Иван Ефремов - Сердце Змеи. Час Быка
Синий глазок потух. Планета Ян-Ях вызывала «Темное Пламя». Засветились экраны на корабле и в Обители Совета Четырех.
Чойо Чагас сидел неестественно прямо, скрестив на груди руки, и смотрел на землян в упор.
— Я разрешаю посещение планеты и приглашаю быть моими гостями. Через сутки будет подготовлено и указано место посадки корабля.
Фай Родис, встав, поклонилась, вложив в это движение едва заметное кокетство и женскую насмешливость.
— Благодарю вас от имени Земли и моих спутников. Спешить с посадкой нет необходимости. Мы должны пройти иммунизацию, чтобы не занести вам тех болезнетворных начал, против которых у вас нет антител, и создать иммунитет для себя. Теперь, получив разрешение, мы возьмем пробы земли, воды и воздуха…
— Не садясь?
— Да, для этого есть аппараты — у нас их зовут чиркающими ракетами. Думаю, что дней через десять мы будем готовы к посадке. Кроме того… — Фай Родис на секунду запнулась.
— Кроме того? — остро блеснули глаза Чойо Чагаса.
— Я вызову второй звездолет. Он будет обращаться по высокой орбите вокруг Ян-Ях, ожидая нас, — на случай аварии нашего звездолета.
— Неужели водители кораблей Земли так неискусны? — раздраженно сказал Чойо Чагас, в то время как члены Совета Четырех обменялись обескураженными взглядами.
— Путешественники космоса, или бродяги вселенной, как назвали нас Стражи Неба, должны быть готовы к любым случайностям, — подчеркнула последнее слово Фай Родис.
Владыка Торманса нехотя кивнул, и телеаудиенция окончилась.
Глава IV
Отзвук инферно
Громада «Темного Пламени» приблизилась к поверхности планеты. Скорость облета возрастала, и разреженный на высоте в сотни километров воздух оглушительно ревел за неуязвимыми стенками корабля, надежно защищенными и от перегрева, и от любой радиации. Этот звук чудовищной силы улавливали звукозонды Торманса. Оказывается, и здесь знали приборы, записывавшие звуковую хронику неба. Усилители донесли этот однообразный, резкий, как сигнал опасности, вопль до кабинетов ученых-наблюдателей, до высоких башен Стражей Неба и просторных апартаментов правителей, возвещая о приближении незваного гостя, пугающего и привлекательного.
Без устали трудились техники звездолета, вычисляя программы и закладывая их в тупомордые трехглазые чиркающие ракеты. Вскоре пачки спиральных трубок, зачехленные в пятиметровые рыбообразные оболочки, оторвались от корабля, описали громадные параболы и коснулись поверхности планеты в заранее установленных местах. Одна чиркнула по волнам океана, другая пронеслась в его глубинах, третья вспорола гладь реки, последующие пропахали поля, реки и зеленые зоны в разрешенных тормансианами местах. И, снова поднявшись на высоту облета, ракеты прилипали к бортам «Темного Пламени», неся для его лабораторий биологические пробы воды, земли и воздуха чужой планеты.
Нея Холли, Эвиза Танет и Тивиса Хенако третьи сутки не смыкали глаз. Под унылое пение ультрацентрифуг они не отходили от протонных микроскопов и термостатов с бесчисленными сериями бактериальных и вирусных культур. Аналитические компараторы сравнивали токсины вредоносных микробов Земли и Торманса и выводили длинные формулы иммунологических реакций, чтобы нейтрализовать доселе незнаемые болезнетворные начала. Иммунизацию получали в равной степени как намеченные к высадке, так и остающиеся в корабле. Весь экипаж состоял из тяжело дышавших людей с пылающими лицами и лихорадочным блеском глаз. Тор Лика и Менту Кор пришлось даже погрузить в гипнотический сон, так как сила реакции организма потребовала исключить всякую деятельность.
И все же через несколько дней Эвиза Танет объявила, что она недовольна результатами и не может гарантировать полноценной защиты.
— Какой срок достижения полноценности? — спросила ее Фай Родис.
Немного сконфуженная, Эвиза задумалась.
— Я ожидала встретить здесь обычный комплекс. Ведь тормансиане привезли с Земли в своих кишечниках ту же самую бактериальную флору, без которой не можем существовать и мы. Если они не были уничтожены местными микробами, а, наоборот, процветали, это означает, что земные бактерии и вирусы подавили первобытный микромир Торманса. Однако обнаружены два необыкновенных болезнетворных вируса. Они могли возникнуть только в условиях чрезвычайной скученности людей. Сейчас ничего похожего на Тормансе мы не наблюдаем.
