Филип Жисе - Перевоплощение
Дав возможность дождю смыть с себя грязь, Дениэл поднялся с земли и принялся носиться по берегу, пытаясь согреться. Веселое настроение все никак не желало его покидать. Наматывая очередной круг по берегу, Дэниел подскочил в воздух, замер на мгновение, взмахнул лапами, будто крыльями, и побежал дальше, то подражая бегу лошади, то барашка, при этом оглашая округу кошачьим мяуканьем. Если бы кто-нибудь увидел его в эти минуты, минуты непонятного счастья, то подумал бы, что кот сошел с ума. И в какой-то мере был бы прав, ведь кот не был котом. Имея человеческое сознание, он и вел себя как человек, человек, который будет счастлив даже тогда, когда тучи навсегда затянут небо, а дождь будет лить вечно.
Когда силы оставили его маленькое кошачье тельце, Дэниел плюхнулся на землю и уткнулся мордой в траву. Недавно ему было холодно, теперь же стало жарко. Кровь гулко стучала в висках, разгоняя тепло по телу. Дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта. Дождь прекратился, будто и он выдохся, как и тот сумасшедший кот, которого он безуспешно старался загнать под дерево.
«И помылся, и согрелся», – Дэниел посмотрел на противоположную сторону озера, туда, где между гор далеко на горизонте расступились тучи, и золотистые солнечные лучи окрасили небо в кровавое золото. Дэниел непроизвольно задержал дыхание от той красоты, что открылась его глазам. Зрелище было невероятным, одним из тех чудес, которые способна создать только природа.
Дэниел все смотрел и смотрел не в силах отвести глаз от края небосвода. Тучи разошлись больше, и Дэниел увидел, что солнце уже близится к закату. Пора было поискать место для ночевки, а если повезет, то и что-то из съестного. Прошлые ночи он спал под пикапом старика Колнера, последнюю – на ветвях росшего неподалеку дуба. Но больше он там спать не собирался, так как то и дело просыпался от страха, что может во сне свалиться с дерева. На земле он тоже не рисковал спать, боясь, как бы кто ночью не наткнулся на него спящего и не принял за пищу. Поэтому Дэниелу хотелось найти более безопасное место, только вот где его найти.
Дэниел повернул голову и сорвал зубами травинку, пожевал ее немного и вытолкнул языком изо рта.
«Нет, этим точно не насытишься».
Дэниел поднялся и двинулся к озеру. Попив воды, надеясь таким образом снова на какое-то время заглушить голод, Дэниел принялся рассматривать свое отражение на гладкой озерной поверхности.
«И вот этот представитель кошачьих некогда был домашним котом?» – Дэниел был полон скепсиса. Его кошачье тело исхудало, шерсть местами скомкалась и повисла клочьями. Вид у его отражения был удрученным, немного грустным и совершенно не домашним. Дэниел больше походил на дикого, бродячего кота, рыщущего от одной мусорки к другой в поисках пропитания.
Из глубины к поверхности озера всплыла лягушка. Раскинув лапы в стороны, она замерла у берега, уткнувшись взглядом в пространство. При виде лягушки Дэниела посетила дикая мысль, а не утолить ли голод лягушкой?
– Только не в этой жизни, – Дэниела передернуло, когда он представил, как его зубы вонзаются в склизкое, противное лягушачье тело. – Я еще не на той стадии голода, когда от голода готов кидаться даже на свой хвост.
Дэниел поднял лапу и положил лягушке на голову, слегка надавил, и лягушка погрузилась под воду. Дэниел убрал лапу с головы лягушки, и лягушка снова показалась на поверхности озера, моргнула большими выпяченными глазами и поплыла, загребая лапами, в сторону от берега.
Дэниел отвернулся от озера и прислушался. С дороги донесся отчетливый звук работающего двигателя. Дэниел вскочил с места и побежал к дороге. Логика его размышлений была проста: там, где машина, там человек, а где человек, там еда. Оставив позади несколько десятков метров, Дэниел выскочил на дорогу и как раз вовремя, чтобы увидеть автобус. Небольшой, расчитанный человек на пятнадцать, он вилял синим задом из стороны в сторону, уносясь вперед все дальше и дальше по петляющей между деревьями асфальтированной дороге.
«Туристы, – проникла в сознание Дэниела мысль. – Туристы по ночам на экскурсии не ездят, значит, возвращаются с экскурсии, а если так, тогда рядом должен находиться какой-то отель».
Дэниел понесся вдогонку за автобусом, надеясь, что не ошибся в своих предположениях.
Дэниелу повезло. Отель, а точнее небольшой двухэтажный хостел раскинулся на берегу Лох Ломонда не далее как в полукилометре от того места, где Дэниел выбежал на дорогу.
Едва заметив среди деревьев огни в окнах хостела, Дэниел плюхнулся на дорогу, давая себе возможность отдохнуть и отдышаться. Так быстро он еще, казалось, не бегал, разве что когда убегал из приюта для беспризорных животных, или когда спасался от ястреба.
