Михаил Юрьев - Третья Империя
Второй и по численности, и по значимости народ Империи — немцы, их 91 миллион (включая австрийцев); это народ-союзник, то есть помимо прочего его представители могут вступать в опричники, если хотят, без процедуры породнения. Немцы, таким образом, могут без породнения занимать любые посты в государстве, включая императорский, — правда, нынешний император Владимир III, немец по крови, в молодости предпочел эту процедуру все-таки пройти и стать русским. Немцев много среди опричников, около 19%, при том что среди населения в целом их только 9,9%; помимо этого, их очень много среди гражданской администрации и полиции (не опричников), среди промышленников всех категорий — инженеров, управляющих и предпринимателей, среди ученых, а также среди ведущих литераторов и драматургов — и немецко-, и русскоязычных. Значимость немецкого народа не ограничивается, однако, самими немцами и их вкладом во все сферы жизни: немецкий язык является основным языком межнационального общения к западу от бывших Польши и Чехии, то есть во всей Центральной и Западной Европе — а там проживает треть населения Империи. Это связано с тем, что исторически проживающие там народы имеют языки, построенные на латинской письменности, как и немецкий, и вообще относятся с ним к одной группе — им проще общаться на немецком. В практике это выглядит так, что все надписи, от названия улиц до текстов меню, там не на двух, а на трех языках, и местное население хотя с грехом пополам изъяснится с вами и по-русски, но по-немецки сделает это гораздо бойчее.
Немцы на 76% православные, на 19% лютеране, и лишь менее 5% — католики, хотя до 2020 года они были католиками на треть и лютеранами — на две трети. Их историческая родина составляет Германский экзархат (это проявление уважения к народу-союзнику — кроме Германского, есть только Сербский экзархат), куда входят митрополии Рейнланд (включает бывшую Голландию), Пруссия и Баден-Бавария. Немцы, однако, живут не только на территории Германского экзархата — на самом деле их там живет не более 60 миллионов, а остальные живут по всей Империи, но особенно в России (имеется в виду исторической): в Поволжье, на Урале, в Сибири и, конечно, во всех столицах и имперских городах. При этом в отличие от многих других народов они редко селятся слободами, а свободно живут среди русских. Это связано с тем, что отношение немцев и русских друг к другу на бытовом уровне весьма дружелюбное: например, среди русских считается модным вставлять в разговор немецкие слова, а среди немцев, особенно в самом Германском экзархате, — носить нарукавные повязки или значки с руническими буквами DRR — Dritte Russische Reich, Третья Российская Империя. Многие немцы любят вместо этого расшифровывать это сокращение как Deutsche-Russische Reich, то есть Немецко-Российская Империя, и власти с этим не борются.
Это нетривиально с учетом всех жестокостей Великой Отечественной войны — но русские не злопамятны, а немцы как нация вполне раскаялись в содеянном. На уровне простых людей это выглядит следующим образом: если на братчине (см. ниже) рядом сидят за столом русский и немец и разговор за пивом и водкой у них пойдет о политике, то о временах Гитлера русский, скорее всего, скажет так: «Все вы делали тогда правильно — и нацию сплачивали, и против затхлого духа общеевропейского супермаркета правильно поднялись, — только на нас зря полезли: об нас, брат, кто хочешь зубы сломает! И евреев зачем убивали, и цыган, и увечных — вы что, Бога не боитесь? А так пошли бы вместе на Европу — и глядишь, раздавили бы их на сто лет раньше». И немец, скорее всего, согласится. В общем и целом между русскими и немцами есть какая-то общность, которую я затрудняюсь точно сформулировать, хотя по национальному характеру и темпераменту они весьма разные. Не случайно министр иностранных дел Третьего рейха Риббентроп, после визита в СССР в 1939 году, когда русские и немцы еще были не врагами, написал: «В течение всего времени в Кремле меня не покидало ощущение, что я дома, в кругу старых партийных товарищей». Объяснить это лишь сходством режимов нельзя — тем более что они были вовсе не так уж сходны. В общем, ближайшими союзниками и друзьями русские именно с немцами стали явно не случайно: скорее всего, дело в одинаковом отношении русских и немцев к идее империи — не Российской Империи, а империи как таковой. И те и другие относятся к империи как к чему-то, без чего жизнь — и общественная, и в большой степени индивидуальная — теряет смысл. Это отношение даже нельзя назвать положительным в обычном смысле этого слова: не скажешь же, что у людей положительное отношение к воздуху — просто без него нет жизни. И как выяснилось, немцам оказалось не так уж и важно, что империя эта не германская, а российская — империя тем и отличается от национального государства, что этническая принадлежность быстро перестает играть в ней значимую роль, как это и произошло, пользуясь русской терминологией, в Первом и Втором Риме. Понять, как это соотносится с конституционной доктриной русского национализма (здесь на самом деле нет противоречия), означает сделать огромный шаг к пониманию сути России.
