Владимир Волев - Путь
Прерывая мысли, в дверь постучали и Арсений, нехотя закутавшись в плед, поплелся открывать дверь, за которой увидел все так же насмешливо улыбающегося китайца. Тот, не ожидая приглашения, отоддвинул хозяина квартиры тростью и проследовал на кухню.
– Ну и как твои успехи, о великий Путешественник, – произнес он и противно хмыкнул, – кофе будешь?
– Да вроде все нормально, мучает меня один вопрос…
– Вопросы, вопросы, – ворчал Учитель проходя через комнату, – одни вопросы у тебя, тьфу! Нет, ну досочку ты конечно интересную завел, помогает? – С этими словами он скрылся в кухне и оттуда полились бряцающие звуки – Учитель готовил кофе.
Этот старик очень нравился Арсению, не в том смысле, что как-то неожиданно в нем проснулись «голубоватые» чувства, а совершенно по-другому, по-отечески нравился. Скорее всего, именно это ощущение подходило к тому, что он испытывал к этому неожиданному провожатому по своей неправильной жизни. Такого человека как Учитель надо было еще поискать – наглый и самоуверенный, он шел напролом и, казалось, что ничто не может его остановить, но одно неверно сказанное слово могло обидеть его очень надолго и вовсе переубедить что-либо делать. Он появлялся и исчезал когда хотел и вообще неизвестно чем он занимался все то время, что был вне стен этой комнаты. Арсений основательно задумался и понял, как мало он знает об Учителе. Фактически ничего, он долго медлил, но потом все же изрек:
– Линь… – это ведь твое имя, верно?
Гроханье на кухне мгновенно прекратилось, но через секунду раздался звук разбившегося стакана:
– Ты не мог этого узнать…
– Еще как мог, мало того, я могу передать тебе привет от человека, которого ты уже давно ищешь, только пообещай мне, что не растворишься в воздухе после этого.
Из-за дверного проема медленно высунулось лицо Учителя, на котором одновременно отразились испуг, удивление и неподдельный интерес. Кожа его была бледна, как лист бумаги. Он изрек:
– Думаю, это я смогу тебе это обещать, давай, удиви меня!
– Тебе настоятельно просил передать привет человек по имени Вяз. Мало того, я долго размышлял над этим персонажем и сейчас скажу что думаю, а ты ответишь, только честно, что сам думаешь по этому поводу.
– Договорились… – с этими словами учитель грузно опустился на ближайший стул, что с его худющим телосложением было сделать крайне сложно.
– Итак, я думаю, что когда-то давно был один Путешественник, которого звали Вяз, он долго стремился постичь эту науку и в конце концов это ему удалось. Он открыл дверь в Срединный мир и попал на дорогу Пути, но выбраться по каким-то причинам не смог. И теперь этот грустный герой заперт во всех мирах Пути одновременно – ему не выбраться оттуда, так как в реальности тело его давно погибло, но сознание живет и, как я понял, пытается что-то изменить к лучшему, правда, пока безуспешно. И теперь, желая поддержать следующего Путешественника, он помогает решать загадки и уничтожать миры, чтобы искупить свою вину, что ли. И погибает в каждом мире, как бы в наказание за свой поступок. Ну как, далек ли я от истины?
Китайца после сказанного Арсением будто подменили. Он сидел на стуле и смотрел в одну точку, ничего не говоря и не шевелясь: он ушел в себя, или далеко в путешествие по иным мирам. По прошествии нескольких минут тело его дрогнуло и он внимательно посмотрел на Арсения.
– Так, почти так… Но, то, что ты сказал, всего лишь теория, а я могу лишь добавить в нее свои предположения. Итак, если все что ты говорил – правда, а не игра твоего воображения, помноженная на видоизменения Пути, то получается, что встретил ты моего прошлого Ученика. Да, это было, и последствия, которые повлекло за собой, ты разгребаешь сам уже давно, твоя реальность, какой ты ее знаешь, была создана именно этими действиями. Вяз не прошел Пути, не закрыл за собой дверь и проблемы, которые он должен был помочь миру решить, так и остались висеть в воздухе. Они никуда не делись и целое поколение было вынужденно жить, не понимая, почему вокруг все так, как есть. Нужно понять, что из себя представляет Путь. Ты понял многое, твоя доска тому доказательство, но не понял одного: Путь – это прежде всего твои внутренние проблемы, которые именно тебе необходимо решить прежде чем ты станешь полноправным Путешественником. Это, безусловно, помогает реальности, поскольку часть твоих проблем – они общие для всех, но если не получится преодолеть последнюю ступень, ты так и останешься блуждать тенью по лабиринтам Пути. Сам понимаешь, что проблема до конца не изучена, так что все это лишь предположение, не более. Тебя ждет последняя ступень.
