Кир Булычев - Таких не убивают
«А сейчас, - сказала себе Лидочка, - мы немного поспим, чтобы завтра не разламывалась голова».
Она понимала, что ей придется ехать к Толику раньше, чем ей хотелось, потому что нельзя допускать, чтобы он из своих не очень глубоких и неразумных романтических заблуждений коверкал жизнь и без того не очень счастливых людей.
* * *Утром Лидочка вскочила позже, чем хотела. Перед этим она несколько раз просыпалась, и ей даже казалось, что она вовсе не спала ночью, только смотрела на часы: семь часов, потом восемь, потом половина девятого. Надо вставать. Только посплю еще десять минуток… Именно утром она и разошлась.
Наконец в девять она заставила себя выбраться из постели и босиком побежала в ванную. Потом, выскочив оттуда, позвонила Лизе. Она решила, что, если с третьего звонка никто не возьмет трубку, она перезвонит попозже.
Подошла Даша.
Сказала, что уже проснулась и даже очень давно. Мама спит, спит нормально, а вы, Лидия Кирилловна, что будете делать?
- Я тебе позвоню, - сказала Лидочка, - как только будет что рассказать. А ты держи оборону.
- Еще как держу!
Потом Лидочка позвонила Марине. Она не знала, рано ли поднимается Марина, но боялась, что та убежит из дома и ее не поймать весь день.
Марина была дома. Голос звучал сонно.
- Марина, - сказала Лидочка, - ты мне обещала дать рукопись.
- Ты с ума сошла, - возмутилась Марина. - Солнце еще не встало!
- Обстоятельства изменились.
- А что такое? Нет, ты мне скажи?
- Давай встретимся, ты мне передашь рукопись. Ты куда едешь?
- Через час я буду на «Чистых прудах». Но скажи, с Лизой все в порядке?
- Не совсем.
- Я так этого боялась! Не вешай трубку. Неужели они ее взяли?
- Мне хочется посмотреть, что в рукописи такого, из-за чего изменился весь ход действия.
- Конечно, Лидочка. Я уже три дня живу в таком ужасе! Я разрываюсь между желанием издать этот роман как память о Сергее и страхом, что его могут ложно понять… Я не могла представить, что Анатолий сообразит конфисковать экземпляр у художников. Удивительный нахал! Так скажи мне, что с Лизой?
- Надеюсь, ничего страшного, - сказала Лидочка. - Ее вчера допрашивали.
- И отпустили?
- Отпустили.
- Ну слава Богу, хоть тут обошлось. Хотя боюсь, что они от нее не отстанут.
Эти слова Марина повторила, когда они встретились в метро.
Марина стояла у стены, не замечая приближающуюся Лидочку. Издали видно было, какое грустное, потерянное у нее лицо. Марина была в темном платье и черных туфлях, отчего выглядела бледнее, чем обычно.
- Боюсь, что от Лизы не отстанут, - сказала она, передавая Лидочке толстую синюю папку. - А я до самой могилы буду чувствовать себя виноватой.
- Ну что ты себя казнишь! - остановила ее Лидочка. - Он и без тебя знал, что Сергей написал роман. Он и со мной говорил о силе литературы. Он своего рода романтик детектива, то есть он хочет разрешать загадки следствия неординарными путями. А неординарные пути у него вычитаны и высмотрены из книг и фильмов.
- Значит, ты думаешь, что с Лизой все обойдется?
- Я хочу в это верить.
Марина мялась, не уходила. Наконец решилась.
- Извини, что я тебя вынуждена предупредить, но это последний экземпляр. От тебя буквально зависит посмертная судьба Сергея… не потеряй рукопись, умоляю! Другому человеку я никогда бы ее не доверила. Ты меня слышишь, Лидочка?
- Спасибо за доверие. - Лидочка постаралась ободряюще улыбнуться, чтобы избавиться от пронизывающего сцену пафоса. - Я тебе позвоню.
Обычное расставание - я тебе позвоню. Позвонить стало обычнее и легче, чем разговаривать с глазу на глаз.
Марина быстро пошла прочь. Тяжелая сумка через плечо клонила ее стройную фигурку.
Лидочка поднялась наверх и вышла на бульвар.
Было десять часов утра. Пятница. Прежде чем что-либо предпринять, ей надо было хотя бы по диагонали проглядеть рукопись. Что в ней такого, что заставило Марину таить ее от капитана? Что в ней такого, что заставило капитана угрожать Лизе арестом и терзать ее в отделении?
Лидочка решила, что она даст себе два часа на ознакомление с романом. Два часа - примерно триста страниц.
Потом она решит, что делать дальше.
