Сергей Лукьяненко - Спектр
Вскоре пилот, извинившись, отправился в кабину. Мартин даже не знал, радует это его или нет, учитывая количество выпитого аранком вина. Впрочем, похоже было на то, что и посадка проходила на автоматике, а роль пилота сводилась на самом деле к функциям стюарда.
К земле самолёт приближался так же стремительно, как и взлетал. Лишь метрах в пятидесяти от поверхности двигатель натужно взвыл, и полет выровнялся. Мелькнула бетонная полоса, пронёсся навстречу взлетающий лайнер: огромная раздутая туша без иллюминаторов, видимо – грузовой. Самолёты взлетали и садились непрерывно, в воздухе плыли серебристые сигары, будто стайки рыб в аквариуме.
Похоже, город Тириант, пренебрежительно названный Лергасси-каном клоакой, отличался завидным воздушным сообщением.
Только при подъезде к городской черте – Мартин воспользовался обычным микроавтобусом, обычным настолько, насколько это возможно на Аранке, – причина насмешек над Тириантом стала ясной.
Тириант оказался промышленным городом. Возможно, самым крупным промышленным центром планеты. У Мартина не было под рукой ни верного путеводителя «Ля Пети», ни устаревшего, но обстоятельного справочника Гарнеля и Чистяковой. Конечно, аранки заботились об экологии. Конечно, над тянущимися вдоль трассы корпусами заводов не стояли облака дыма. И всё-таки что-то чувствовалось в воздухе – лёгкий кисловатый привкус на самой границе доступных человеку ощущений.
Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной.
Что она ищет здесь? Центр глобальных исследований аранков… Что может там делать семнадцатилетняя девочка?
Да всё что угодно.
Не стоит забывать, что эта девочка одновременно находилась на трех планетах. Не стоит забывать, что две Ирины погибли – пусть внешне случайным и нелепым образом. Не стоит забывать, что… – Мартин нахмурился, – её исчезновением с Земли интересуется госбезопасность.
На какой-то миг Мартину безумно захотелось бросить поиски. Вернуться на Землю, отдать Эрнесто жетоны, рассказать все, в том числе и о неудачном покушении на его жизнь, – и наотрез отказаться от дальнейших поисков. Господин Полушкин что-то утаил – Мартин ни секунды в этом не сомневался. А клиент, утаивающий от детектива важную информацию, автоматически перестаёт быть клиентом.
Но что-то останавливало Мартина. Может быть, тревога за девочку. Какой бы взбалмошной и нахальной она ни была, но семнадцатилетние девочки не заслуживают случайных пуль в ковбойских перестрелках и костяных дротиков в шею…
А может быть, Мартина толкал вперёд тот неугомонный и беспричинный зуд, что знаком лишь отсталым расам, задумывающимся о смысле жизни. Где-то рядом с Мартином жила тайна. Настоящая тайна, без дураков, из тех, что выпадают лишь раз в жизни, да и то – отдельным счастливчикам.
Мартин себя счастливчиком не считал. И упускать самое большое приключение своей жизни не собирался.
3
В России такие места принято называть Академгородками. За уходящей вдаль симпатичной живой изгородью, не оставляющей, однако, никаких шансов проникнуть внутрь без разрешения, скрывались жилые здания – невысокие, без всякой гигантомании, корпуса научных институтов, парки, рощицы и даже что-то, похожее на аквапарк. Во всяком случае, наблюдая за территорией из стеклянного павильона проходной, Мартин не смог подобрать иной аналогии. Водяные горки, бассейны… хорошо живут научные работники Аранка!
– Нет никакой возможности вас впустить, – закончив сверяться с какими-то инструкциями, сообщил ему охранник. Это был уже третий аранк, пытавшийся решить его проблему. И первый, который знал туристический. Остальные самоуверенно пытались объясниться с Мартином на пальцах.
– Но я ищу свою любимую девушку! – повторил Мартин легенду, которая «на ура» прошла с Лергасси-каном.
Видимо, здесь аранки были менее сентиментальны. Или же не позволяли себе расслабляться в рабочее время.
– Невозможно, – со вздохом сказал охранник. – Вы нарушите ход научных работ. Приходите вечером, и доступ будет открыт.
Организм Мартина и без того утверждал, что сейчас вечер. А может быть, даже ночь. Или раннее-раннее утро. Что поделать, смена часовых поясов неизбежна и на Земле, и на Аранке…
Так же как и бюрократия! Мартину ещё не доводилось встречать цивилизованную расу, в которой не появился бы этот замечательный подвид разумных индивидуумов. Вершиной всего он считал бюрократию дио-дао, но те по крайней мере не были гуманоидами, а на это Мартин всегда делал скидку.
