Роман Злотников - Время Вызова. Нужны князья, а не тати

— Ты знаешь, что на самом деле означает слово «профессия»?

Виктор сглотнул от неожиданности. Это-то к чему? Мужик улыбнулся и, понимающе качнув головой, заговорил:

— Впервые определение того, что такое профессия, дали иезуиты. Среди них, знаешь ли, было много умнейших людей. И они действительно свято веровали. Но у них была проблема. С одной стороны, они были монахами, а с другой — им приходилось совершать поступки, которые шли вразрез с общепринятыми монашескими канонами, а иногда даже напрямую противоречили им. Например, пропускать время молитвы или даже жениться. И это часто ломало их гораздо сильнее, чем все иные невзгоды. И тогда они совершили такое действие — они привнесли в идею абсолютного служения Господу нашему возможность делать это нерелигиозным, неканоническим путем. И именно это они определили как professio. — Мужчина улыбнулся и, внезапно заглянув в глаза Виктору, спросил:

— А ты чем занимаешься в этой жизни?

— Я… — Виктор растерянно пожал плечами. А что отвечать-то? Колбасой торгую?

Мужик усмехнулся:

— А что, разве это недостойное занятие? Если, конечно, верно им заниматься. В жизни вообще нет недостойных занятий, если ими, конечно, заниматься верно. Хотя те же иезуиты считали, что настоящими professio для не иезуита могут быть только военное дело, архитектура, врачевание и дипломатия. Но ведь если понять и принять принцип, то что мешает превратить в professio любое другое занятие?

— Ну… я пытаюсь, — сглотнул Виктор, — учебники читаю, на заочный вот поступил…

— Я не об этом, — мягко уточнил мужик. Виктор потерянно замолчал. Мужик покачал головой:

— Ну, на самом деле ты делаешь не так уж и мало. Благодаря, в первую очередь, твоим заботам несколько десятков человек могут вполне сносно существовать, растить детей, обихаживать стареньких родителей. Это неплохо. Но тем же самым занимаются, например, и семейства диких лосей, косяки птиц или волчьи стаи. А что именно из того, чем ты занимаешься, дает тебе право именовать себя человеком?

В этот момент к платформе, грохоча, подошел поезд метро. Мужик мягко улыбнулся и, кивнув Виктору на прощание, шагнул в открывшиеся двери. Двери закрылись, поезд тронулся. Виктор проводил его долгим взглядом… как вдруг над ухом послышался удивленный возглас Соньки:

— Папа! А ты что, здесь спал?

Виктор ошарашенно вскинулся. О господи! Сонька стояла напротив него и, улыбаясь, терла кулачком глаз. А он сидел в своем кресле перед приглушенно работающим телевизором, и у него на коленях валялся раскрытый учебник. Виктор ошалело потряс головой и шумно вздохнул. Ну и сон. Он покосился на часы. Надежда Степановна должна прийти минут через двадцать пять. Виктор встал, чмокнул Соньку, сказал ей:

— Беги умываться. — И пошел на кухню готовить завтрак. Слава богу, с этим проблем не было. Сонька всегда ела плохо, но неделю назад Виктор купил новомодную штучку под названием тостер, от которой Сонька пришла в восторг и заявила, что уж тостами-то она будет питаться за милую душу. И пока держала свое слово.

Странный сон не исчез из памяти, а как бы потускнел и отошел в сторону, заслоненный повседневными мелкими утренними заботами, словно дожидаясь времени, когда обо всем увиденном и услышанном можно будет поразмышлять основательно. Виктор слышал, что очень часто подобные сны являются результатом длительных размышлений над какими-то проблемами, когда освобождающееся во сне подсознание выдает свои собственные, только «переформатированные» им размышления как некие откровения. В то же время он был совершенно уверен, что никогда не слышал о том, что определение профессии было дано иезуитами…

Потом они пили с Сонькой чай. Та вся перемазалась конфитюром, которым щедро намазала тост, и с шумом прихлебывала из чашки, морщась оттого, что чай был горячий. Виктор пожурил девочку:

— Не хлюпай громко.

Сонька подняла на него измазанное личико и улыбнулась:

— А Надежда Степановна говорит — не тяни, как бык из лужи. Только какой же я бык? Я эта… коровка, — рассудительно заметила она и вновь впилась зубами в тост. Виктор тихонько рассмеялся. Сонька заглотнула лихо откушенный немаленький кусок тоста, запила его чаем и, подняв на него глаза, внезапно спросила:

— Папа, а к тебе Снюсь приходил?

— Кто? — не понял Виктор.

— Ну, Снюсь… это такой добрый человечек, который снится. Он ко всем приходит, но не всегда.