– И что же меня ждет на последней ступени?
– Этого сказать не сможет никто. – Старец был предельно серьезен, он не юлил и не балагурил как обычно, а это могло означать только одно – Арсений коснулся действительно важной для него темы. Тем не менее, слегка помедлив, он продолжал. – Ты должен быть осторожен: последняя ступень – это самая сложная загадка. Никто не будет пытаться тебя убить или остановить, поскольку сам мир Последней ступени находится у тебя в голове и попав туда, тебе еще предстоит понять в чем состоит загадка. Не знаю, будет ли там Вяз, но если вдруг окажется, расспроси его обо всем поподробнее, где я умудрился совершить ошибку в его обучении, что я сделал не так. Это очень важно не только для меня, но и для тебя, поскольку если твои рассуждения верны, ты его больше никогда не увидишь. Да, чуть не забыл, там будет очень тяжело, захочется поскорее убежать, у всех так бывает. Но ты должен помнить, обязан, что там будет дверь и она будет открыта, ты должен найти ее, прежде чем уходить, понять, что это именно та дверь и, закрыть ее. Это важно! Пожалуй, самое важное! Не забудь об этом, умоляю тебя!
– Хорошо, я постараюсь. Очень постараюсь, к сожалению, записать не получится… А как я попаду в мир Последней ступени? Так же как и всегда – нужно просто ждать или что-то будет по-другому?
– В последний мир Пути Учитель лично отправляет Путешественника, когда сочтет, что тот готов. Всему, чему мог, я научил тебя, но основную часть ты освоил самостоятельно, так и должно быть, человек сам должен познавать то, что ему действительно интересно, это, похоже, и была моя ошибка в прошлых обучениях. Я рассказывал все, что знал и умел, а мой ученик воспринял все это на веру и попал в ловушку, каким же я был глупцом!..
Линь схватился обеими руками за голову и стал исступленно бормотать что-то себе под нос. Арсению стало интересно, о чем же так сокрушается Учитель и он инстинктивно приблизился, чтобы слышать четче. Тут же старец резко поднял голову и взглянул Путешественнику прямо в глаза, он бормотал что-то на непонятном языке и со стороны это было похоже на то, что он произносит заклинание. Тон его повышался, и чем дальше продвигалось действие, тем более это походило на песнопение в палате сумасшедшего. Он судорожно поднял руки вверх и стал активно размахивать тростью в воздухе. Проделав это, он резко швырнул трость в угол комнаты и схватил Арсения за голову. Это было так неожиданно, что тот замер словно загипнотизированный, не шевелясь и вслушиваясь в то, что сейчас бормотал Учитель. Тем временем, тот оторвал одну руку от головы Арсения и занес ее как меч с выставленным вперед указательным пальцем. Немного помедлив и сказав еще несколько слов, видимо завершающих тираду, он резким движением ткнул пальцем прямо в лоб ученика.
Было ощущение, что палец пронзил голову Арсения насквозь и вышел с другой стороны. Проверить этого он никак не мог, поскольку голова была надежно зафиксирована и все, что он видел, это рука Учителя, которая входила прямо ему в лоб. Не было того ощущения, при котором он ранее покидал реальность и переносился в другой мир, теперь он чувствовал, что сознание просто угасает и Арсений все глубже и глубже погружался в себя. Потом его вдруг охватила дикая паника, уж очень это было похоже на падение в никуда, которое изредка испытываешь перед сном. Он судорожно замахал руками и даже что-то пытался кричать, но ни его тело, ни голосовые связки не хотели подчиняться.
– Успокойся, – только и сказал учитель, и черная волна накрыла Арсения с головой.
***
Серый вечер неспешно спускался на провинциальный город, один из многих в этой стране, в этом мире. Всем давно было известно, что города здесь одинаковые и нет особой разницы, где жить, нет разницы, где пролегает твой путь и куда идешь. Где-то посередине малоэтажной застройки сейчас находился дом, на несколько этажей возвышающийся над всеми остальными. Именно на этом, особо не выделяющемся строении, и обнаружил себя Арсений, когда открыл глаза. Он был на крыше, обычной плоской крыше, которые раньше так любили крыть рубероидом, и сидел он в удобном кресле, а рядом стояло точно такое же, но сейчас оно пустовало. Никого не было вокруг и что еще более странно, на крышу не было входа, соответственно, с нее не было выхода.