Третий по размеру народ России — турки, их 78 миллионов; их станет 87 миллионов, если положительно закончатся идущие уже около девяти лет переговоры турок с азербайджанцами о признании тех и других одним народом (азербайджанцы крайне близки туркам в этническом и языковом плане, но религиозно всегда являлись в отличие от турок шиитами — но ныне большинство мусульман в обеих странах относится к равилитам). Турки довольно широко расселены по Империи — за пределами Константинопольской митрополии (то есть исторической Турции) их постоянно проживает более 20 миллионов человек (в самой Константинопольской митрополии живет около 18 миллионов нетурок из других частей России). Турки хорошие предприниматели, они очень широко представлены в разном бизнесе по всей Империи, в том числе крупном; при этом в строительстве, легкой промышленности и многих отраслях торговли они доминируют. Остальные народы, имеющие численность свыше 5 миллионов человек, следующие: французы, в том числе валлоны бывшей Бельгии (39 миллионов), итальянцы (30 миллионов), англичане (28,6 миллиона), поляки (27,4 миллиона), испанцы (24,9 миллиона), индусы — обобщенное название всех иммигрантов из Индии (24,3 миллиона), румыны — вместе с молдаванами, с которыми они объединились на бухарестском съезде 2034 года (18,1 миллиона), фламандцы бывших Голландии и Бельгии (15,2 миллиона), сербы (13,8 миллиона), китайцы (10,3 миллиона), евреи (9,3 миллиона), азербайджанцы (8,9 миллиона), казахи (8,7 миллиона), татары (8,6 миллиона), шведы (7,5 миллиона), венгры (7,2 миллиона), галичане (7,1 миллиона), португальцы (7 миллионов), киргизы (6,9 миллиона), греки (6,6 миллиона), чехи (5,7 миллиона) и швейцарцы (5 миллионов).
Сербы, являясь народом-союзником, составляют значительную часть в служилом (4,1%) и особенно духовном сословии (9,7%) — при том что их доля в населении в целом лишь 1,4%. Кроме того, как и немцы, они весьма заметны в русскоязычных литературе и кинематографе. Не менее трети их общего количества проживает за пределами Сербии. Евреи весьма заметны в бизнесе, в частности в финансовом, ювелирном и торговом (особенно в торговле с нашей Федерацией — там они доминируют), а также в шоу-бизнесе, музыке, медицине и науке; за пределами острова Израиль их живет по всей России около 3,3 миллиона из 9,3 миллиона. Казахи, народ-союзник, известны как талантливые организаторы: при том что среди опричников в целом их всего 1,4% (при 0,93% от численности населения), в опричном корпусе правителей, занимающемся гражданской администрацией, их около 6%. Кроме того, по всей Империи их много в сфере крупной промышленности, особенно сырьевой и полуфабрикатной, а также в финансах, причем и как владельцев, и как менеджеров. Другой народ-союзник, татары, самый старый из них (они живут с русскими в одном государстве около 500 лет), очень сильно представлен в служилом сословии, причем не только количественно (их там 5,1% при 0,93% от населения), но и качественно — многие герои и крупные руководители из опричников по национальности татары. Помимо этого, Казань является общероссийским центром равилитского ислама, а сам Равиль Идиатуллин был татарином.
Из народов с численностью менее 5 миллионов значимую роль играют два остальных народа-союзника, башкорты (2,1 миллиона) и аланы, иначе называемые осетинами (1,1 миллиона), — их представителей немало среди элит, и властных и деловых, грузины (4,9 миллиона), которые заметны в литературе и особенно кинематографе, и армяне (4,2 миллиона) — их много во всех видах бизнеса и торговли. Остальные из перечисленных выше народов — да простят меня соотечественники за недостаток политкорректности — крайне мало заметны в жизни Российской Империи; то есть они не занимают особо значимых позиций в хозяйственной, общественно-политической или духовной жизни России в целом и малозаметны за пределами традиционных мест своего проживания (как правило, и вовсе там не селятся). Конечно, это не означает, что эти места не дали лидирующих фирм в определенных отраслях экономики и что нет крупных предпринимателей среди представителей этих народов — это все есть. Равно это не означает, что бельгийские пластмассы или французская одежда, чешское пиво или итальянское оборудование перестали быть лучшими в Империи. Но когда проезжаешь по этим местам, то, несмотря на зримое процветание, не покидает ощущение, что попал в глубокую провинцию — особенно по сравнению с русскими, немецкими или некоторыми тюркскими регионами. И такое ощущение, что чем дальше, тем это сильнее — потому что доля русских и народов-союзников в общем населении Империи растет, причем довольно быстро (к этому приводит и их прирост, и убыль остальных), и то же относится к их весу и заметности в общероссийской жизни. Экстраполировать можете сами.
