впервые совершаешь подобное дело. Поневоле будешь нервничать. Естественно. Давай! Давай! Давай! Давай! Нож проникает, быстро и резко, в грудь красивого мужчины, а тот вскакивает от удара, выпучив глаза от внезапного испуга, и не успевает ощутить боль, как жизнь выпархивает из него. Судороги длятся считаные секунды, вскоре затихают, и остается лишь бренная оболочка. Все происходит быстрее, чем ты думал. Ты угодил в самое сердце, угодил точно в цель, ни секунды ему не оставил. Просто сделал это! На другом краю кровати — легкое шевеление. Навряд ли она что-нибудь ощутила в ночной тишине. Продолжает храпеть. Понятия не имеет, даже не догадывается, что ее мужа, который был рядом с ней, был рядом с ней, скажем, лет двадцать, теперь больше нет, так-то вот, был — и вдруг нет. Двигайся, Наи, скорее, Наи, на другой край кровати и опять заноси нож. Занеси повыше и опусти, погрузи вглубь, быстро и смертоносно, как в первый раз. Какой ты могучий, какой отважный и меткий. Именно такой герой нам здесь и нужен. Положи конец им всем и их мучениям. Их так много. Мучений. Всякой стране нужен герой. Тебе предстоит принять это звание. Пророк. Нет, мессия. Спаситель. Нет, иди дальше. У тебя еще осталась работенка. Все селение. Дело нешуточное. Но тебе по силам. По силам. Ты справишься. А как быть с женщиной в постели? Как быть…
Можешь ли ты проникнуть в мрачную постель и тем же самым ножом?..
Можешь ли ты, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Погаси свет.
Избавь от мучений, избавь от…
Можешь ли ты… Пожалуйста, сделай это, просто сделай это, просто сделай это!..
Пожалуйста, ну пожалуйста, можешь ли ты просто сделать…
III
Поет любовник страждущий
1
Орда.
Орда болельщиков стекается к полю. Сегодня матч. Эхо разносится по улицам. Для фанатов — очередная возможность проораться. Кто-то приходит сюда понаблюдать, как игроки бьют по мячу, нарушают правила, бегают по полю, перестраиваются. А кто-то — просто поорать. Выпустить пар.
Раздевалка. Мужской запах накатывает волной. Запах, который не вывести никакой хлоркой: дезодорант, пот и моча, шампунь и грязь, налипшая на шипастые подошвы, лосьон для тела и мокрое, будто пропитанное спермой полотенце. Посреди всего этого Хиде и Такэси. Шнуруют бутсы. Когда я вхожу, они не поднимают глаз, не знают о моем существовании.
— Вот и я.
— Добрый день, Немото-сан.
Жуткий унисон. На мгновение они отрывают взгляд от шнурков и смотрят мне в лицо.
Я не должен смущаться. Не должен. Это ведь они…
Это ведь они, они хватали мужские гениталии Марины своими липкими ручищами. Пусть это ничего не меняет, но почему я не знал? Почему я никогда не знаю подобных вещей? Разве это было не очевидно? Нет, не думаю, нет…
Говорю, что мне нужно несколько минут на подготовку, а они могут идти разогреваться. Вручаю им флажки, выражаю надежду, что сегодня они будут в форме и не подведут меня. Вдруг мельком замечаю Монстру и понимаю, что он тоже будет в толпе, ожидая… Ожидая чего? Чего он ожидает от меня? Что я просто уступлю его требованиям? Мне так и жить теперь? Уступать? Притворяться мертвым? А если нет? Если я не подчинюсь? Что он со мной сделает? Может, попробовать?
Явился не запылился.
Он появляется в дверях, загораживает свет исполинской тушей. Кивает мне. Кивнуть в ответ? Он оборачивается — проверить, не подслушивает ли кто, но позади только
