Галина Полынская - Здравствуй, Фергана!
– Должно быть, пространство не было готово к вашим объятиям, – донесся горький всхлип из-под пульта. – Какая невыносимо грустная история! Простите, пожалуйста, можно я пописать схожу? Не могу больше терпеть.
– Только быстро и тихо, Полутру не разбуди, – лигр достал мурана из-под пульта и швырнул в противоположную сторону кабины управления. Шлепнувшись точнехонько у входа в санитарные отсеки, Кофе сдержанно поблагодарил, что «долетел с комфортом», и скрылся из вида.
– А что конкретно находится в позвоночнике вашей дочери, почему вы предпочли использовать этого, в принципе достойного молодого человека, чтобы лишить ее памяти и сопротивления? – Лагин почесал Фергану за ухом. – Не хотите рассказать?
– Что… что у меня в позвоночнике? – губы Индиры побелели и задрожали.
– Не волнуйся, с этим можно жить. Так что, не хотите рассказать?
– Слишком много вопросов, Лагин, слишком много, а времени у нас слишком мало. Надо принять решение здесь и сейчас. Если ты не долетишь до Маддасса, то скоро умрешь. Но далеко не факт, что Маддасс сдержит хоть одно обещание, не факт, что в его власти возвратить тебе жизнь, скорее я уверен в обратном. Если не вернешь нам кристаллы и мою дочь, то все равно умрешь, но не только ты, погибнут все, кто на борту. Пускай компании всё придется начинать заново, но приплюсуется ощутимая польза – мы остановим тебя.
– Насколько могу понять, вы хотите предложить какой-то компромисс? – Лагин подпер кулаком подбородок и поглядел на правый верхний экран, демонстрирующий панораму космоса по правому борту.
– Хочется попробовать.
– Так в чем же дело? Пробуйте.
На правом верхнем экране возникла стремительно приближающаяся точка. Переведя взгляд на лицо Пануриса-Тита, Лагин умудрился удержать точку в поле зрения, чувствуя, как сердце колет усталость, а во лбу созревает желток боли, чтобы лопнуть и растечься…
– Соберись, Лагин, – послышалось ворчание Ферганы, – я с тобой. Полный корабль людей и нелюдей с тобой. А вместе мы – нечеловеческая сила.
Глава 43
– Пусть сначала скажет, что у меня в позвоночнике! – сжав руки в кулаки, Индира подошла вплотную к экрану связи. – Кто и зачем в меня стрелял! Я не случайно оказалась на этом корабле?
Заворочался, приподнимаясь, Полутра. Ему наконец-то удалось выплыть, выбраться из-под толщи тяжелого темного сна. Тряхнув головой, он разогнал обрывки забытья и устремил еще мутный взгляд в спины пассажиров и экипажа, столпившегося у пульта управления.
– Что происходит? – он попытался подняться на ноги, но сразу не удалось.
– Вкратце могу объяснить, – рядом возник Кофе. – Ситуация в общих чертах такова…
– Погоди, сам разберусь.
Зевая и еле волоча ноги, Полутра побрел к пульту.
– Ну почему меня никто, совсем никто не хочет слушать? – окончательно расстроился и рассердился муран. – Как будто я не личность, а пустое место!
Подойдя к центральному креслу, где сидел Лагин, Полутра увидал на экране внешней связи троицу и услышал следующее:
– …если ты настаиваешь. В пространстве меж четырех твоих позвонков вызревают крошечные жидкие кристаллы, предназначенные для одного из заключительных этапов создания «Тиары» – первой материальной установки, способной взаимодействовать с миром нематериальным, способной приоткрыть его к изучению. Межпозвоночное пространство оказалось наиболее подходящей средой для их вызревания, для организма же это абсолютно безопасно и никак не ощутимо.
Лагин продолжал краем глаза следить за изображением на правом верхнем экране, как его вдруг совершенно некстати закрыл подошедший Полутра.
– Убери голову, – быстро сказал Лагин.
– А? Что? Понял, ага. – Он уселся в кресло по соседству с Ферганой и машинально погладил лигра по спине, и сразу же получил рычащее сквозь клыки: «Я не в духе!» – Понял, понял, – Полутра покорно поднял ладони вверх, – все не в духе, все сердятся…
– И еще никто никого не слушает, – донесся откуда-то из-под пульта голос мурана. – Ни любви нет, ни нежности.
