Дорис Лессинг - Маара и Данн
— Я насмотрелась на детей, я видела, как они умирают, большие и маленькие.
— Но у нас здесь пищи на долгие годы! Я так хочу ребенка! Но у меня не получается. Сколько раз беременела, и каждый раз теряла. — Она заплакала. Крупные слезы стекали по накрашенным ресницам, нарумяненным щекам, падали на чистое платье, оставляя пятнышки. — Ты не представляешь, что это такое, страстно хотеть ребенка, зачать — и потерять его.
— Кроме того, я такая уродина, что на меня никто и смотреть не пожелает. — Мааре хотелось, чтобы это прозвучало шуткой, но получилось ожесточенно, лицо ее страдальчески сморщилось. Вокруг столько привлекательных женщин с пышными выростами на груди, а у нее…
— Ой, Маара, перестань! Ты меняешься на глазах. Мы еще об этом поговорим. Кайра пробовала, но никак не может зачать.
Маара вдруг подумала, что никогда не видела такого несчастного создания. Много она видела отчаяния на лицах, встречала людей до смерти перепуганных, взбудораженных, но такой печати горя припомнить не смогла. А ведь у этой женщины вдосталь воды и пищи, всегда наготове чистая одежда, удобные помещения для отдыха… И собой она хороша… Чего еще желать?
— Пора тебя представить нашим девушкам, — резко сменила тему Ида. — Они умирают от любопытства. Много можешь с ними не болтать, тебе еще придется подробно рассказать все нам завтра.
И почти тут же Маара оказалась в центре внимания букета красавиц, улыбающаяся, но втихомолку страдающая из-за своей безобразности. Ее приобщили к приготовлению творога, засыпали вопросами, но ответов не понимали. Они выросли в Хелопсе, с трудностями не встречались. Чашка воды на день — этого им не понять. Ничего, кроме желтого корня да лепешек из муки хлебного плода на столе в течение месяцев и целых лет, — такое они считали явным преувеличением. Не мыться — как это так, для мытья вода всегда имеется! Они улыбались Мааре, обхаживали ее, как глупое дитя или мелкого беспомощного зверька.
Маара попросила Иду разрешить ей спать одной, желая избежать шумного общества молодых женщин, их беспрестанных поцелуев, объятий, похлопываний и поглаживаний. Она к такому не привыкла. Ида пожала плечами и согласилась.
— Я, правда, не понимаю, как можно спать в одиночку. Места у нас, однако, хватает, так что будь по-твоему.
У самой Иды в спальне стояли две кровати, и всегда кто-то из женщин ночевал с ней, чаще всего Кайра.
На следующий день Ида привела Маару в большое помещение, где их поджидали несколько человек. Она узнала Кайру и Орфну, увидела и судью Юбу, который глянул на нее несколько насмешливо и дружески улыбнулся. Заседание открыла пожилая худощавая женщина высокого роста, спросившая ее:
— Итак, что ты видела, Маара?
Понимая, что вопрос относится не к виденному ею в Хелопсе, Маара снова начала со сцены допроса в Рустаме. Ей казалось, что повествование занимает слишком много времени, и она начала сокращать рассказ, однако эта женщина, которую звали Кандас, сказала:
— Нет-нет, рассказывай все, самые мелкие подробности. Спешить некуда, мы продолжим завтра.
И Маара рассказывала, вспоминая подробности, припоминая даже то, о чем, казалось, прочно забыла: как стягивается иссушенная кожа, как молочницы вылизывают землю, чтобы подцепить с нее опавшие семена давно съеденной сухой травы, как тяжко дышат, широко разевая рты, иссохшие от жажды люди. Рассказывая о руинах древних городов в холмах возле скальной деревни, она вдруг вспомнила цветное изображение на одной из стен позднего города. На голове той особы — не понять, мужчину изобразил художник или женщину — красовался сложный головной убор. Теперь она поняла, что не головной убор видела на изображении, а сложную прическу из кос, уложенных короной. Женщина, увенчанная такой прической, сидела напротив нее, в том же помещении. Звали ее Лариса. Маара вслушивалась в имена и старалась уяснить характер отношений между присутствующими. Рядом с Юбой несколько увядшая спокойная женщина по имени Дромас. Они сидят, держась за руки. Молодой человек с живыми глазами и бодрой улыбкой — их сын Мерикс. Два солидных господина средних лет, Йан и Йон — сыновья Кандас. Из беззаботных хохотушек, толкущихся во дворе, здесь присутствовала лишь Лариса. Почему только она? Почему именно она? Еще с полдюжины присутствующих сидели тихо и ни разу не раскрыли рта.
Маара все еще рассказывала о руинах городов:
— Мне повезло, я жила там, где древние говорили со мной. Если бы рядом оказался тот страшный город, на который мы натолкнулись в горах возле Хелопса, я ничего бы не узнала о его прежних обитателях. — Подгоняемая старым, давно знакомым порывом, она спросила: — Можно, я буду ходить в школу?
