Ян Ларри - Страна счастливых
– От имени группы киевлян выражаю вам, товарищи, благодарность за ваши объяснения. Если мы можем быть для вас полезными, не забудьте наш адрес: Киев, 14 городок. Группа Б-37.
– Прекрасно! - улыбнулась Кира, потом, взглянув на Павла, повернулась к ребятам.
– Меня зовут Кира Молибден. Мой адрес: СССР, Клуб энергетиков. Если я могу быть для вас полезной, к вашим услугам.
Пятьдесят карандашей забегали по пятидесяти блокнотам школьников.
– Мой адрес, - сказал Павел, - СССР, Звездный клуб. Меня зовут Павел Стельмах.
Пятьдесят карандашей дрогнули в руках ребят, пятьдесят пар изумленных глаз остановились на лице Павла с восхищением, и пятьдесят глоток огласили площадку аэровокзала нестройным криком.
– Ты?… Тот самый? - спросил будущий ученый.
– Тот самый! - рассмеялся Павел.
Точно сговорившись, ребята бросились к Павлу и стали кружить его.
– Павел, ур-р-ра!
– Ур-ра-ра.
– Пощадите! - взмолился Павел.
Они долго бы еще тормошили Павла, если бы самолет в это время не подал сигнал к отправке.
Ребята кинулись в кабины. Заняв места, они кричали что-то через иллюминаторы, размахивая шляпами и шарфами.
Самолет сорвался с места и ринулся в вечернее, осыпанное звездами небо.
– Я, кажется, буду забыта! - полушутя сказала Кира.
– Но, уж я-то не забуду ребят! - проговорил Павел.
– Знаменитость обязана страдать, - рассмеялась Кира.
– Это биология или социология?
– Традиции, Павел, традиции!
– Я уважаю из старых традиций - одну: склонность людей ужинать в это время…
– И я не вижу причины к тому, чтобы мы поступили сегодня вопреки старым традициям…
* * *
Спустя некоторое время, они мчались в авто по тихим проспектам Москвы.
Ветер свистел в ушах. Звезды заливали небо. В облаках плясала луна. Сады бросались под колеса машины.
Кира смеялась счастливым смехом. Ветер, хлещущий в лицо, шум мотора, звездное, опрокинутое небо и теплое плечо Павла вызывали в ней приступы смеха.
– Павел, Павел! - сквозь смех проговорила Кира.
Он по-мальчишески сдернул шляпу с головы и, размахивая ею, запел, управляя авто одной рукой.
– Павел! Павел!
Ветер гнался сзади, бросался с боков, летел рядом, насвистывал:
– Павел, Павел!
Навстречу грянула музыка репродуктора. Пламя огней залило светом машину.
– Стоп! - вскричали одновременно Кира и Павел.
Смеясь, они выскочили из автомобиля, укрепили над карбюратором дощечку с надписью «Занято» и по широкой лестнице вбежали в вестибюль.
Сквозь стеклянные двери были видны столы, покрытые белоснежными скатертями. Зеленые айланты протягивали к прозрачному куполу пышные ветви. Неуклюжие телевоксы бродили меж столов, за которыми сидели люди. Казалось, весь зал, все обеденные столики были заняты.
– Не подняться ли нам этажом выше? - предложил Павел.
– Нет, нет! - запротестовала Кира, - один столик найдется.
Они толкнули дверь, и шум голосов, музыка, смех и крики вырвались в вестибюль…
– Видишь, как здесь весело!
– Да… Но столов свободных как будто нет!
Они остановились, оглядываясь по сторонам.
Свободных мест не было.
– Ну, все… Я говорил! - заворчал Павел.
Они направились к выходу, но в это время с разных концов зала закричали:
– Алло, Алло! Здесь освобождается столик.
Несколько человек поднялись из-за столов, предлагая место.
– Ну, вот… Я ведь говорила.
Они направились к свободному столу. Павел взял меню, но, взглянув на него, поморщился и положил обратно:
– Сплошная химия! Таблетки, капсюли, какие-то порошки и мази. Что за издевательство над человеческим желудком19.
19Любитель хорошо и вкусно покушать вполне разделит негодование Павла. В его руках находилось меню новой кухни, которая изготовляла таблетки и капсюли, содержащие строго необходимое для организма количество белков, жиров, углеводов и витаминов.
Говоря о питательности кушаний кухни будущего, необходимо упомянуть о вкусовых ее особенностях. Кулинария будущего - это целая гамма тончайших вкусовых ощущений, о которых мы, люди спартанской эпохи, не можем даже подозревать. То, что современный гастроном и гурман считает лакомством, могло бы вызвать даже у самого нетребовательного члена социалистического общества гримасу недоумения.
– Может быть, ты? - обратился он к Кире.
– Нет, нет! - закричала Кира, - я еще не так стара.
