Андрей Ваон - Чемпионат
— А кому это нужно-то вообще? Зачем народ будоражить в ненужном ключе?
— Да ну… ты чего? Популярность — огромная. Тема — относительно новая. Энергия народа опять же в нужном канале.
— А вот здесь я тебя и подловлю — если канал управляемый, то конечно. Но если Тимур, да и ты, в конце концов, люди без двойного дна, то опасны эти игрища.
— Да, здесь соглашусь. Есть неувязка. И то, что я не понимаю, где собака порылась, меня и нервирует.
Они закругляли свою бульварную прогулку, спускаясь к Яузе и высотке — она будто проткнула небо, и вокруг шпиля начало расползаться голубое пятно, пропуская мутные лучи солнца.
А через три дня три клуба порешили сыграть дополнительный «Турнир Трёх». Порешили — и сыграли. «Динамо» и «Спартак», честь по чести, устроили шум и гвалт, рекламную кампанию и раскрученное событие. Проводили с помпой. А как же! Повод урвать ещё деньжат да покрутиться в заключение сезона ещё разок. Подумаешь, что игроки измотаны, им за это миллионы платят. Ну, или не миллионы. Но, в общем, не бедствуют, пусть постараются ещё немного. «Московия» от рекламной помпы устранилась, ограничившись скромной ролью участника. Играли на Кубани, в Краснодаре. Жара в этом крае уже устаканилась, плотным маревом окутывая участников и гостей мероприятия.
Играли по изощрённой схеме: первые две команды играют по одному тайму, одну из команд в перерыве сменяет третья, играют ещё один тайм, перерыв и вместо второй вновь на арене первая. И так три раза за три дня на двух стадионах, дабы не истоптать газоны. И кто больше наберёт очков. За победу в тайме два очка. Все остальные результаты — ноль.
И как «Московия» скромно участвовала в шумихе вокруг да около, так скромно она и играла. Скромно, но, как всегда, со вкусом. Гранды же, измочаленные нервотрёпкой в конце сезона, игроки которых были изрядно «накачаны» руководителям перед матчами, были нервны, постоянно грубили и не слишком оригинальничали в атаках. Так вот тихой сапой «Московия» во всех своих шести таймах один лишь раз сыграла вничью, когда в самом начал турнира взвинченные «хохлы» растоптали мысль и избороздили подкатами весь рисунок игры «Московии». Но дальше нервного запала «Динамо» и «Спартака» не хватило, и остались лишь нетвёрдо стоящие на ногах усталые люди, против которых резвились мальчишки, получающие удовольствия от каждого касания.
Так, «Московия» стала победителем турнира, заодно снискав лавры неофициального «Последнего Чемпиона открытого Чемпионата России».
* * *А круги по воде, действительно, вышли лишь слегка заметной морщью. Беспорядки в Питере продолжения не получили, «Зенит», чинно развалившись в верхней части турнирной таблицы, сделал хорошую мину на богатом лице, а президент «Северо-Западной Республики» в интервью захлёбывался комплиментами в адрес «московских гостей». Но вот дисквалификацию Боброву всё же вмазали. И гостевой матч с «Реалом», в этом сезоне елозившим на задворках Чемпионата, «Московия» должна была проводить без своего лидера.
Ганжа был раздражён тем, что кони понесли вскачь без его чуткого контроля и тем, что дисквалификации не удалось избежать. Теперь он был весь в поиске дыры, в которую усочились все ниточки и тесёмочки, коими он до сих пор искусно дёргал в ответственные моменты. Без Ганжи задача по плану на игру целиком легла на плечи Проскурина.
— Вот так, Юрий Владимирович, помощи извне у нас не будет, а вот «Реал» в домашних стенах лишь разок сыграл вничью. Это они на выезде «сливают» всё подряд, а у себя как раз рычажки-то и включают. Надо подумать, — Проскурин уже в понедельник вызвал Юру к себе, дабы придумать разумный выход из затруднительного положения.
— Так может, попробуем понять, в чём их изюминка домашняя? — Бобров был привычно хмур — Лера опять умотала по своим делам, и ночевал он со своими нелёгкими мыслями наедине.
— Так про что тебе и говорю! Сергей со всей конторой сейчас всеми силами затыкают свои пробоины и ищут упущения. А если и я начну шпионить, то, во-первых, меня словят, так как шифрование — не самая моя сильная сторона, а, во-вторых, план на игру с люденами вообще некому будет проводить. Поэтому, мы, конечно, с тобой сегодня поглядим со стороны, может, что-то и увидим. Но в основе своей придётся лудить универсальную схему, где Ромка будет единственной ударной силой.
— Постой, Валентин! А давай Реброва Лёшку из резерва на мою роль попробуем вкрячить?
