Сергей Буянов - Двугорбый Янус
– М-да, – произнёс вслух Акульев, – продолжай!
– Карл Хаусхофер – трапа?
– Не думаю, – качнул головой профессор в задумчивости и вдруг спохватился, – а ты, давай, по делу докладывай!
– По делу, – немного обиженно отозвался доцент. – Если профессор трапа то…
– Мне неинтересны твои умозаключения, – перебил Акульев. Инициатива доцента начала раздражать. – По делу!
– В сперме Ники обнаружена известная нам и американцам спирохета.
– Я так и думал. Что в составе эликсира Степаниды?
– Травы. Колдовское зелье – ничего особенного.
– А рН?
– Щёлочь, без разведения довольно-таки едкая.
– Вот как! – Акульев подскочил и хлопнул ладонями себя по бёдрам. – Вот как!
– Да, ничего особенного.
– Ну-ну, соображай любезный мой, дорогой!
– Щёлочь нейтрализует кислоту, – первое попавшее на ум сказал Якушев.
– Именно! Нейтрализует! Где нашли чип?
– У крыльца.
– Моча – какая среда?
– Преимущественно кислая. Хотя, не всегда, – рассуждал вслух доцент, – при воспалении мочевыводящих путей, она щёлочная. При заболеваниях, например.
– А кто болеет заболеваниями?
– Кто угодно! – доцента задел вкрадчивый тон начальника. – Если угодно, шеф, через полчаса на столе будут данные по Москве, через час – по стране, через сутки – по Европе, а через трое – по всему миру!
– И всё человеки?
– Ну да, люди!
– И чего так взъерепенился, дорогой? Именно, люди!
Якушев сообразил, профессор пришёл к какой-то догадке, поэтому ёрничает и экзаменует его, как школьника. Сам Якушев не желал думать ни о какой моче. В его голове крутилась предстоящая поездка в Тибет. Как-то ведь проник туда этот долбанный Хаусхофер! Если он не был ламой или трапой, то как? Как же доценту, простому смертному, попасть туда? Тоже принимать обряд «Красной свастики»?
– Ты задумался? Похвально! – продолжал издеваться профессор. – Но не трать времени попусту, не надо!
– Я подумаю, – ответил Якушев невпопад.
– А нечего тут думать! Пёс!
– Какой пёс? – не понял Якушев. – При чём тут пёс?
– Да хоть бы и дворняга. Пёсик территорию пометил! Понял?
– Яволь! – автоматически выкрикнул Якушев
– Вот тебе и хвалёная американская защита!
Якушев сдержанно усмехнулся. Действительно, всё так просто. А вот ему предстоит совсем непростая поездка.
– Спирохета, говоришь?
– Яволь! – доцент развернулся, собравшись уходить.
– Да, ещё! – окликнул его Акульев. – Привези образчик спермы этого, – профессор щёлкнул пальцами, – как его? Ламы Джорджидона!
– Джорджидона? Где же я найду его перевоплощение?
– Любого ламы, любого!
– Но позвольте, шеф, – попытался возразить Якушев, – как же взять анализ у ламы?
– А как у Ники?
– В презерватив.
– А у ламы?
– Я не знаю, как, – запереминался с ноги на ногу Якушев. – Даже ума не приложу!
– А ты приложи! Не хватит ума – руку приложи!
– Как? – поперхнулся доцент. Зачем так шутить? Как рядовому колдуну лезть к Мастеру?
– Как хочешь! Хоть выдои ламу, но анализ добудь!!!
И Якову Яковлевичу добавилось головной боли.
Глава 42
Жизнь кипит повсюду. Даже в малых деревнях случаются события. Изо дня в день что-нибудь да происходит. То роды, то поминки, а всё события огромной значимости. Но сильнее всего жизнь бурлит в верхушке общества. Ежедневно в парламенте любой страны принимаются судьбоносные решения.
Люди, участвующие в самой круговерти жизни, как никто другой, ощущают скоротечность времени! Если ещё вчера в Голливуд пришёл озорной мальчишка, а сегодня он вряд ли годен для характерной роли. Об этом знают все актёры. Поэтому, стоящим у центра, необходимо в первую очередь успеть стать звездой! Постаревшим и одряхлевшим звёздам не страшно будущее. Их зритель ещё жив! И для него осунувшийся, утративший шарм и обаятельность, актёр останется лучшим навсегда. Ещё бы, ведь они вместе пережили лучшие годы!
Поэтому в Голливуде не прекращается борьба за место под солнцем, кипят страсти и плетутся интриги. Всё это сопровождается такой бурей эмоций, что не остаётся без внимания рядовых граждан.
– Вот она, настоящая жизнь! – вздыхает обыватель, перечитывая сплетни из голливудского журнальчика. – Какие страсти! Какие чувства!
Один обыватель шепнёт другому, тот – третьему, и обрастёт сплетня, зародившаяся в стране грез. Человеку порой наплевать на угрозу мировой войны, даже на отсутствие денег – когда такие дела творятся в среде мировых знаменитостей!
– Слышала, Шейла, появился Ники?
– И что? – пренебрежительно сплёвывает шелуху от семечек Шейла.
– Говорят, он русский, – между прочим роняет Джил.
– Да ты что? – обескуражено хлопает пухлыми ладонями по толстым коленкам Шейла. Недоверчиво заглядывает в полные деланного безразличия глаза бывшей одноклассницы.
– Конечно! Кстати, я просмотрела все записи с его участием!
– Как? И ты приобрела ролики?
– Ещё бы!
– Покажешь мне? – заискивающе просит Шейла. Она и мечтать не может о том, чтобы подруга продала хоть одну кассету.
– А что? Можно! – снисходительно соглашается дама с фигуркой фотомодели.
– А как ты знаешь, что это он? – соседка не удерживается от глупого вопроса. – В титрах?
– Каких ещё титрах? – запальчиво возмущается Джил. – Я что, настоящего мужика отличить от дерьма не смогу?
– Вообще-то, да, – вздыхает подруга. Она тоже смогла бы. Если бы имела такого мужа и такую работу как у Джил.
Поболтав для приличия часок-другой, соседки усаживаются на просмотр кадров в замедленном действии. Вместо пятнадцати секунд согласно законодательству, подруги созерцают Ники сколь душа пожелает. И они совсем не удивляются, отчего вся женская половина Голливуда поголовно бросилась под этого русского!
Эта капризная дикость намертво поубивала продюсеров и импрессарио звёзд. Беременность и роды – это же катастрофа! Горят все планы, срываются съемки, теряются огромные деньги! Каждую неделю очередная звездуля во всеуслышание заявляет о беременности от Ники!
И ничего с этим нельзя поделать.
Как ни охраняли звёзд, как ни оберегали их от опасной связи, всё бесполезно. Одна Супергероиня вообще умудрилась захватить Ники прямо в клозете!
Ники практически никому не отказывал, но никогда не зарывался. Никаких связей с высокопоставленными особами, согласно инструкциям Конторы! Как его ни соблазняли жёны великих людей, бесполезно! Великие люди успокоились. Ещё бы! Ники в одиночку приносил такие баснословные доходы, что стоило поступиться и десятком мерцающих звёздочек. Большая звезда никак не страдала от новости о беременности, наоборот, народ валом валил, поглазеть на её точёный животик.
В каждом кадре «инструмент» русского малого выглядел чуточку иначе, и это придавало ему такую живость, что яркая индивидуальность Ники быстро запомнилась всем зрительницам, и уже не герои боевиков привлекали народ, но скромное участие в фильме невидимого дублёра.
Герои-звёзды таковыми и оставались, и продолжали приносить огромные кассовые сборы, но лишь упоминание о Ники перекрывало все мыслимые количества проката.
Ники это нисколько не заботило. Он получал положенную долю и удалялся в свой особнячок. Его личная жизнь оставалась вне поля зрения. Афоню тревожило будущее, более чем безмятежное настоящее и мрачное прошлое. Неизвестность поначалу раздавливала его. Толстячок обходился полунамёками, полуулыбками и полукивками. Контора не давала никаких указаний. На все его запросы отвечала неизменно: «Следовать легенде – вести богемный образ жизни»! Один раз даже вспылили: «И какого хрена тебе, Никифоров Афанасий Петрович, нужно? Тебя что, вернуть в камеру Матросской тишины?»
Афоня пользовался благами жизни за счёт чужого органа и боялся, что в один прекрасный миг лишится всего. Просыпаясь по утрам, он всякий раз ощупывал свой инструмент для добывания денег. Только после этого Ники успокаивался до следующего утра.
На всякий случай, Афоня проработал пути отхода, такую формулировку он слышал в старом шпионском фильме. Для начала Ники открыл несколько разных счетов в банках развивающихся стран – там искать будут меньше всего. Затем он приглядел на карте мира маленькую страну, не мелькающую на экранах новостей. Повышенный радиоактивный фон, по мнению географов, его ничуть не пугал. Рождённому в СССР проблемы экологии не страшны.
Афоня не понимал, что за прихоть такая? Утомляющее однообразие – одни американки! А француженки, итальянки, гречанки, – каковы они? Контора категорически против – только американки, гражданки США.
Может, это и есть задание?
Может быть. Ники не стал ломать голову, нарушать инструкцию – тем более. Себе дороже. Снимаясь на «чужих» киностудиях, он не завязывал никаких отношений с партнёршами. Дубль с американочкой, и адъё! После работы Ники исчезал настолько стремительно, что женская половина стала поговаривать о его ненормальности: тупой непреодолимой тяги к этим ледышкам – заносчивым американкам.