Сидевший спиною к ним человек повернулся и улыбаясь сказал:
– Напрасное предубеждение! Я с десяти лет пользуюсь новой кухней, но кто скажет, что я стар или же плохо выгляжу?
– Ого! - дурачась ответила Кира, - если бы новая кухня вздумала рекламировать свои мази, тебя следовало поместить на плакат… Знаешь, такие плакаты были раньше… Один из них я видела сегодня в старой Москве. Апоплексический дядя держит кружку с алкоголем и говорит: «Я пью пиво «Новой Баварии», я всегда здоров».
Павел позвонил.
– А тебя, - засмеялась Кира, - следовало бы изобразить с надписью: «Посыпайте порошком языки, смазывайте десна питательной мазью. Я нахожу в этом удовольствие».
– В таком случае, - рассмеялся сосед, - я предложил бы…
– Не хочу! Не хочу слушать… Я есть хочу… Звонил?
– Уже!
К столу развинченной походкой подошел телевокс. Павел достал из его кармана меню и громко прочитал:
– 1. Суфле. А какое суфле, неизвестно. Очень подозрительно.
– Пропустить суфле! - сказала Кира.
– 2. Шницель телячий?
– Не хочу! Мимо!
– 3. Филе?
– Мимо!
– 4. Аморетки?
– Стуфат? Телячьи ножки под белым соусом на вальванте? Шашлык? Поросенок с соусом из шампиньонов? Утка, фаршированная груздями? Тетерки с красным вином? Марешаль из рябчиков? Щука с шафраном? Карп с белым вином? Форель с раковым маслом? Лососина в папильотах? Судак по капуцински с ромом? Сиг печеный со сморчками? Караси вареные в сливках?
– Стоп! - закричала Кира, - беру карасей! Какой номер?
– 17! дальше! Стерлядь с трюфелями? Буженина с вишней? Индейка, фаршированная каштанами? Спаржа с сабайоном?
– Беру! Номер?
– 21! Грибы тушеные? Артишоки в малаге. Оливки фаршированные? Мозги фри?
– Беру!
– 25! Грудинка с изюмом? Артишоки с голландским сыром? Пил…
– Довольно! Хватит!
– На сладкое?
– Ну, что-нибудь!
– Я возьму рагу! - сказал Павел, - ну, и пожалуй, говядину, шпикованную трюфелями…
– Ну, ну… - кивнула головой Кира.
Опустив руку в урну, он достал пригоршню жетонов и, выбрав из них несколько штук, отложил их в сторону.
Затем собрав жетоны, опустил их в алюминиевый кармашек телевокса и нажал перламутровую кнопку на руке телевокса.
Телевокс качнулся, сделал поворот и, звеня металлическими частями, побрел в сторону кухни. На белой спине его чернела цифра 137.
– А это наш телевокс? - всполошилась Кира.
– Я думаю, - сказал Павел, сдвигая оставшиеся жетоны со скатерти, на которой голубела цифра 137.
– Надо всегда проверять, - поучительно говорила Кира, - а иначе два часа можно просидеть за столом в ожидании ужина.
– Как так?
– А так… Ты не знаешь, что со мной случилось в Калуге?
– С тобой и с телевоксом?
– Ну, да… Села я однажды обедать. Заказала уйму прекрасных вещей и жду. Сижу час. Нет обеда. Начинаю беспокоиться. Оглядываюсь. Слышу смех. Смотрю туда. И что же? Через несколько столов от меня стоит мой телевокс и держит в руках поднос, а кампания, обедающая за этим столом, хохочет. «Ты, - говорят, - голубчик, сам пообедай. Мы, - говорят, - привыкли только раз в день обедать». Подсмотрела я на номер своего столика. 28. Взглянула на спину телевокса. Тоже - 28. Оказывается, что этот телевокс был переведен с круговой линии на угольную, а механизм-то у него не потрудились переставить. Вот он и запутался меж столов.
За соседними столиками засмеялись. Высокая девушка повернулась к Павлу и Кире и, блестя веселыми глазами, сказала:
– А я была свидетельницей другого случая с телевоксом. Не помню где, но кажется, в Минске, мы заказали вот так же ужин. И тоже ждали. А телевокс точно под землю провалился Некоторые не выдержали. Пошли искать.
Кто-то не ожидая развязки захохотал.
– Да вы подождите. Слушайте, что было дальше. Ищут его на кухне. Нет. Ищут в буфетной. Нет. Собралась толпа добровольцев. Так где вы, думаете, он шатался?
– Наверное тут же. В зале.
– Совершенно верно. Начали присматриваться к обслуживающим зал и замечаем: ходит один телевокс с подносом и нигде остановиться не может. Ну, пришлось, конечно, ловить его.
Веселый разговор был прерван появлением телевокса 137. С вытянутыми вперед металлическими руками, в которых висел поднос, он подошел к столику Павла и Киры и качаясь остановился.
Павел начал снимать с подноса заказанные кушанья.