Виктор усмехнулся, вот уж действительно устами младенца…

— Приходил, малыш.

— И он тебе помог?

Виктор замер, не зная, что ответить на этот по-детски наивный и совсем не по-детски точный вопрос (ведь дети — мастера на подобные вопросы), но тут в прихожей раздался звонок, и он с облегчением поднялся из-за стола. Это пришла Надежда Степановна.

До офиса он добрался к десяти утра. Там его уже ждали Игорь и Семеныч.

— Ну как дела? За ночь не случилось ничего экстраординарного?

Игорь досадливо поморщился:

— Да так, по мелочам. В Люберцах со стройки увели пять мешков цемента.

Виктор досадливо сморщился:

— А сторож?

— Божится, что ничего не видел. Нажрался и спал, наверное. От него с утра таким перегаром несло…

— Спал, говоришь, — усмехнулся Виктор и пробормотал: — Интересно, а к нему Снюсь приходил?

— Чего? — не понял Семеныч.

— Да это я так, — мотнул головой Виктор, — о своем, о женском…

Глава 5

Когда Андрей вошел в контору, Кирилл был уже там. Андрей поставил на стол кейс, снял плащ, повесил на вешалку и, окинув взглядом удрученного Кирилла, осведомился:

— Ну, как у нас дела?

— Х…ево, — буркнул Кирилл. — До нужного объема пакета не хватает еще ноль семьдесят два процента, и как их взять — непонятно. Цены взвинтили…

Андрей слегка искривил губы в улыбке. Кирилл обладал редкой способностью крайне запоздало констатировать очевидные вещи. Признаки того, что они не дотянут до блокирующего пакета, появились еще на той неделе. А вчера это стало совершенно очевидным. Ну а предлагать к продаже тот пакет, что у них был, значило потерять в цене как минимум треть, а то и половину… Но не для того он его взял. Обладай Кирилл сходными способностями и, что еще хуже, сходными амбициями, как у Андрея, их контора давно бы уже развалилась напополам. А так, несмотря на вроде бы равные первоначальные вложения (с ваучерами тогда все получилось, но Володя потребовал равных гарантий от обоих), Андрей оставался признанным лидером, а Кирилл в меру сил затыкал дыры там, куда Андрей не успевал физически. Для этого и нужен был в конторе второй брокер. Крайне сложно одновременно покупать сразу несколько позиций, постоянно отслеживая скачущий курс, и тут же продавать еще несколько. Впрочем, первое время Андрей пытался хоть немного «приподнять» Кирилла, заставить его расти, пихал на курсы, подсовывал объявления о тренингах, даже предложил ему слетать за счет конторы на стажировку на Франкфуртскую биржу. Насчет Франкфурта Кирилл сначала загорелся, но, узнав расписание стажировки, тут же притух. И ловко (как ему представлялось) отказался, заявив, что если они уедут оба, то контору просто придется закрывать. Чего делать в данный момент ну никак невозможно. Так что во Франкфурт Андрей поехал один. А вернувшись, потом два месяца вытаскивал контору из той жопы, в которую загнал ее Кирилл. Нет, он не сделал каких-то принципиальных ошибок. Просто тупо следовал общему тренду: все покупали — и он покупал, все продавали — и он продавал. Все было вполне естественно, если не учитывать один нюанс. Надо уметь поймать момент, когда тренд сменяется на противоположный, и успеть, так сказать, поменять процесс. То есть начать продавать то, что только что покупал. Или наоборот. А вот с этим Кирилл обычно притормаживал. И оттого солидно проваливался. В их тандеме с Андреем именно Андрей играл роль лидера, своевременно командуя Кириллу, что делать. И Кирилл после пары проколов, когда он, задержавшись с выполнением команды Андрея (поскольку считал, что и сам «с усами»), изрядно «просадил» контору, за что получил от Андрея по первое число (ну кто еще умеет устраивать образцово-показательные выволочки лучше бывших военных), научился делать это довольно быстро. И все же он по-прежнему считал себя крутым брокером и если не ровней Андрея, то уж явно специалистом одного класса. Народ вокруг, слушая его разглагольствования на эту тему, изрядно потешался, но сам Андрей относился к этому совершенно спокойно. Реальная жизнь всегда все расставляет по своим местам, а если Кирилл совсем уж зарвется — возможностей поставить его на место у Андрея хватало. Это знал и сам Кирилл, а может, просто чувствовал. Поэтому и подобные «выступления» позволял себе, только когда Андрея не было рядом.

— Ну, чего будем делать? — уныло спросил Кирилл. Андрей подошел к столу и включил компьютер.