Сергей Рублёв - Проснуться среди звезд
— …Я поступлю с тобой по закону, «вечный»… И по праву командира — дезертиров расстреливать на месте. А ты хуже, чем дезертир! — он ткнул пальцем ему в лицо, — ты предатель! Я уничтожу этот проклятый шлем вместе с твоей головой, «нюхачь».
Не торопясь, он начал расстегивать кобуру своего игрушечного офицерского бластера, оружия, бывшего скорее украшением и бесполезного в бою… Может быть, оно с самого начала и предназначалось для таких вот случаев.
Антор закрыл глаза. Ну, вот и все… Его потуги на геройство никому не пригодились — агент Контроля поступит наиболее естественным для себя образом, уничтожив то, что вышло из под контроля. А но слишком устал, чтобы бояться. Откинувшись в кресле, насколько это позволяли зажимы, он не глядел на своего палача… И неожиданно вспомнил — именно так вел себя перед казнью Мовай. В этом была какая-то умиротворяющая завершенность — последнее воспоминание было о тех, кто ушел перед ним… кого он потерял. Вереница знакомых лиц… скоро к ним прибавиться еще одно — на нем прервется эта цепочка памяти. Последний Т-разведчик завершит ее. Последний?
Антор вдруг очнулся — что-то не так… Это не давало ему отрешиться от жизни до конца — чего-то не хватало для завершения… Внезапно он понял — не было лиц сиргианских сенсов. Лица Сина, первого из них. Первого сенса Лиги, которого он узнал… И, вспомнив их, он вспомнил все.
…Капитан продолжал расстегивать кобуру, когда судорога пронзила его тело, заставив стиснуть зубы. Косточки пальцев, сомкнувшихся на рукоятке бластера, побелели. Бешено рыскнув вокруг глазами, он повернулся к Антору — злоба душила его… Хонниец сидел, выпрямившись, и смотрел на своего командира. Взгляд у него был спокоен и тверд.
…Нет ничего проще, чем контакт между теми, кто желает его. Но в души не должна иметь доступа ненависть — природа позаботилась об этом, а мысль изобретателя многократно усилила защиту. Никто не может проникнуть в чужое сознание, желая причинить зло — потому что зло обратиться вспять… Прэгг гляделся в зеркало своей ненависти, которым стало открытое для контакта сознание последнего Т-разведчика «Грома». Так к озлобленному зверю пытаются подойти не с веревками и ружьями, а с лаской… Но ненависть нашла выход…
…Антора замутило — никогда не думал, что такое можно сделать с собой голыми руками. Капитану хватило всего нескольких секунд для расправы — хрипя от ненависти к себе он, выронив бластер, обеими руками вцепился в свое горло… В ушах хоннийца до сих пор стоял отчетливый негромких хряск. И последний хрип изуродованного горла: «Все…» Прэгг остался верен себе.
Антор не ощутил угрызений совести — возмездие свершилось со всей непреложностью природного закона, без присяжных и палача. Но это последнее усилие стоило ему очень дорого. Силы убывали — жизнь по капле покидала измученное тело, и он не знал, очнется ли вновь… Однако это уже не волновало, как раньше — вместе с силами уходил и страх. Да, да, тот самый страх, что, казалось, пропитывал в нем каждую клетку — непривычное чувство свободы на миг доставило острейшее наслаждение… Это была точка экстремума — то состояние блаженной невесомости и отсутствия чувств, что называлось когда-то у древних индийцев нирваной. Неощутимо малый промежуток времени, когда минус меняется на плюс… В следующий миг беспокойство вернулось — сначала слабым толчком: «А как же без меня?» И страх вернулся — другой, переплавленный в свою противоположность: «Если умру — кто сведет их? Я ведь здесь единственный переводчик…» Слово «переводчик» звучало, как никогда, весомо. Ведь он должен донести не только слова — целый мир, который вмещает в себя разум. Простая мысль — зная человека, как самого себя, нельзя его убить — как самого себя…
Звенящая пустота затягивала, обещая ответ на все вопросы — а на самом деле только их отрицание. Где нет жизни, нет вопросов. Последним всплеском мысли Антор попытался открыться для контакта. Маленькая беспомощная искорка вспыхнула и погасла:
«Спа…»
Если кто и принял это, то мог бы пожать плечами: «спасите»? «спасибо»? Эмоциональный фон мыслепульса превратил эти два разных слова в одно.
Глава 27.