— Конечно, — тут же ответила Кандас. — Но сначала подробно разберемся с твоей историей. Не часто приходится общаться со свидетелями того, что происходит на юге. Мы должны составить картину происходящего, должны запечатлеть ее, чтобы передать следующим, тем, кто моложе. Хранителям памяти. Продолжай, Маара.
И Маара продолжила рассказ. Уже стемнело, когда Кандас прервала ее:
— На сегодня достаточно.
Маара оказалась одна в отдельной комнате. Никогда в жизни еще ей не приходилось спать одной, и ее переполнило ощущение свободы, граничащее с ликованием. Комната невелика. Низкая кровать, горит светильник, у кровати кувшин с водой и чашка — но много ли человеку для счастья нужно?
На следующее утро Мааре предложили присоединиться к женщинам во дворе, но она попросилась к Орфне в дом здоровья, учиться целительству и узнавать о травах. Главное же — Орфна лучилась бодростью, внушая ее окружающим, заражая ею. Маара тайком мечтала стать похожей на эту жизнерадостную красавицу.
Вечером ее пригласили продолжить рассказ. В том же помещении собрались те же люди. Маара рассказала о приключениях в дороге, в горах над Хелопсом, закончив тем, как они купались и стирали грязную одежду в питьевых источниках. Юба нахмурился, вздохнул и махнул рукой. Все, забудем, говорил его жест. Инцидент, однако, не забыли. Анекдот с двумя рабами, загадившими городские пруды и оставшимися безнаказанными, получил огласку, и Юба спешно издал циркуляр о том, что впредь нарушителям будут грозить страшные кары вплоть до смертной казни.
— Мы тебя выслушали, Маара, — сказала Кандас. — О чем ты хотела бы спросить?
— Когда обнаружилось, что я женщина, меня доставили сюда, потому что всех женщин проверяют. Но потом вы узнали, что я вам родня. Но ведь Данн тоже состоит в родстве, а он по-прежнему с остальными. — Это звучало упреком, несмотря на тихий голос и скромный, даже робкий тон Маары.
— Сбежал твой Данн. И мы его не можем найти.
Маара ахнула. Вспомнилось, как ужасно она переживала, когда брат сбежал из скальной деревни.
— Мы его ищем, — сказал Мерикс. — Рабы говорят, что он собирался на север.
Маара не верила, что Данн мог убежать без нее. Конечно же, он где-то прячется. Может быть, в башнях центральных кварталов. Каково ему сейчас? У нее здесь вдосталь пищи и воды, чистота и уют, ее лелеют и балуют, а он?
Она спросила:
— Махонди контролируют запасы и производство пищи, так?
— Так. — Мерикс слегка склонил голову. — Перед тобой комиссар по пищевому довольствию собственной персоной.
— И армия, полиция, охрана?
— Тоже, — кивнул Юба.
— Но хадроны контролируют воду?
— Да, — сказала Кандас.
— Или воображают, что контролируют? — потребовала уточнения Маара.
Кандас и Юба переглянулись. Юба слегка кивнул и пробормотал негромко:
— Можно и так сказать. Но очень важно, чтобы они и далее пребывали в этом заблуждении.
— Понятно.
Юба подался в сторону Маары и произнес:
— Маара, мы хотим попросить тебя заняться очень важным для всех нас вопросом. Нужно заняться маком и коноплей. — На ее лице отразилось такое разочарование, что все заулыбались. — Вспомни, что ты видела, когда тебя показывали хадронам, и ты поймешь, насколько это важно. Маара задумалась.
— Главное различие между нами и хадронами в том, что они потребляют мак и коноплю, а мы нет, — подсказал Мерикс. Маара кивнула, а Мерикс повернулся к Иде и повторил: — Махонди не употребляют этих растений.
Все присутствующие тоже повернулись к Иде, которая заерзала и нервно улыбнулась.
— А ты, Кайра, показываешь дурной пример, — не по возрасту сурово отчеканил Мерикс.
— И всего-то попробовала разок-другой, — огрызнулась Кайра, стрельнув в него взглядом исподлобья.
— Больше не пробуй, — отрезала Кандас.
Ида не смогла сдержать слез, вскочила и выбежала из помещения. Веер свисал с ее руки, как сломанное крыло. Кайра сидела надувшись и глядя в пол перед собой. Не похоже, что она ощущала себя виноватой.
На следующий день Маара вышла во двор к женщинам, занимающимся растениями, принялась расспрашивать о маке и конопле, но, к ее удивлению, не получила толковых ответов. Понимала ее лишь Лариса, и Маара сообразила, почему именно ее ввели в общину. Эта женщина наблюдала, размышляла, делала выводы. Люди, задающие вопросы, понимающие, способные отвечать на вопросы, заданные им самим, всегда остро необходимы в любой организации, в любом обществе.