Сумерки спустились на землю. Ветер принялся качать верхушки деревьев. Со стороны хостела неслись голоса и смех, а еще… Дэниел потянул носом и облизался. Желудок заурчал, предвкушая скорое насыщение. Среди множества сумеречных запахов Дэниел отчетливо уловил запах жарящихся на костре сосисок.
Силы разом вернулись к Дэниелу. Он моментально забыл о ноющих мышцах, вскочил на ноги и побежал на запах сосисок. Чем ближе кот подбегал к хостелу, тем отчетливее становилась речь людей, собравшихся небольшой группой у костра, горевшего в стороне от хостела. Дэниел без труда узнал в говоре туристов немецкую речь. Дэниел не знал немецкий язык, поэтому мог только догадываться, о чем говорят молодые ребята и девушки, сидевшие вокруг костра, словно звезды вокруг месяца. Но Дэниела нисколько не интересовал предмет разговора немцев, но вот сосиски, которые они собирались есть с пивом, бутылки которого Дэниел заметил у молодежи в руках, его очень даже интересовали.
Дэниел остановился у высокого тиса, росшего у дороги, и принялся осматривать территорию, на которой располагался хостел. Солнце закатилось за горизонт, но маленький хостел кишел людьми, словно муравейник муравьями. Кто-то куда-то спешил, кто-то просто прогуливался у озера или сидел в беседках на берегу. Парни и девушки, мужчины и женщины, – никто не хотел проводить вечер в четырех стенах одной из комнат хостела.
Дэниел перевел взгляд на костер. Рядом с ним Дэниел заметил парочку берез, за которыми можно было спрятаться. Недолго думая, Дэниел прижался к земле и пополз к березам. Ночь расправила крылья над землей, скрыв от любопытных глаз худое кошачье тельце. Дэниел приблизился к березам и лег в траве под одной из них. Запах сосисок тревожил ноздри, вызывая обильное слюноотделение. Дэниел даже попытался задержать дыхание, чтобы не чуять этот сводящий с ума аромат, но быстро понял, что это не выход, его кошачье тело не было приспособлено для жизни без воздуха.
Дэниел вдохнул воздух и устремил взгляд на сосиски, нанизанные на шампуры, словно таранька на проволоку. Жир, скатывался по их румяным бокам и падал на угли, от чего те сердито шипели. Дэниел сглотнул. Взгляд его ни на миг не отрывался от вожделенных сосисок. Как мужчина смотрит на желанное тело красивой женщины, так Дэниел смотрел на сосиски. Они манили его, обещая невероятное наслаждение его вкусовым рецепторам. Дэниелу казалось, что еще немного, и он не выдержит, бросится к костру и вонзит зубы в мягкое и сочное тельце одной из сосисок. Осталось придумать, как сделать так, чтобы огонь не сжег его при этом.
Дэниел вздохнул и закрыл глаза, чтобы не видеть эти чертовы, сводящие с ума сосиски. Не помогло, вместо настоящих сосисок его начали донимать запечатленные в памяти образы.
«А чтоб вас разорвало, – Дэниел положил голову на передние лапы, открыл глаза и заскользил взглядом по темной стене леса, окружавшего территорию хостела. – Надо подождать. Может, как-то удастся цапнуть хотя бы одну сосиску. Было бы здорово. Жареные сосиски намного вкуснее обычных. Они такие вкусные, особенно с кетчупом или соусом», – Дэниел облизался и закрыл глаза.
Так он и лежал какое-то время, вдыхая аромат румянившихся на огне сосисок, слушая непонятную речь и то и дело вздрагивая от взрывов безудержного хохота, доносившегося от костра. Когда же хохот смолк, Дэниел подумал, что что-то произошло, поднял голову и посмотрел в сторону костра. Как оказалось, ничего не произошло, просто те, кто находился у костра, решили, что сосиски достаточно прожарились. Кто-то из парней принялся снимать сосиски с шампуров и сбрасывать в общую кучу в большую эмалированную миску. Остальная часть компании потягивала пиво из бутылок и разговаривала, время от времени бросая взгляды в сторону миски с сосисками. Когда сосисок на шампурах больше не осталось, миску отставили от костра, чтобы ее содержимое остыло.
От компании отделилась светловолосая девушка и направилась к хостелу. Минуту спустя она вернулась, неся в руках гитару. Подойдя к костру, она передала гитару рядом стоявшему парню, а сама опустилась на землю и заговорила с рыжеволосой подругой. Парень с гитарой повертел гитару в руках, словно не зная, что с ней делать, подтянул струны, проверил звучание и опустился на одно колено. Оперев гитару о колено, он пробежался пальцами по струнам, удовлетворенно кивнул, прочистил горло и ударил по струнам. Голоса смолкли, взгляды собравшихся устремились на играющего. Мягкий мужской голос потревожил сонный Лох Ломонд. Сначала едва слышно, словно поющий сомневался в своих возможностях, но затем окреп, и вот уже воздух дрожит от красивого мужского баритона.
