Игорь Пронин - Мао: Душевная повесть
Полицейские стукнули его дубинкой, потом немного постучали и всех остальных, а потом повели нас вниз по лестнице. Когда мы вышли из подъезда, там была целая толпа, и нас опять фотографировали, но полицейские быстро загнали нас в большой автобус без окон. Нас рассадили по лавкам, наручники перезастегнули так, чтобы они еще за специальные кольца держались, и мы поехали. Ехали часа три, водитель громко жаловался на пробки, а ведь полицейским за рулем не положено пить. Я пытался спать, Филипп спал, а остальные все тихо переругивались между собой и громко с полицейскими. Я не вслушивался. Очень хотелось повидать хоть Цуруля, если уж Апулей далеко в зоопарке, но даже просто уснуть толком не получилось. Только время потерял.
Мы приехали на аэродром. Я обрадовался, потому что люблю летать на самолетах. Там повсюду стояли солдаты, но на наших непохожие. Эти были модно одетые, чистые, даже не в сапогах, а в ботинках. Я спросил полицейских:
— Чего это вы нас, в армию забираете?
— Это не армия, — сказал он, оскалясь на этих солдат. — Это хуже. Лучше тебе было бы из окна выпрыгнуть. Так что держись, парень, хоть ты и шпион, я тебе сочувствую. Пошел! — и он пинком выбросил меня из машины.
Около солдат откуда-то оказался человек в черном костюме. Он поглядывал то в бумажку в руке, то на нас и потом показал солдатам на Сью и Фрэнка:
— Этих двоих в комендатуру. Они не полетят, мы их знаем.
— А меня! — крикнула Мария, на которую пялились все солдаты. — Меня вы тогда тоже знаете!
— На вас распоряжения не было. Все, уводите.
— Джек! — кричала Сьюзен и бросалась грудью на дула автоматов, когда нас разводили в разные стороны.
— Пока, Сью, — сказал не оборачиваясь Саид, он выглядел очень уставшим.
— Который самолет наш? — спросил я парня в черном.
— Вон тот, с надписью «Южноатлантические авиалинии». Только без глупостей, мы вас все равно не застрелим, приказ был очень жестким.
— Сволочи, — сказала Мария. — Да здравствует свободная Панама! Долой империализм! С Троцким — победим!
— Ну не надо кричать, — попросил ее Саид. — Попроси лучше, чтоб тебя застегнули.
— Что, тебе уже не нравится? Слабак! А мне нечего скрывать! — не унималась Мария. — Мои руки связаны, но мой голос свободен! Пусть будет стыдно палачам свободного народа!
— А нас в самолете покормят? — спросил я опять парня.
— Обязательно. На «Южноатлантических линиях» кормят вполне прилично каждые три часа полета. А ты, я вижу, приятный малый! Тогда, знаешь что? О спиртном даже не спрашивай, не хочу тебя расстраивать, — и он весело мне подмигнул.
Когда мы подошли к самолету и стали вместе с солдатами подниматься по трапу, нам навстречу выглянул толстяк в белой рубашке и галстуке.
— Как они, Фокс, не капризные? Можно с них наручники снять, когда в клетку запрем? Не очень-то хочется водить их в сортир, а так поставим туда ведерко и вся недолга.
— Нормальные ребята! — улыбнулся Фокс. — Трое из красного Китая, по линии влияния на свободные выборы, и одна марксистская партизанка-двурушница. Я думаю, наручники можно снять. Воспитанные люди, не убийцы какие-нибудь.
15
В самолете нас сразу провели в большую комнату, где в центре стояла большущая железная клетка, привинченная к полу, а вокруг нее — кресла.
— Фокс за вас поручился, — сказал толстяк. — Так что в одиночки вас не пихаем, будете лететь в клетке, как нормальные люди. Условие: не безобразничать. Давайте-ка мы вас еще раз обыщем, и приветствую вас на борту, как говорится.
Обыскали нас очень тщательно, забрали и шнурки, и даже резинки из трусов. Мария снова психанула и вообще разделась. Толстяк пытался было ее образумить, принес какое-то одеяло, но она только шипела на него. Тогда он сказал, что посадит ее в шкаф для буйных, но тут уже заступились солдаты. Солдаты говорили, что лететь пять часов скучно, а тут вроде развлечение, девушка симпатичная.
— Ладно уж, но тогда обещайте мне не напиваться как в прошлый раз! — погрозил солдатам толстяк. — Кстати, принесите мне коктейль кто-нибудь. Снимите с них наручники и не забудьте ведро.
В клетке Филипп сразу сел в углу, я опустился рядом, позвал Саида, но тот угрюмо рассматривал Марию. Мария некоторое время обзывала всякими словами солдат, которые очень веселились и тоже ее обзывали, а потом повернулась к Саиду.
— А ты что смотришь, козел? Что-то ты с лица спал, а какой герой был!
Саид угрюмо стал сбрасывать рубашку, солдаты засвистели и захлопали. Когда Саид повалил царапающуюся Марию на пол, самолет взлетал и они покатились по полу, а меня кто-то потрогал за плечо. Я обернулся и увидел, что около клетки стоит Фокс.
— Послушай… Я тебя не отвлекаю? Нет? Вот что мы нашли под вашими окнами… — и он показал мне наши Книги, — Скажи, это имеет к вам отношение?
— Никакого, — я не хотел больше с этими книжками связываться. — Это не наши, это нибелунгов. Забирай себе.
— Спасибо. — Фокс улыбнулся. — А скажи, то, что в районе вашего пребывания несколько сот человек неоднократно видели неопознанные летающие объекты — это тоже не имеет к вам отношения?
— Тоже. Они, наверное, к Тому прилетали, — ловко я догадался Тома подставить! — Вы его арестуйте. У него жена хорошая, а сам он скотина.
— Я скотинами не интересуюсь. — Фокс показал мне значок с какой-то ерундой. — Я интересуюсь летающими блюдцами и всем, что имеет к ним отношение.
— Совсем непохоже нарисовано. Оно гораздо больше, и сверху ничем не накрыто. И вообще, чепуха это все.
— А что бы могло тебе помочь говорить откровенно? — спросил Фокс. — У меня есть иголки под ногти, а есть бутылочка бренди. Ты что выбираешь?
— Дай попробовать, и я решу, — сказал я.
— Попробовать могу дать только иголки. А бренди получишь, когда расскажешь про блюдца и Книги. И учти, что ложь я отличить сумею.
Я стал соображать, о чем ему говорить, а о чем — нет, и тут пришли стюардессы. Они прикатили тележки с едой и бутылками. Солдаты набежали и стали быстрей хватать все, чтобы не пропустить чего интересного между Саидом и Марией, а некоторые тарелки отнесли к нам.
— Только этих пока не зовите, — сказали солдаты, подавая нам в клетку обед на четверых. — Спорт есть спорт, не отвлекайте. Молодец ваш приятель.
— А по-моему, он тупой, — сказал Филипп и стал есть.
Я тоже стал есть, но Фокс не отставал, и мне пришлось с набитым ртом ему рассказывать, как мы на самолете китайской армии куда-то влетели, и как там все выглядит, и какие из себя инопланетяне. Но, правда, немного бренди я уговорил его себе в стакан из-под компота плеснуть. Когда я покончил с обедом, солдаты заорали:
— Четыре! — и стали отдавать друг другу деньги и отвешивать щелбаны.
— И это все?! — орала на Саида Мария и хохотала. Саид рычал, солдаты ругались между собой и снова доставали и отдавали деньги.
— Она обижает Саида, — сказал Филипп. — Давай съедим ее обед.
Я, конечно, согласился, ведь Саид — наш друг. Фокс налил мне стакан бренди и заставил рассказывать про Книги. Ну, с бренди-то у меня лучше получалось, хорошая штука, тут уж я ему говорил и говорил, он даже кассету в своем магнитофончике менял. За разговором мы съели и обед Саида, потому что Фокс обещал, что будет еще и ужин. Филипп тоже немного наврал Фоксу про взлетные площадки инопланетян в Тибете и про одного инопланетянина в бочке, потом потребовал, чтобы и ему бренди налили. Фокс плеснул и пошел еще за бутылкой, потому что у него была маленькая, грамм на триста, и вся кончилась. Мы с Филиппом, чтобы размяться, стали ходить вдоль решетки по кругу. Солдаты кричали:
— Восемь! — и улюлюкали.
— Как все это отвратительно, — сказал Филипп. — Шумно, душно. Пожалуй, я лягу спать.
— Я бы тоже, да Фокс не даст.
— А ты ему скажи: «Сеанс связи, не мешай» — и спи. С такими помогает, — и Филипп лег и уснул.
Я закончил круг и пришел к Фоксу. Фокс смотрел на Саида:
— Послушай, а он — человек? Кстати, почему вы не похожи на китайцев? Пластическая операция?
— Дай скорее бренди, у меня сеанс связи вот-вот начнется, — сказал я. — Устал я что-то.
Фокс не отказал и еще дал мне полпачки сигарет. Потом сел в кресло и стал книжки листать, прямо как наш Райфайзен. Я уснул, солдаты мешали, но вкусная еда и бренди помогли. Мне снился Райфайзен! Он жег Книги посреди зимнего леса и никак не мог согреться, все подбрасывал и подбрасывал. Но так и не согрелся и сказал мне: «Двух не хватает!» Я говорю: «Не будь дураком, дерево лучше сруби!» А он в ответ: «Сам не будь дураком. Сны не стоит толковать буквально» Я обиделся: «Ну и снись тогда вон хоть Филиппу, а я не знаю, чего ты хочешь!» Райфайзен подумал и говорит: «Да все вы дураки. Но с тобой хоть общаться приятнее. Не знаю только чем». «Ну и ладно, — говорю, — спасибо за компас». И проснулся, когда солдаты заорали «двенадцать!»