Рассеянно постукивая пальцами по панели управления, Лагин слушал Пануриса-Тита то ли с задумчивым, то ли с сонным лицом. Когда старик сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздуха, Лагин произнес:
– То есть, будучи уверенными, что управление миром материальным осуществляется из нематериальных миров, вы решили туда проникнуть…
– Речь не идет ни о каком господстве, Лагин! – резко перебил Панурис-Тит. – Что «Додекой», что «Арваши» движет исключительно научный интерес! Познать принцип создания миров, раскрыть тайны пространства, измерений возможно только проникнув в нематериальные миры! Мы смогли бы раскрыть тайну зарождения вселенной, всего мироздания, отыскать первоисточник той движущей силы, что заставляет биться сердца и формироваться планеты!
– И путь к этой высокой научной цели вы, не задумываясь, усеяли трупами. Конечно же, любая высокая цель предполагает незначительные жертвы, как без этого. Вот только методы, которыми вы добиваетесь результатов исключительно научного эксперимента, внушают недоверие к чистоте ваших помыслов. Осуществи вы хоть сотую долю задуманного, как могли бы немедленно объявить себя вселенским богом. Но проблема в том, что даже мимолетного прикосновения к силе мироздания, разум, психика человека не выдерживают, ломаются и начинают плодить чудовищ. Вселенная не открывает нам всех своих тайников не потому, что жадная такая, а потому что нас бережет.
– Не впервые я слышу выступление от имени вселенной из уст безумца. Лагин, ты не считал, сколько трупов оставил позади себя ты, разрабатывая планетарные перевороты? – Панурис-Тит пожевал сухими губами, глядя на Лагина так, словно силился рассмотреть его внутренности. – И ты не ставил перед собой господствующих целей, верно? Тобою двигали даже в чем-то благородные побуждения, ты пытался сделать их максимально бескровными, но не всегда получалось, да?
– Да, у него точно не было никаких господствующих целей! – вмешался Фергана. – Быть может, он убивал и плакал, так сильно переживал! И в позвоночник он мне никакой гадости не вживлял! – И, обернувшись к Лагину: – Не вживлял ведь? Точно не вживлял?
Тот отрицательно качнул головой.
– Вы какой-то компромисс хотели предложить. В чем он заключается?
– Погодите, я еще не все поняла. – Теперь зная, что в ее позвоночнике находятся инородные тела, Индира стала двигаться так, будто внезапно одеревенела. – Кто и зачем в меня стрелял? Отвечайте немедленно, уверена, вы знаете!
– Да он стрелял, он, – снова кивнул на ладно скроенного мужчину Фергана. – Можете мне нос откусить, если ошибаюсь.
Опираясь на посох, старик с видимым усилием развернулся в сторону невозмутимого молодого человека.
– Аярит, почему он с таким упрямством это утверждает?
– Вы же сами сказали, что она должна попасть на корабль будто бы случайно и добровольно, – так же невозмутимо ответил он. – Я ее и поил, и на конфликт провоцировал – бесполезно, она не напивалась и не провоцировалась. Тогда я применил иглу, чтобы псевдоличность немного подавила основную.
– Слова настоящего очень-очень близкого друга, – глумливо хмыкнул Фергана, а Индира лишь сжала пальцы в кулаки.
– Но я же не говорил, что в нее надо стрелять!
– А что еще делать? Времени не оставалось.
– Зачем ей надо было попадать к нам на корабль? – Полутра старательно пытался разогреть мозги и вникнуть в ситуацию.
– Я надеялся, что при близком расположении основных составляющих «Тиары» меж ними возникнет какой-то контакт, – задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес Панурис-Тит. – Что-то произойдет…однако, ничего не произошло, возможно, созревание еще не завершилось.
– Это какой-то сон! – расхохоталась Индира, и стоявшие поблизости капитан со штурманом с опаской покосились в ее сторону. – Абсурд!
– Да, абсурдинкой немножко отдаёт, – согласился из-под пульта муран. – Когда же к сути перейдут? Так хочется узнать, в чем компромисс заключается. Так интересно, просто сил никаких.
Однако перейти к сути не успели: точка по правому борту разрослась в странный по форме и цвету корабль средних размеров. Складывалось впечатление, что к сигарообразному корпусу старинного самолета зачем-то приделали винтовые лопасти, а боковые и нижние топливные установки заменили на одну здоровенную сверху. И все это разрисовали цветными картинами, странными портретами и символикой. Пилоты корабля Пануриса-Тита больше не могли делать вид, что ничего не происходит и вынуждены были отвлечь хозяина от переговоров. Замедлив ход в критической близости от «Зерена-800», странный корабль вышел на связь и на малом экране возникло изображение четырех статных, атлетически сложенных мужчин, как показалось на первый взгляд: близнецов. Лишь при более внимательном рассмотрении становилось ясно, что похожими друг на друга их делали одинаковые бороды, волосы одной длины и одежда: черные корабельные костюмы с черными же накидками поверх. После долгого малопонятного вступления, один из них, представившийся Онотолием, произнес следующие:
