Косюн Таками - Королевская битва
Продолжая подобострастно улыбаться, Сакамоти вдруг удивленно поднял брови. Свободной левой рукой он зачесал волосы за правое ухо.
— Что? — недоуменно откликнулся инспектор. — Не может быть. Я хочу сказать, это случилось в марте. Да, я действительно получил доклад. Но если это правда, то прямо сейчас… так точно, господин. Чиновники центрального правительства так склонны к преувеличениям. А кроме того, ведь это ученики младшей средней школы. Совсем детишки. На данный момент нет никаких признаков того, что кто-то из учеников об этом знает. Так точно, господин. Итак… да-да, господин, так точно. Очень хорошо. Никак нет, господин, я просто не могу этого принять… ах, если вы так настаиваете, господин, спасибо вам огромное. Так точно, господин. Да здравствует Диктатор!
Сакамоти глубоко вздохнул, повесил трубку и что-то пробурчал себе под нос. Наконец инспектор принялся лихорадочно строчить в своих документах.
Осталось 27 учеников
29
В тот момент, когда Синдзи Мимура нашел Ютаку Сэто, он был почти на грани шока из-за ужасной смерти Юмико Кусаки и Юкико Китано, свидетелем которой он стал. Однако вскоре он успокоился. Сидя в своем укрытии под густыми ветвями, куда понемногу просачивался солнечный свет, Синдзи Мимура снова внимательно прислушался. Вокруг вроде бы никого не было. Только чирикала какая-то птичка. Убийца Юмико и Юкико, похоже, не заметил Ютаку и Синдзи. И все-таки им следовало соблюдать осторожность.
«Расслабься, когда есть возможность. Но когда необходимо, будь начеку. Главное — всегда отличать одно от другого».
Так говорил Синдзи его дядя. Именно он научил его всему на свете, начиная с баскетбола. Именно этот мужчина отвечал за образование мальчика, известного как Третий. Дядя ознакомил Синдзи с основами компьютерных знаний. Показывая ему, как получить доступ к западным интернет-сайтам, дядя велел Синдзи запомнить, что быть слишком осторожным невозможно. И теперь как раз наступило такое время, когда следовало быть особенно начеку. Определенно.
— Послушай, Синдзи. — Синдзи взглянул на Ютаку. Тот сидел спиной к дереву, обнимая свои колени, и смотрел в землю. — Вообще-то я должен был дождаться тебя у школы. Тогда мы с самого начала были бы вместе. — Ютака посмотрел на Синдзи. — Но я был слишком напуган…
Не выпуская из левого кулака беретту, Синдзи сложил руки на груди.
— Знаю, — сказал он. — Ждать было опасно.
«Конечно, — сообразил Синдзи, — Ютака наверняка ничего не знает о том, что Маюми Тэндо и Ёсио Акамацу были убиты прямо перед школой. А кроме того…»
Тут он вдруг понял, что Ютака плачет. Глаза мальчика наполнились слезами, которые тут же стекали по щекам, прочерчивая две белые полоски на грязном лице.
— Что с тобой? — мягко спросил Синдзи.
— Я… — Ютака поднял ободранный кулак и вытер глаза обрывками полотенца, которыми Синдзи обвязал его руку. — Я такое ничтожество. Я… я такой дурак и трус… — Он немного помолчал, а потом сказал, словно выплевывая что-то застрявшее в глотке: — Я не смог ее спасти.
— Ты имеешь в виду Идзуми Канаи, — медленно отозвался Синдзи.
По-прежнему горбясь, Ютака кивнул.
Синдзи вспомнил, как однажды, когда он был дома у Ютаки, тот с гордостью и смущением ему признался: «Мне нравится Идзуми Канаи». И она в итоге стала одной из первых погибших. В шесть утра их проинформировали о ее смерти. Синдзи понятия не имел, где погибла Идзуми. Ясно было только, что где-то на острове.
— Но ведь ты… ты ничего не мог поделать, — заметил Синдзи. — Идзуми ушла раньше тебя.
— Но я… — продолжил Ютака, по-прежнему склоняя голову, — я даже не смог найти Идзуми… я был так напуган… я подумал, с ней ничего такого случиться не может, с ней все хорошо… я пытался себя в этом убедить. А в шесть часов оказалось, что она уже…
Синдзи молча выслушал все это. С верхушек деревьев снова донеслось чириканье. Судя по всему, туда прилетела еще одна птичка. Теперь птички чирикали попеременно, словно бы разговаривая друг с другом.
Внезапно Ютака взглянул на Синдзи.
— Я принял решение, — твердо сказал он.
— О чем?
Не вытирая слезы со щек, Ютака посмотрел Синдзи прямо в глаза.
— О мести. Я намерен убить этого ублюдка Сакамоти и разобраться с этим проклятым режимом.
Синдзи удивился. И внимательно посмотрел на Ютаку.
