Джеймс Стивенс - Кувшин золота
С изумлением, с восхищением дочь Мурраху смотрела на воинство Ши. То и дело у нее рябило в глазах от самоцветных каменьев налобников, блиставших на солнце, или наплечных спиралей чистого золота, сверкавших, словно огонь. На светлых волосах и на темных отсвечивало солнце; белые руки взметались и вспыхивали на миг, исчезая и появляясь снова. Глаза тех, кто не сомневается и не загадывает, встречались с ее глазами, не подбадривая, не спрашивая ни о чем, но глядя ласково и бесстрашно. Голоса вольного народа звенели в ее ушах, и смех счастливых сердец, не думающих о грехе и о стыде, свободных от тяжких оков самости. Ибо этот народ, хотя и многочисленный, был единым. Каждый говорил с другим, как с самим собой, без оговорок и уверток. Каждый двигался по своей воле, и двигались они тоже с единством одного существа; ибо когда они кличем приветствовали Мать богов, то восклицали одним голосом и кланялись ей, как один человек. Во множестве умов здесь обитал один ум, направляющий, повелевающий, так что все взаимозаменяемое и текучее схватывалось и становилось органичным в одновременном понимании, общим действом, которое было — свобода.
Пока она глядела, танец прекратился, и все согласно повернулись к склону горы.
Те, что стояли впереди, бросились вниз, и те, что за ними, тоже побежали сообразно порядку.
Тогда Ангус О'г в танце подлетел к ней, своей прекрасной невесте:
— Пойдем, любимая моя, — сказал он, и, рука об руку, они побежали со всеми, смеясь на бегу.
Здесь не росло ни травинки; ковер бурого дерна простирался, насколько хватало глаз, по склону и дальше, туда, где еще одна гора высилась в небо. К нему все подошли и спустились по нему. Поодаль виднелись купы деревьев, и совсем вдалеке, крыши, башни и шпили Города Брода Плетней[27] и тропинки, блуждавшие повсюду; но на такой высоте лишь колючий дрок рос в тишине на солнце; громко гудела пчела, время от времени проносились птицы, и маленькие ручейки наливались сбегавшей водой. Чуть поодаль кусты уже были зелены и прекрасны, тихо покачивая зеленой листвой, а за ними снова глядели на мир деревья, окутанные покоем и солнечным сиянием, деревья, которым было не о чем пожаловаться.
В скором времени они добрались до травы, и начался танец. Рука потянулась к руке, ноги задвигались дружно, словно давно любили друг друга; спокойно, умело они пошли, не запинаясь, а потом понеслась громкая песня — они пели ко всем, любящим веселие и мир и обманом лишившимся их так давно:
— Придите к нам, вы, не знающие, где вы — вы, живущие среди чужих в домах уныния и самооправдания. Бедные, несчастные! Как изумленны вы, как дьявольски обманываетесь! Изумленные, вы смотрите и не понимаете, ибо взгляд ваш устремлен на звезду, а ноги ходят по благословенным королевствам Ши. Невинные! в какую тюрьму вы брошены? Перед какой низостью склоняетесь? Как вас затерло между законами и обычаями? Черный народ Фоморов держит вас в рабстве; и на ваших душах они застегнули свинцовый ошейник, сердца ваши обвешаны железом, а на бедрах ваших пояса из чеканной меди, о горе! Поверьте, что солнце светит, цветы цветут и птицы прелестно распевают в ветвях деревьев. Вольные ветры дуют повсюду, вода журчит на холмах, орел громко кличет в одиночестве, и его подруга вскоре прилетает к нему. Пчелы собирают мед на солнце, мошкара танцует роем, и бык-великан мычит за рекой. Ворона молвит слово своей братии, и куропатка прячет птенцов под плетень… Приди к нам, ты, что любишь жизнь и счастье. Протяни руку — брат возьмет тебя за руку издалека. Оставь хоть на время плуг и тачку; отложи иглу и шило — разве кожа брат тебе, о человек?.. Выходите! выходите! из-за станков и столов, из лавки, где развешаны трупы, из мест, где продается одежда, и из мест, где ее шьют во мраке; О, гнусное предательство! Для радости ли сидишь ты в притоне маклеров, ты, бледнолицый человек? Или твой поверенный заколдовал тебя?.. Выходите! ибо начался привольный танец, ветер гудит над холмами, солнце льет свой смех в долину, и море набегает на гальку, играя от радости, танцуя, танцуя, танцуя от радости…
Они рассыпались по козьим тропкам, маленьким боринам и извивающимся дорогам. В город спустились они, танцуя и распевая; по улицам и лавкам пронеслись они, рассказывая свою солнечную сказку; не обращая внимания на злобные взгляды и холодные движения бровей сынов Балора, когда те отводили глаза. И они освободили Философа из его тюрьмы, и сам Разум Человеческий они высвободили из рук врачей и законников, от хитрых жрецов, от профессоров, чьи рты набиты пылью, и купцов, продающих лезвия травы, ужасного народа Фоморов… и вернулись обратно, танцуя и распевая, в страну богов.
Примечания
1
«Темный Лес» (ирл. — здесь и далее перевод ирландских имен и названий в прим. переводчика).
2
«Замок Полей» (ирл.)
3
«Остров Маграт» (ирл.), т. е. «Остров Долины Дома».
4
В английской транскрипции — «Майкл МакМёрфи».
5
Скорее всего, «Поля Больших Камней».
6
«Сиды Тернового Куста Конгайле».
7
«Малыш».
8
«Малышка».
9
Бег — «маленький».
10
Имена с уменьшительным суффиксом.
11
«Женщина Мудреца».
12
«Дочь Мурраху».
13
«Молодой».
14
Ирл. «крепость, жилище».
15
Страна Молодости (ирл.)
16
От cu' l, «спина» (?).
17
Одно из названий Ирландии.
18
Сын Кузнеца (?).
19
Вероятнее всего, от coisi'n — стебель травы.
20
Baille Atha Cliath — ирландское название Дублина.
21
Бруг — ирл. «дом, имение». Бойн — река в Ирландии.
22
Мак ан О'г — «Сын Молодого».
23
Мор — ирл. «большой, великий».
24
Эйре — одно из названий Ирландии.
25
Эльфийское Воинство.
26
Племена Богини Дану.
27
Перевод ирландского названия Дублина.