– Ладно, – сказал Мартин, ловя себя на лёгком азарте россиянина, более того – москвича, а значит, человека, знакомого с бюрократией во всех её формах, проявлениях и даже извращениях. – Я понял. Вы не можете меня впустить до вечера.
Охранник сразу же расслабился и заулыбался. Схватка была выиграна – так он считал.
– Совершенно верно.
– Скажите, а в каком случае я мог бы пройти днём? – как бы уже поворачиваясь к выходу, спросил Мартин.
– Ну, существуют различные экстренные и неотложные ситуации, связанные с витальными потребностями организма, важными информационными сообщениями, – просветил его аранк.
Несколько секунд Мартин боролся с искушением сказать, что он умирает от острого спермотоксикоза и Галина Грошева нужна ему как ближайшая женщина человеческой расы.
Но с охранника могло статься предупредить девушку о цели визита Мартина, и это заметно осложнило бы знакомство.
Можно было сказать и то, что вера Мартина и Галины требует немедленно провести тот или иной религиозный обряд. Например, вознести совместную молитву Ивану Пловцу: святому, придающему телам верующих положительную плавучесть, древнему покровителю всех, умеющих держаться на воде. В случае с земными – испанскими – бюрократами это однажды сработало великолепно.
Но охранник мог быть не столь образован, как юный Гатти, и пришлось бы долго объяснять ему, что такое религия.
Поэтому Мартин избрал самый простой путь.
– Замечательно! – сказал он. – Тогда забудьте все, что я вам только что говорил!
Охранник захлопал глазами. Неуверенно возразил:
– Как я могу забыть?
– Я фигурально выражаюсь, – улыбнулся Мартин. – Дело вовсе не в Галине Грошевой. Гораздо важнее то, что я раскрыл тайну древних руин, разбросанных по всем планетам нашей галактики.
Охранник открыл было рот, но не нашёлся что сказать.
– И мне необходимо немедленно проконсультироваться с коллегой Грошевой по этому поводу, – продолжал закреплять успех Мартин. – Вы можете связаться с ней и сказать, что господин, прибывший с планеты Прерия-2, хочет обсудить вопрос корреляции между расположением Станций ключников и древних руин. Можете ещё упомянуть пустоты на месте так называемых алтарей. Мне очень необходима научная дискуссия, она подстегнёт полет моей творческой мысли!
Охранник достал телефон. Разговор, к удивлению Мартина, шёл на языке аранков, хоть и заметно было, что аранк строит фразы как можно проще и временами повторяет сказанное. Ай да Ирочка!
– Госпожа Грошева будет ждать вас в своей лаборатории, – пряча телефон, сказал охранник.
Мартин приподнял брови. В своей лаборатории! Это не по каменным островкам через канавы прыгать! Ай да Ирочка!
– Возьмите проводник.
Мартин взял маленький прозрачный диск, в котором свободно, как в неисправном компасе, вертелась стрелка. Охранник склонился над терминалом, коснулся каких-то клавиш на сенсорной панели – и стрелка в «компасе» резко развернулась, зафиксировав направление. Мартин не удержался, повернулся на сто восемьдесят градусов – стрелка на провокацию не поддалась и вернулась к правильному положению.
– По пути не отвлекайтесь, – добавил охранник. – Ваше местонахождение будет фиксироваться на пульте. Постарайтесь не вступать в разговоры, если к вам не обратятся.
– Будет сделано, – весело согласился Мартин.
– А оружие, – глянув на экран, добавил охранник, – оставьте здесь. Не понимаю, как вы получили разрешение на тепловое ружьё, но на территории Центра оно вам все равно не понадобится.
Может быть, в целях поддержания спортивной формы у рассеянных учёных, а может быть, по иным, к примеру, эстетическим причинам, но на территории научного центра движущихся тротуаров не было. Дорог не оказалось вообще, и даже тропинок не проложили – упругая сочно-зелёная трава не приминалась ногами.
– Очень упорная трава, – с удовольствием сказал Мартин. – Не гнёт её ветер…
Он шёл уже минут десять, временами сверяясь с проводником. Впрочем, тот негромко попискивал, стоило уклониться от курса больше чем на пятнадцать градусов. Наставление охранника Мартин помнил и в разговоры ни с кем не вступал, хотя на пути встречалось много интересного.
В маленькой рощице, к примеру, он увидел сцену, умилившую бы Платона: пожилой седовласый аранк что-то рассказывал группе юношей. Сменить бы им халаты на хитоны – и можно снимать фильм о древнегреческой жизни.