Проскурин задумался. Реброву было всего восемнадцать и, в отличие от Васильева, он не выделялся изумительными физическими данными. Его сила была в другом. Он будто предугадывал мысли соперника — будь это атлетический люден или умудрённый опытом Бобров. Его действия на поле иногда поражали, но в силу возраста и царящей до прихода Проскурина политики «Московии» шансов проявить себя в главной команде у него не было.
— Так-то он толковый малый, но целый матчи сдюжит ли? Тут же надо трезвую голову иметь, а у юнцы вечно запалятся и чешут с шашками наголо.
— Так давай и апробируем его. Неделя ещё почти. Какой-нибудь форс-мажор смоделируем, и поглядим, как он выполнит план и как изменения нужные в него внесёт, если нужно будет.
— Что-то терзают меня смутные сомнения, как восемнадцатилетнему пацану бразды правления вручать в непростом матче.
— Ну а что взамен? Твои предложения? Ромку гонять одного с гуртом люденов?
Проскурин надолго притих. Подпёр свою шишкастую голову пухлой пятернёй и уставился вдаль.
— В общем, ладно, уговорил, чертяка! Только беседу проведи сначала с ним, он чудаковатый малый, кто знает, что у него на уме. А к тебе юнцы тянутся, глядишь, найдёте общий язык.
Не теряя времени, Юрий сразу же пошёл на соседнюю поляну, где тренировалась молодёжь. Там никаких люденов не было, но и лёгкости и азарта, что были в глазах молодых игроков в былые времена, тоже не наблюдалась. Чувствовалась, если не каторга, то тяжёлая работа взвалена на робкие пока плечики.
«Ну, вот что даже из этих парнишек растёт? Профессионалы, так называемые? Пустые души и прагматичные цели…» — Юра снова завздыхал вслед своим мыслям.
Молодые люди на поле были «разных мастей», но костяк был всё же славянским: кой-какие традиции «Московии» дожили и до нынешних времён. Шла как раз двусторонняя игра. Бобров стал на кромке, наблюдая. Ребров был невысок, строен и выглядел совсем как пятнадцатилетний подросток. Тем не менее, ни один из игроков противоборствующей команды, не мог не то что отобрать у него мяч, но даже и правила толком на нём нарушить. Алексей в самый последний момент убирал ногу, корпус или мяч, ускользая шустрой тенью от всех защитных препятствий.
«Он ведь почти всегда предугадывает, что будет делать игрок. Чужой или свой», — неожиданно понял Бобров. Переговорив с тренером «молодёжки», он подошёл к раскрасневшемуся Реброву.
— Лёш, можно тебя ангажировать? Пока только на часок. С тренером всё обговорено.
Для молодёжи коренной, Бобров был живой легендой, они росли, когда его звезда сверкала на весь футбольный небосвод. Но Ребров был уверенным в себе парнем, поэтому без тени сомнения буркнул:
— Надо так надо. В душ можно сходить?
— Иди, иди.
«Ершистый какой!» — вслед удаляющемуся щуплому парню подумал Юра.
После они сидели в переговорной, попивая ароматный чай. «Шангрилу всё же хорош. И в приготовлении чая тоже», — Бобров любил травяные настои, которыми потчевал желающих их индийский врач. А вот Реброву, похоже, напиток был не очень-то по вкусу. Он поморщился и отставил чашку.
— Лучше бы пивка?
— Ну, что вы, Юрий Владимирович, мы уже с детства приученные есть только ПОЛЕЗНУЮ еду! — Алексей был недружелюбен и того и гляди мог нахамить.
— Ладно, Лёш, ты колючки-то свои не выпускай. Я ж с тобой о серьёзном.
Ребров насторожился. Его можно было понять. Он, несмотря на свой юный возраст, знал себе цену. Но также он видел совершенную бесперспективность развития в «Московии», где шанса ему никакого не предоставлялось.
— То есть как запахло жаренным, только тогда и вспомнить решили про молодёжь?
— Ты правильно понимаешь, что дыра у нас теперь, ввиду моего хулиганства. Кстати, вас несильно помяли на трибунах? — вдруг Бобров вспомнил, что «молодёжка» тоже была на стадионе.
— Да нет, успели нас эвакуировать, а то порвали бы на кусочки, да. Так что вы там говорите про дыру-то?
— Короче говоря, пусть в таких вроде экстренных обстоятельствах, но хотели бы посмотреть, как ты справишься уже с мужиками. Сможешь ли все свои трюки вытворять, что называется, по-взрослому. Когда, если не сейчас? Разве это обидно?
На самом деле, в этот момент у Реброва и дыхание сдавило, и сердце застучало побыстрее, но мину он сохранил высокомерную всё равно:
— Ну… как-то всё равно получается, что не будь дисквалификации, так шанса и нет никакого?