Статистика потерь превышает ожидаемую на 15 %… Возможно, действуют группы «звездных волков» — рекомендуется…
Отряды прочесывания атакованы… неизвестным противником. Потерь нет, оперативный прогноз — отступление…
Штатный состав продолжает сокращаться — выявленные территориальные закономерности позволяют предположить вспышку некрофорбоза…
Выявлена частичная инверсия психокинетического потенциала в очагах действия N-фактора…
Косвенно подтвержден факт массового самовольного оставления расположения частей… Из-за антирадарной защиты возможности поиска ограничены… Общий прогноз при учете прогрессии N-фактора неблагоприятный.
…Сигналы пропадали уже десятками — пехотинцы, аржальники, БПД и лазерные стрелки, кавалерия «соплоедов»… Отключаясь от оперативной сети, боевые единицы прекращали свое существование, превращаясь в обычных людей. Т-сеть с ядром — взводом Ойла, функционировала стабильно уже несколько часов, и следы ее деятельности были вычислены компьютерами крейсера. Но вычисленный фактор, получивший условное обозначение N, был вне их компетенции. И неслышная паника билась в сетях управления, прорываясь бездушно-информативными сводками:
На уровне социомеханики реакция неуправляема… На уровне психокинетики… частичный контроль. Методы «черной прогностики»… неэффективны…
ОБЪЯВЛЕНА ПЕРВАЯ СТАДИЯ СВЕРТЫВАНИЯ
…Определить подходы к пункту смыкания. Вывод подразделений зонного прикрытия — в последнюю очередь…
…транспортировка по схеме 11-К, максимальная компактность… Старт по мере сбора. Доклады принимаются.
…Треск помех и невнятные голоса о чем-то переговаривающихся координаторов. Обычная деловая атмосфера — в окружающем пространстве вражеских кораблей нет, и достоверно известно, что не будет; сопротивление наземных частей Лиги сломлено. Можно покинуть этот безымянный мир с чувством исполненного долга. Никто не скажет, что они бегут.
* * *…Его искали люди взвода огнебоя с незабываемым Дрянцом Ойлом — вздымая тучи пепла, в реве мотора и лязге гусениц угловатой боевой машины со вздетыми к небу пиками метателей. Его искали Т-разведчики Сирга — настороженно прислушиваясь к себе, бесшумно скользя во тьме беззвездной ночи. Его искали «палачи», разбросанные катапультами далеко в стороны от последнего курса вертолета. Но нашли его совсем не те, о ком он вспоминал в последние секунды…
Две уродливые фигуры словно были созданы пепельным мраком, из которого появились. Молча приблизились к остылой глыбе металла, чернеющей посреди опаленной равнины — скрипнул люк, и через несколько минут они показались снова, осторожно неся на жуткого вида стальных клешнях обмякшее тело. Остановились, как бы о чем-то совещаясь. Вот они словно слились в одно целое… Свистящий вой нарушил глухую тишину — оставляя за собой хвосты синего пламени, они вознеслись сквозь сизый туман, заигравший всполохами, и быстро пропали вдали… Неведомые спасатели, чьих лиц он не видел — тогда, в лабиринтах лигийского транспортника… Ему так и не удалось поблагодарить их. Они включились в общую сеть незаметно, в последний момент почувствовав угасающий мыслепульс — такой знакомый, что, подивившись сначала невероятному факту, без колебаний отправились на помощь. И оказались связанными со всеми — узелок не развязался. Сиргианские сенсы приняли радостную весть, тут же передав ее взводу Ойла, используя известные им слова космолингвы — «Антор» и «жив». Бессловесное чувство заставило боевую машину пару раз крутнуться на гусеницах, осеняя низкое небо всполохами молний. Затем она с удвоенной скоростью бросилось по указанному курсу… И двое штурм-десантников не удивились, когда из темноты на них уставилось ее стальное рыло. Некоторое время спустя начали подходить сиргиане — как к яркому костру посреди холодной тьмы. И, хотя они не понимали языка друг друга, начального толчка, данного Антором, хватило для того, чтобы ощутить тепло дружелюбия и огонек любопытства. Еще бродили вокруг «палачи», словно голодные волки; еще кружил где-то на орбите «Гром», бессильный, при всей своей мощи, против неуничтожимого гасящего поля планеты — вечного памятника двум первым, вступившим в контакт; еще угрюмо ждали рассвета полки армии вторжения, не радуясь легкой победе… Яркий огонек посреди равнины напоминал точку — пренебрежительно малая искра среди безбрежной тьмы… Но в этой точке менялись знаки. Экстремум. Он наступил…
Антор очнулся за час до рассвета. Лица стоящих вокруг людей были освещены трепетным живым огнем костра, и языки пламени одинаково отражались в зрачках… Но он еще не видел их — он лежал на спине, лицом вверх.