— Это косвенное подтверждение былой перенаселенности планеты, — сказала Фай Родис, — но нам нужно спуститься на Торманс как можно скорее.
— Необходимая перестройка наших защитных реакций произойдет вряд ли раньше, чем через два месяца, — заявила Эвиза Танет таким тоном, как будто она была виновата в невозможности провести иммунизацию скорее.
Фай Родис улыбнулась ей.
— Что же делать! Хочется быть полноправным гостем новой земли, и почти никогда это не удается. Всегда случаются обстоятельства, которые торопят, не позволяют ждать. Многие рассказывали о незабываемом чувстве встречи с новой и безопасной планетой. Выходишь из корабля на чистейший воздух, под новое солнце и, словно дитя, бежишь по ласковой девственной почве. Буйное желание сбросить одежду и погрузиться всем существом в свежесть кристально чистого мира. Чтобы босые ноги ступали по мягкой траве, чтобы ветер и солнце, касаясь обнаженной кожи, передавали ей все ноты изменчивого дыхания природы. И столь немногим из сотен тысяч путешественников на иные миры удавалось испытать это!
— Значит, скафандры? — спросила Нея Холли.
— Да! Как ни жаль! Потом, когда закончится иммунизация, мы снимем их. Без шлемов, только с биофильтрами — и это уже удача! Зато мы будем готовы в три-четыре дня.
— Может быть, это к лучшему, — сказала Нея Холли. — Анализ воды Торманса показал некоторые структурные отличия от земной. Первое время все будут ослаблены привыканием к новой воде.
— Разве важно, какая вода? — спросила Фай Родис. — Простите, я знаю так мало. Если вода чиста и лишена вредных примесей?
— Простим историку древнее заблуждение, — улыбнулась Эвиза. — Наши предки долго считали воду просто водой, соединением водорода и кислорода, и вовсе не умели ее анализировать. Оказалось, что вода имеет сложную физико-химическую структуру с участием многих элементов. Тысячи видов воды, полезной, вредной, нейтральной, хотя в простом анализе одинаковой и совершенно чистой, встречаются в ключах, речках и озерах Земли. Торманс — другая планета, с иным характером общего круговорота воды, эрозии и минерального насыщения. Мы нашли, что эта вода в среднем может сказаться на нас некоторым угнетением нервной системы. Против него я подобрала таблетки ИГН-102. Только не забывайте бросать их в любую жидкость для питья или еды.
— Итак, скафандры, — вмешался молчавший до сих пор Гриф Рифт, — у нас будет одно преимущество…
— В случае опасности? — Эвиза наклонила голову, метнув косой взгляд на Чеди Даан.
— Догадка верна. Скафандр не поддается ни ножу, ни пуле, ни пиролучу, — подтвердил Рифт.
— Но голова, самая ценная часть тела, без шлема поддается, — весело возразила Фай Родис.
Чеди Даан пристально взглянула на Родис, как будто удивляясь ее оживлению. Действительно, сдержанная, немного суровая предводительница экспедиции сейчас, накануне испытания, будто стала другой.
— Но как же с планом Чеди? — спросил Гэн Атал.
— Его придется осуществить позднее, после акклиматизации, — ответила Фай Родис.
Чеди только плотнее сжала губы и отвернулась к большой карте Торманса, растянутой над входом в круглый зал.
— Чеди, мне сейчас пришло в голову, — окликнула ее Эвиза Танет, — вы чувствительно отнеслись к комедии, разыгранной Фай Родис и Оллой Дез. Но не думаете ли вы, что намерение слиться с народом Ян-Ях, маскируясь под девушку Торманса, тоже содержит элемент обмана? Смотреть чужими глазами на открытое вам, как природной тормансианке? Не подглядывание ли это?
— Я… да… нет, я представляла это с другой стороны. Просто стать ближе к ним, живя одинаковой жизнью, испытывая одни трудности и радости, беды и опасности!
— Но имея возможность в любой момент вернуться к своим? Обладая могуществом человека ЭВР? И счастьем возвратиться в прекрасный мир Земли? — наступала Эвиза.
Чеди оглянулась на Родис по давней привычке оценивать реакцию своего идеала, но зеленые глаза Родис смотрели на нее серьезно и непроницаемо.
— Тут двойственность, — начала Чеди, — и я думала о более важном.
— Для кого? — Эвиза была немилосердна, как исследователь.
— Для нас. А им, — Чеди показала на карту Торманса, — не будет никакого вреда. Ведь мы делаем это, чтобы не ошибиться, чтобы знать, как и чем помочь.