* * *Лидочка прошла в начало бульвара, за спину классику Грибоедову, созданному в те времена, когда положено было ставить классикам такие же одинаковые памятники, как императорским особам до революции.
Она нашла пустую скамейку под тенью столетней липы.
Бульвар был еще пустынен - лишь по центральной его аллее спешили на службу припозднившиеся чиновники. Детей еще не вывели гулять.
День был сумрачным, но Лидочка, уходя, поглядела на свой старинный круглый барометр и увидела, что он стоит на «ясно». А ее барометр умел предсказывать погоду. Значит, погода скоро разгуляется.
Лидочка оттягивала момент начала чтения.
Она побаивалась рукописи. Автор был мертв, а люди, так или иначе связанные с ней, находятся либо в растерянности, либо в беде.
На синей папке было написано:
С. Спольников
«ЗНАК ТЕЛЬЦА»
Первая глава романа называлась «Гороскоп». Из чего Лидочка заключила, что роман будет вполне современным, с привлечением популярных заблуждений.
«Григорий Семенов, которому суждено стать центром настоящего повествования, родился 2 мая 1944 года под знаком Тельца. В момент появления на свет на него оказала сильное влияние Луна, которая подарила ему странную склонность к литературным занятиям. Бык Григория был крылатым. Талисманами Григория стали белая сова и золотой телец. Как известно из трудов неоплатоников, Тельцы по натуре терпеливы и сентиментальны, но ужасны, когда их терпению приходит конец. Они не выносят дисгармонической жизни, но порой склонны считать, что весь мир послушно кружится вокруг них. По натуре Тельцы скрытны, но чувства их куда острее, чем у всех других знаков Зодиака. Кроме того, Тельцы - прекрасные повара, но не следует понимать поварское искусство примитивно в пределах кулинарии. Тельцы старомодны, их ведущая идея - внушить другим любовь к себе, любовь времени и пространства, любовь судьбы и власти, любовь возвышающую и убивающую.
В мистическом плане читатель без труда отыщет здесь лунного легковооруженного лучника без копья и меча. Он безопасен для тяжеловооруженного рыцаря, зато и угнаться за ним по звездной дороге никто не может из смертных и богов…
Впрочем, Григорий узнал о своей натуре лишь в трепетном юношеском возрасте, когда впервые встретился с Лукрецией, женщиной загадочной, неоднократно вторгавшейся в его убогую жизнь и уносившейся вдаль, осенив его сизым крылом горлинки. Именно она внушила ему мысль о его мужском естестве.
…Лукреция опускалась, подогнув по-турецки ноги, на продавленную оттоманку, раскрывала потрепанный том в кожаном красном переплете с золотыми застежками и сначала долго шевелила губами, покрашенными в темно-вишневый цвет, а затем начинала переводить своим низким, хриплым, густым голосом простуженной волшебницы…»
Здесь на полях было замечание редактора: «Сережа, волшебницы не простужаются!»
Из чего можно было заключить, что Марина была редактором серьезным, с усеченным чувством юмора. Это опасно для редактора, но в то же время типично. Отсутствие чувства юмора - профессиональная редакторская болезнь.
Вряд ли детство и юные годы героя, осененного мистикой летучего тельца, могли быть связаны со смертью Сергея. Проглядывая страницы по диагонали, Лидочка миновала первые годы жизни Григория, включая вставки, в которых периодически возникала Лукреция, ненавязчиво руководившая судьбой героя, а также ее возлюбленный, робкий, но подлый монашек из XIV века, который на странице 43-й заразил Лукрецию бубонной чумой, принеся болезнь из средневековья, и было не очень понятно, может, из-за излишне поверхностного чтения, умерла ли она от ужасной болезни, либо воспарила и появилась вновь.
Лидочка зачиталась главой, в которой описывалось, как медведица похитила мальчика Гришу из родного деревенского дома и выкармливала его медвежьим молоком, которое придает человеку некие особые качества.
Роман был куда менее автобиографичен, чем Лидочка полагала вначале. Зато он был наполнен любопытнейшими и достоверными сведениями о растениях Подмосковья - именно об этом Сергей знал более всего. Может быть, поэтому судьба все время выталкивала Григория за пределы цивилизации и превращала в существо дикое, склонное к робинзонадам. К этим экскурсам Лидочка отнесла бы и удивительную историю, которая случилась с Григорием в ботанической экспедиции в предгорьях Памира, где он заблудился и отправился лесами-перелесками, альпийскими лугами и крутыми склонами гор к стране Бутан, которую и достиг через полгода. Там Григорий принял буддизм и встретил впервые Глорию Бозанг, уроженку тех мест, которая завлекла его в подземные лабиринты королевского дворца в Бутане, где в свете факелов и масляных светильников шестнадцать врачей из Тибета создавали средство от старости.
