Гой - Вячеслав Прах
– Имеет ли отношение ваша община к процессам, происходящим в Коробке?
– Пророки есть и тут и там. Могу сказать свободно только одно: чтобы началась битва, земли Катарсиса должны быть поделены. Как только начнется деление земель, начнутся и битвы. Битвы – это всегда захват чужих ресурсов, земель, даров. Чтобы ресурсы стали чужими, их нужно обозначить, поделить. Верно ты сказал, Катарсис сейчас переживает Рассвет новой жизни. И те, кто это понимает, будут обогащены. Но кому-то не повезет и у истоков. Это касается тех, кто решил поделить конкретные земли, не зная плана на эти земли.
– Даже это вы продумали. И хотели его с бригадой моими руками…
– Скоро начнется глобальное деление земель. Не пройдет и года, как часть неизведанных земель Катарсиса станут изведанными. Пройдут годы, и твое богатство, спрятанное в рюкзаке, в укромном месте за пожитками, станет никому не нужным куском бумаги. Карты обесценятся, когда земли начнут массово топтать изгои. Дарю тебе бесплатный совет: пользуйся той валютой, которая имеет ценность сейчас, чтобы иметь при себе ту валюту, которая будет иметь ценность в будущем, если ты собрался остаться в Катарсисе с планом на многие годы.
– Что станет с Третьяком? Ваар…
– Почему же? Они сами друг друга поубивают, собственными руками, если правильно расположить эти фигуры на доске.
Позади пророка появился густой туман, который постепенно начал окутывать ноги старика, затем и все его тело. Спустя мгновение исчез пророк. Затем исчез туман.
Я обернулся назад и вошел в туман. Шел по туману с ответами внутри. Оставалось еще много вопросов, которые не задал. Ответов на них у меня не было. Многое стало проясняться. Из тумана вышел я на знакомые мне земли Мертвых вод.
Шел так, как сказал пророк. Не сворачивая. На пути моем не встретил ни нелюдя, ни живой души.
Часть восьмая
Пустоши
Вышел я на тропу, ведущую в град Тишины. Сам град встретил меня дождем. Зашел я в дом с заколоченными окнами, который, как и говорил Спичка, не спутать ни с каким другим. Осмотрел каждый угол. Любят в таких домах прятаться бхуты. Присел отдохнуть. Достал припасы. Перекусил. Как и говорил пророк, Спичка зашел в дом после того, как я закончил трапезу.
– Не ожидал, Лучник, тебя здесь встретить. Ты ли это? Или призрак перед собой вижу?
– Опусти оружие, Спичка, живой я, – улыбнулся своему попутчику. Рад был его видеть, так и сказал.
– А я как рад, Злой.
Подумалось, что на радостях начнет меня обнимать, но не стал. Сдержался. Приятный малый.
– Как так получилось?
– Катарсис его знает, Спичка. Сам не соображу.
– Праздник твой. Счастливчик ты. Любит тебя Катарсис. Кому расскажу – не поверят.
– Нечего трепаться, Спичка. Пусть это останется между нами. Хорошо?
– Без проблем. Нашел то, зачем шел?
– Можно и так сказать. Результатом удовлетворен.
– Дождь сильный в граде. Заказывали?
– Я уже набрал воды в пустую посудину и утолил жажду.
– Нужно и мне набрать, – сказал напарник, доставая из рюкзака склянку. – Темно стало в граде от дождя. Нужно пересидеть.
– Тоже так думаю, – не стал спорить с ним.
Дождь не прекратился ни через час, ни через два. Было холодно, сыро и неуютно.
– Да, мрачное место. Дом Сокола – курорт по сравнению с этим.
– Мне тоже не нравятся эти земли, Лучник. Только из-за большой нужды хожу через град Тишины. И за немалые деньги. Неспокойная здесь тишина, неживая она. Если возможность есть, предпочту в три раза дольше путь, но не через эти земли.
– Дождь, похоже, до конца дня не кончится. Костер нечем разжигать, да и не хотелось бы в этом месте разжигать костер. Много Катарсиса потоптал, Спичка, но чтобы затихариться, как мышь, в целом здании, где вокруг ни души, ни тела, и костер не разжечь – такое впервые.
– Вот и я о том, Злой. Здесь не прогулочным шагом ходить нужно, а трусцой – и вперед.
Напарник сам не понял, как начал меня снова по имени моему здешнему называть.
– Да. Теперь и я чую. Есть тут что-то, – подытожил я.
И не ночью дождь не закончился. Спичка первым за нашим покоем следил. Разбудил меня, думал, нужно менять его.
– Злой, проснись. Тут кто-то есть.
Мы сидели, можно сказать, в темноте. Не в кромешной, но было достаточно темно в доме. Капли дождя стучали по крыше, по земле. Никаких других звуков я не услышал. Прислушался.
Шаги. С улицы начали доноситься шаги. Спичка снял с предохранителя свой револьвер, а я почти одновременно взял в руки лук и стрелу – и направили оружие в сторону улицы. Шаги прекратились.
Говорили с напарником шепотом. Звуки дождя были в разы громче нашего разговора.
– Кто-то прямо возле дома стоит, – сказал Спичка.
Нервишки пошаливали у парня. Рука дергаться начала.
– Выдохни.
Я решил первым сделать ход:
– Кто возле дома, назовись?
Несколько секунд не было никаких посторонних звуков, кроме шума дождя. Затем шаги начали удаляться от дома. Смотрю на напарника – у того страх на лице. Да, неизвестность пугает.
– Что будем делать, Злой?
– Мы уже сделали ход. Гость понял, что мы знаем о его присутствии, ждем его хода.
– Может, выбежать на улицу и свинцовым дождем угостить, чтобы неповадно было? Играть вздумал.
– Неосмотрительно. На улицу выходить не будем. Там мы как на ладони. А пока мы в доме, как на ладони будет он, если надумает войти. Мы в неплохом положении, парень. Не в самом худшем.
– Поскорее бы убраться отсюда.
– Нас проверяют. Наблюдают, как мы себя поведем. Совершим ли ошибку.
– Кто?
– Тот, кто подошел к дому.
До утра ни один из нас не уснул. Под утро дождь закончился, и мы отправились в путь.
Град Тишины был испытанием для каждого из нас. Редко встретишь в Катарсисе такое место, чтобы весь град был единым неизвестным и неизученным, непредсказуемым организмом. Из каждого дома за нами следили, я это чувствовал спиной, жопой, ногами, руками. Шерстью. Всем. На нашем пути не было нелюдей. Мы слышали их, но обходили, перелезали через заборы, старались не попадаться им на глаза. Спичка знал, как быстрее град пройти. Было в этом месте что-то другое. Что воняло иначе, чем нелюди. Когда я это ощущал, выворачивался шерстью вовнутрь. Насмотришься в Катарсисе всякого, кажется, что готов ко всему. А потом – на тебе – встречается на пути такой вот град Тишины.
– Сколько здесь ни хожу, Злой, никогда, еще ни разу не было такого, чтобы