Конечно, Синдзи тоже достала эта идиотская игра и те гады, которые ею заправляли. Вообще-то он не очень хорошо знал Ёситоки Кунинобу — тот в основном общался с Сюей, — но все-таки Ёситоки был отличным парнем. А эти скоты так подло его убили. И еще Фумиё Фудзиёси. Потом погибла Идзуми Канаи, о которой теперь плакал Ютака, другие одноклассники. Наконец Юмико Кусака и Юкико Китано были убиты прямо у них на глазах. И все же…
— Ты с таким же успехом можешь покончить с собой, — сказал Синдзи.
— Наплевать, что я погибну. Что еще я могу теперь сделать для Идзуми? — Ютака умолк и посмотрел на Синдзи. — Что, смешно, когда заморыш вроде меня такое говорит?
— Нет, Ютака. — Синдзи немного помолчал, а затем покачал головой. — Совсем не смешно.
Взглянув еще раз на Ютаку, Синдзи поднял голову и посмотрел на ветви у них над головами. Этот эмоциональный выплеск Ютаки его не удивил, хотя такое поведение было вовсе несвойственно этому балагуру. Это была еще одна сторона Ютаки. Собственно говоря, может именно благодаря тому, что Ютака мог быть таким разным, они так долго и дружили. И все же…
«Наплевать, если я погибну. Что еще я могу теперь сделать для Идзуми?»
«Интересно, каково испытывать подобные чувства к девочке», — задумался Синдзи, не отводя глаз от желтовато-коричневой листвы, ярко сияющей под прямыми солнечными лучами. Сам он назначал девочкам свидания, а с тремя даже успел переспать (неплохо для ученика средней школы), но ничего похожего на чувства Ютаки он никогда к девочкам не испытывал.
Возможно, это было как-то связано с тем, что его родители между собой не ладили. Его отец встречался с другой женщиной. (Судя по всему, он был образцовым чиновником, но, если сыну позволено такое говорить, то человеком он был паршивым.
Синдзи просто не мог поверить, что его отец был родным братом его дяди, человека, который буквально излучал теплоту.) Мать Синдзи никаких претензий к своему супругу предъявить не могла, а потому, запутавшись в себе самой, без конца меняла хобби: то икебана, то какой-то дамский кружок. Отец и мать внешне вполне нормально общались друг с другом. Делали все необходимое. Но они совершенно друг другу не доверяли и не помогали. Взаимная неприязнь со временем нарастала… С другой стороны, считал Синдзи, такими, наверное, были большинство родителей.
Однако с тех пор, как Синдзи Мимура прославился как талантливый баскетболист, девочки стали оказывать ему повышенное внимание. Общаться с ним было легко. Легко было с ним целоваться. А вскоре — и спать. Но… Синдзи никогда ни в кого не влюблялся.
К сожалению, у Синдзи уже не было возможности обсудить эту тему с дядей, у которого всегда и на все находился верный ответ. Эта тема стала заботить его совсем недавно, а его дядя уже два года как умер.
Сережка в левом ухе Синдзи досталась ему тоже от дяди, который всегда ее носил. «Эта сережка принадлежала женщине, которую я любил, — рассказал он Синдзи. — Но она уже давно умерла». Теперь сережка была одной из самых дорогих вещей для Синдзи. После смерти дяди он, не спрашивая чьего-либо разрешения, взял ее себе. «Будешь продолжать в таком темпе, ты быстро пресытишься, — почти слышал теперь Синдзи слова дяди. — Но поверь, совсем не плохо любить и быть любимым. Так что, лучше поскорее найди себе славную девушку».
Однако он так и не нашел себе никого, в кого бы он смог по-настоящему влюбиться.
Тут Синдзи вспомнил, как его не по годам развитая сестренка Икуми (па три года младше) однажды спросила: «Ты предпочитаешь романтический брак или брак по расчету?» Он тогда ответил: «А я могу вообще не жениться».
«Эх, Икуми, сестренка, — подумал Синдзи. — Надеюсь, ты влюбишься в какого-нибудь славного парня и удачно выйдешь замуж. А я вполне могу умереть и так и не узнать, что такое любовь».
Синдзи взглянул на Ютаку.
— Слушай, Ютака, могу я тебя кое о чем спросить? Заранее извиняюсь, если в вопросе будет что-то обидное.
Ютака озадаченно на него посмотрел.
— Спрашивай, — сказал он.
— Что такого замечательного было в Идзуми?
Ютака молча уставился на Синдзи, а затем его залитое слезами лицо расплылось в улыбке. Возможно, это было своеобразное приношение, вроде букетика цветов на могилу любимой.
— Не знаю, как это сказать, но она была необыкновенно прелестна.
— Прелестна? — переспросил Синдзи, а затем быстро добавил: — Нет-нет, я не хочу сказать, что она такой не была.
