Деннис Уитли - Война в мире призраков
Оказаться вот так вдруг лицом к лицу с глухонемой — ситуация не из легких, но Мари-Лу заранее раньше решила, что лучше всего стараться не замечать недостатка девушки. Она представила ей всех остальных, как будто Филиппа мог расслышать то, что ей говорят, а девушка при знакомстве кивала головой. Вскоре их попросили занять свои места. Филиппа нежно простилась со своим отцом, и они все вошли в вагон. Две минуты спустя раздался свисток, и поезд медленно покинул станцию.
Когда Филиппа уселась, повернувшись спиной к окну, все заметили, что у нее в глазах стоят слезы и она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. Все стали делать вид, что заняты своими вещами и бумаги чтобы только не смотреть в ее сторону. Затем Саймон, достал из кармана небольшую грифельную доску со специальным покрытием, на котором можно было писать любым остроконечным предметом. Написанное легко стиралось особой тряпочкой, прикрепленной к этой доске.
Он написал:
«Выше нос! Мы едем к солнцу!»
Глядя на него, Мари-Лу подумала, как это характерно для доброго, умного Саймона все предусмотреть, сообразить, что, раз девушка не говорит и не слышит, значит, с нею можно переписываться и суметь, возможно не без хлопот, раздобыть ради этой цели такое удивительное средство.
Вытащив из своей сумочки подобную же доску, Филиппа написала:
«Вы правы, но мне не хочется покидать Лондона».
«Но почему?» — поинтересовался Саймон.
«Это похоже на бегство, — ответила Филиппа. — А почему вы все пишете? Я прекрасно слышу.»
Несколько сбитый с толку, Саймон вслух произнес:
— А я почему-то думал, что вы… э-э… глухонемая.
Она покачала головой и написала на доске:
«Только немая!»
Другие, с огромным интересом следившие за этим разговором, даже не стали скрывать своего облегчения при этом известии и сразу же все заговорили, как они надеются, что Филиппе понравится путешествовать с ними по Уэст-Индии.
Не успел Лондон покинуть мрачные лондонские пригороды, как они испытали еще одно потрясение.
Когда Филиппа узнала, что Рекс — летчик-истребитель, находящийся в бессрочном отпуске по поводу тяжелого ранения в ногу, она написала:
«В качестве медсестры я ухаживала за многими летчиками. Специализировалась я в массаже, так что смогу помочь вам вылечить вашу ногу».
Когда де Ришло выразил удивление, как это ей удалось стать медсестрой, будучи немой, она ответила, что этот недостаток у нее не от рождения, просто в прошлом году, в сентябре, госпиталь, в котором она работала, разбомбили, и, когда спасательная команда вытащила ее из-под обломков, выяснилось, что в результате шока она потеряла речь. После этого она долгие месяцы лечилась, сменяя одного врача за другим, но безуспешно, пока последний из них не сказал, что, несмотря на то что ее случай кажется совершенно безнадежным, речь может вернуться к ней, если она уедет за границы и долгие месяцы не будет слышать бомбежки и взрыва снарядов.
Еще шел дождь, когда они прибыли в безымянный порт, расположенный на южном побережье. Этот порт на время войны был засекречен, так как отсюда ежедневно в Лиссабон стартовали самолеты-амфибии, так называемые «летающие лодки». С формальностями — таможней и эмиграционными властями — было покончено быстро. Это вообще характерно для авиапутешествий, вследствие небольшого количества их пассажиров. Полчаса спустя большой катер доставил их к большой «летающей лодке», которая мерно покачивалась на якоре в серо-зеленых неспокойных водах.
Не успели они подняться на борт, как катер отчалил, якорь был поднят и заработали двигатели. Летающая лодка мили полторы пересекала залив, затем развернулась носом к ветру и помчалась вперед. Пассажиры чувствовали как волны бьют в борт корабля, прямо в иллюминаторы, но ничего не видели, потому что окна были затемнены. Затем неожиданно это все прекратилось, двигатели сбавили обороты, как будто лодка собиралась остановиться, и все вдруг поняли, что она взмыла в воздух.
Де Ришло был уверен, что, даже если они столкнуться с вражескими самолетами, вряд ли они подвергнуться нападению, потому что суда лиссабонского рейса перевозили разнообразные английские бумаги, откуда значительную часть своей информации черпала их разведка. По прибытии в Португалию они немедленно отправлялись в Германию и Италию, в то время как обратными рейсами для английской разведки из Лиссабона в Англию копии всех секретных германских и итальянских бумаг. Так что это путешествие было сравнительно безопасным, так как нацисты не желали лишаться потока информации через этот нейтральный канал.
