Корабль - Андреас Брандхорст

Адам вытянул руки вперед и использовал датчики как сейсмограф. Вскоре он уловил вибрацию и попытался выяснить ее причину. Может быть, враг предпринял новую атаку на базовую станцию под прикрытием защитного поля? И ему даже удалось ее уничтожить? Это могло быть причиной отсутствия помощи.

Продолжая двигать руками, он спросил себя: что означают эти странные щелчки, прерывающие его мысли? Могли они исходить от остатков солдата, который, вероятно, все еще находился внутри? Или это попытка системы безопасности отключить сознание ради экономии энергии? Адам проверил работающие системы. Однако фактотум не нашел ничего, что могло бы вызвать щелчок. Значит, это что-то в сознании? Может быть, какой-то мысленный переключатель? Голова фактотума и программы внутри нее содержали больше, чем голова старика в растворе эмульсии. Он чувствовал в себе нечто от Эвелин. Содержимое информационной шины Эвелин создало Адама-наблюдателя, который видел, слышал и обладал памятью. Что было бы, отправься он через коннектор в далекую систему Стрелец-94 без дополнительной памяти? На это было легко ответить: тогда не осталось бы никого, способного осознавать эти мысли. Исчезновение солдата привело бы к исчезновению всего, кроме, пожалуй, щелчков, звучавших в этом пустом безвоздушном мире, где их никто не слышал. Эвелин спасла ему жизнь, а вместе с ней дала возможность встретить свой конец в сознании.

Кла…

Пальцы Адама начали дрожать, а вскоре дрожь передалась всему телу. И хотя Адам не спал – перенесенное сознание Говорящего с Разумом не спит, живя в теле, которое не нуждается во сне, – но он так глубоко задумался, что не сразу почувствовал вибрацию. Она распространялась во всех направлениях, но ее источник был непонятен. Весь спутник размером с Землю задрожал.

Адам наблюдал за другими животными, которые ползали рядом с ним и даже переползали через него. Среди них были сотни животных, похожих на муравьев, с хоботками, полными какой-то жидкости. На небе он увидел огонь. На орбите и в высоких слоях атмосферы происходили взрывы. Над горами проносились какие-то горящие обломки, возможно части орбитальной станции или сбитого врагом МФТ Кластера. И теперь, словно испугавшись перемен, задрожал весь мир. Так как стимулятор нейронов перестал работать, мысли Адама замедлились и прошло некоторое время, прежде чем он понял, что его тактильные датчики ощущали толчки не от последствий взрывов на Ретосе, а от большого гравитационного землетрясения. Воспоминания начали возвращаться. Адам, сохраненный Эвелин, потянулся к ним, но они оставались нечеткими, словно сцены из сна. Он подумал, что толчки могут быть вызваны объектом большой массы, влияние которого он уже однажды ощущал, но в иной системе во время другой миссии.

Небо потемнело. Что-то угловатое и массивное, как черная гора, двигалось между газовым гигантом Хаукандом, его спутником и поясом обломков. Титан с крутыми склонами, острыми пиками вершин, глубокими пропастями и бесконечными хребтами оторвался от планеты и улетел в небо. На темном гиганте вырывалась лава и появлялись мерцающие линии, похожие на трещины. Оттуда выходили сотни маленьких вражеских кораблей, некоторые угловатые, как основной корабль, другие отполированные или отшлифованные. Через электромагнитный компонент визуального датчика Адам увидел, что маленькие корабли были окружены силовыми полями и «завернуты» в яркие светящиеся шарики, похожие на мыльные пузыри.

Мыльные пузыри. Какое странное определение и странное сравнение, но человеку в песке оно однажды уже приходило на ум. Он вспомнил, что в другой звездной системе, где впервые ощутил гравитационные колебания и где фактотум Ребекки был сильно поврежден, он сравнивал души людей с мыльными пузырями.

На небе показался корабль противника.

Воздух наполнился жужжащим звуком, вероятно одна из вибраций вызвала резонанс. Адам смотрел наверх, наблюдая за кораблем, занимавшим большую часть неба. Он уже знал, что его длина составляла сто семьдесят один километр. А если корабль способен обратить начинающийся день в ночь, то он уже очень близко. Один из маленьких кораблей завис над местом, где стояла горящая производственная башня. Внимательные датчики не видели человека на песке.

Адам начал ползти. Он старался не двигать поврежденной левой ногой, экономя драгоценную энергию. Вцепившись в землю, он прополз примерно пятьдесят метров в направлении растительности. Сервомоторы в руках стали сильно жужжать, и скоро появилось предупреждение: если он будет так интенсивно ползти, то энергии хватит лишь на двадцать минут.

На горизонте появился красный гигант. Его свет создавал длинные тени, и одна из этих теней двинулась, упав на Адама.

…Он повернул голову, настроил визуальные датчики, посмотрел вверх и увидел…

…кукольное лицо, белое и блестящее, как фарфор. Два из четырех крыльев были расправлены, остальные сложены под кожистой оболочкой. Несмотря на большие крылья, это было миниатюрное хрупкое существо, немного похожее на бабочку или стрекозу.

Его золотые глаза оглядывали Адама с головы до ног. Руки подняли большой острый камень и занесли его над головой Адама.

– Нет, – прохрипел он.

Удар кинетического кулака повредил и речевые синтезаторы. Он едва ли мог произнести хоть слово, а Крисали его точно не понимал. И все же он колебался, держа камень.

– Пожалуйста, – выдавил Адам. – Помогите мне.

Считающий песчинки

– У нас есть еще час, а до Супервайзера осталось десять тысяч километров, – сказал двухсотлетний юноша по имени Ньютон. Он переживал период неопределенности и сомнений, который бывает у многих бессмертных раз в сто лет. К тому же ему не нравился тот, кого они собирались посетить.

Эвелин посмотрела на него. Она находила его милым и забавным невинным юнцом. В нем было что-то привлекательное, и этого было достаточно, чтобы дать ему шанс. Шанс длиной в пару лет. Почему бы и нет? Времени достаточно.

– Используя орбитальный прыжок, мы доберемся до Супервайзера через тридцать минут, – ответила она. – У нас осталось полчаса, а больше и не надо. Ты раньше был здесь? – спросила она.

– Нет, – ответил Ньютон.

– Когда-то это было самое высокое здание в мире, – сказала Эвелин, как только они поднялись на лифте. Это был современный, оборудованный гравитационной подушкой лифт, встроенный в здание спустя шесть тысяч лет после постройки. – Его построили до Великого Потопа и четырнадцати башен. Его высота – восемьсот двадцать метров.

– Сегодня оно на сто метров ниже, если смотреть от уровня моря. – Ньютон указал вниз через стеклянную стену гравитационного лифта. Здание было окружено стеной из стальной керамики, сдерживающей море. – Почему Джаспер решил жить здесь? Здесь же лишь море, стена и эта башня.

– Джаспер всегда был одиночкой, – ответила Эвелин.

– Поэтому ты с ним рассталась?

– Возможно, – уклончиво ответила она. – Прошло много времени. Я нечасто об этом думаю. – Она указала на море: – Когда-то здесь было еще много чудес, в замечательном городе Дубба, построенном небольшим народом, сделавшим состояние на продаже органического горючего топлива.