Погода была хорошей, и все неплохо переносили путешествие, но оно было скучным. В окна нельзя было выглянуть, они специально были затемнены, чтобы пассажиры случайно не узнали военных секретов. Так что ничего не оставалось, только читать и дремать. В половине пятого самолет пошел на резкое снижение, и две минуты спустя со всплеском они приводнились в устье реки Тахо.
Пересаживаясь в катер, все были поражены переменой климата. Казалось невероятным, что такое изменение могло произойти за какие-то пять часов лета. Португальская столица в отличие от северной ветреной Британии нажилась на солнце, а после полупустынного Лондона суета лиссабонских улиц, переполненных транспортом, наполняла сердце радостью. Они проехали мимо переполненных кафе, выходящих на красивейшие площади, и остановились перед шикарных отелем, где были забронированы номера для пассажиров «Клиппера».
Лиссабон, как им было хорошо известно, был битком набит дезертирами и различными военными эскапистами.
Сюда после поражения Франции устремились многие богатые французы. Немало здесь было и еврейских беженцев из. Германии, Италии и отчасти из Англии, куда они попали — к своему стыду — после того, как их выудили из их надежных убежищ на юге Франции.
Единственным свидетельством войны в Лиссабоне, за исключением, конечно, необычной переполненности отелей и кафе, являлась серьезная нехватка продовольствия в Португалии. Страна была нейтральной и официально не подвергалась блокаде ни с одной из воюющих сторон, но голодала, поскольку немцы предательски топили торговые корабли.
Отдохнув после своего путешествия, они спустились вниз и постарались, по возможности, как можно лучше пообедать, а затем решили насладиться жизнью и увидеть огромный город во всей его красоте.
Они немного поблуждали по переполненным улицам, а потом де Ришло, который не плохо знал Лиссабон, затащил их в ночной клуб «Метрополь», который поразил его друзей своими огромными, дворцовыми размерами.
Огромный холл при входе, украшенный изразцами, напоминал собою мавританскую колоннаду. Под каждой аркой располагался небольшой магазинчик, где торговали цветами, шоколадом, духами, дамскими сумочками, веерами, украшениями, ну и тому подобным. Все эти товары любезно предлагали продавцы-мужчины, а наверху располагались по одну сторону — игральные комнаты, а по другую — ресторан с огромным танцевальным залом, где они позднее выступало необыкновенно искусное кабаре.
Рекс был просто в ярости, когда из-за больной ноги не мог танцевать. Герцог, несмотря на то что его рана довольно быстро заживала, вообще никогда не танцевал Но Ричард, Мари-Лу, Филиппа и Саймон от души наслаждались вечером и, скользя по полу среди других танцующих пар, на время забыли о войне.
После кабаре, оставив их в зале, герцог с Рексом отправились в игральные комнаты. Шутя и посмеиваясь над своими соседями, Рекс продул значительную сумму в рулетку; герцог же, играя в баккара с непроницаемым видом профессионала, за какие-то считанные часы выиграл более пятидесяти фунтов.
Они имели намерение вернуться в отель сразу же после полуночи, так как уже в половине пятого утра они должны были отправляться в дорогу, но вечер был настолько хорошо, и они получили такое наслаждение, что пробыли в «Метрополе» до трех часов, решив, что они только заглянут в отель, чтобы принять горячую ванну и позавтракать, а затем сразу же отправятся на самолет.
Наступило утро. Уставшие, но счастливые они поднялись на борт гигантского американского самолета-амфибии, стоявшего в аэропорту в Кубу-Руйву. Едва красноватые лучи солнца окрасили восточную половину неба над очертаниями Торрес-Ведрас, где когда-то Веллингтон разбил в заливе флот Наполеона, американский лайнер отправился в свой длительный полет над Атлантикой.
Погода была хорошей. Заняв чуть ли не лежачее положение на зубоврачебных креслах, которыми был забит самолет, усыпляемые постоянным гудением моторов, они вскоре заснули. Хотя они были в воздухе всего лишь три часа, погода изменилась к худшему. Они проснулись от того, что самолет стало швырять в стороны, и Мари-Лу и Саймон почувствовали тошноту.
Казалось, непогоде не будет конца. Но вот наконец показалось, самолет сделал разворот, и они обрадовались, когда он приземлился в Орте, столице Азорских островов.
