Третий источник - Виталий Николаевич Вавикин
– Как вас зовут? – спросила Инесс.
– Рива, – блондинка улыбнулась. Холодно, безучастно. – Рива Уиснер.
Природная красота сразу как-то померкла. Да и природная ли? Инесс улыбнулась, пытаясь отыскать у девушки напротив следы хирургических вмешательств. Слишком белая кожа? Слишком правильные черты лица? Слишком естественная грудь?
– Все настоящее, – сказала Рива.
– Настоящее что?
– Мое тело, – блондинка улыбнулась, обнажая ровные белые зубы. В голубых глазах ничего не отразилось.
– Ну, это и понятно, – нашлась Инесс. – Иначе мне пришлось бы дать вам телефон пластического хирурга и вычеркнуть из своего списка пациентов.
– Я боюсь, – оборвала ее Рива.
– Боитесь? – Инесс оживилась, чувствуя родную стихию. – Боитесь за себя или за кого-то?
– Просто боюсь, – голубые глаза блондинки ожили. Напускное безразличие рухнуло. – Боюсь за себя. Боюсь за него, – она достала сигарету. – Не возражаете?
Инесс осторожно качнула головой. Зажигалка вспыхнула. Белый дым вырвался между бледно-лиловых губ.
– Не стоило мне приходить, – пошла на попятный Рива. Впрочем, как и большинство из тех, кого видела Инесс прежде. Они смотрят и молча ждут, чтобы их убедили в том, что они не зря пришли, что это просто необходимо и другого выхода нет.
– Он ведь стар? – спросила Инесс. – Ваш муж?
– Он зверь, – клубы синего дыма устремились к потолку.
– А другой?
– Нет никого другого.
Инесс выдержала паузу, пытаясь взвесить правдивость подобного заявления.
– О некоторых вещах сложно говорить, – решила она не торопить события.
– О некоторых вещах сложно слушать, – голубые глаза блондинки снова стали холодными и безучастными.
– Я многое слышала, – заверила ее Инесс.
– И смогли помочь?
– Смогла…
– Мир тесен, – говорит Инесс, подходя к барной стойке.
Тиен Уиснер оборачивается, награждая ее улыбкой. Зверь в человеческой шкуре. Старый, уставший зверь. Инесс улыбается ему в ответ. Седые волосы коротко пострижены. Голубые глаза смотрят как-то пронзительно глубоко. В самые мысли…
– Я не схожу с ума, – сказала Рива во время второго визита, хотя, уходя в первый раз, не обещала, что появится на приеме у Инесс снова. – В нем словно живет еще один… – она замолчала.
– Человек? – помогла Инесс.
– Зверь, – Рива достала сигарету дрожащими руками и попыталась прикурить. – Животное. Монстр. Садист…
– Решили воспользоваться моим советом? – спрашивает Уиснер, пристально вглядываясь в ее глаза. Инесс непроизвольно облизывает пересохшие губы.
– А где Рива? – спрашивает она, оглядываясь по сторонам.
– Ривы больше нет, – улыбка Уиснера напоминает оскал.
– Как нет? – Инесс продолжает улыбаться, но внутри у нее все содрогается. Страх заполняет сознание. Страх, как в тот далекий день, когда она впервые увидела мужа Ривы…
Он стоял в дверях, и его улыбка была улыбкой анаконды, гипнотизирующей свою жертву. «Нет. Этого не может быть, – говорила себе Инесс. – У Ривы просто богатое воображение. Она боится, а страх мешает человеку мыслить трезво».
– И что она вам рассказала? – спросил Уиснер, когда они остались с ним наедине.
Инесс с надеждой посмотрела на закрывшуюся за Ривой дверь.
– Вы пугаете ее, – сказала она.
– А вас? – он наклонился вперед.
– И меня, – призналась Инесс. – Если то, что говорит ваша жена, – правда, то вам просто необходимо лечение.
– Моя жена могла бы быть моей внучкой, – снисходительно улыбнулся Уиснер. – Впрочем, как и вы.
– Поэтому вы бьете ее?
– Бью?! – на его лице не дрогнул ни один мускул. – Никогда бы не подумал, что ей не нравится то, чем мы занимаемся.
– А вы спрашивали ее?
– Конечно. Разве вам самой никогда не хотелось чего-нибудь погорячее?
– Мы говорим о вашей жене, – Инесс вспомнила своего мужа, но тут же прогнала эту мысль.
– А что моя жена? – Уиснер удивленно поднял левую бровь. – Многому, например, она научила меня сама.
– И это никак не связано с вашим возрастом?
– С возрастом? – он устало рассмеялся. – Думаете, поэтому я предпочитаю подобный секс?!
– А разве нет?
– Нет, – Уиснер перестал улыбаться. – Знаете, что я бы сделал на вашем месте?
– Забыл обо всем, что слышал?
– Я бы взял все записи, сделанные Ривой, изучил детали и попробовал что-нибудь из этого с супругом.
– Нет уж! – Инесс натянуто рассмеялась. – Поверьте, нам вполне хватает того, что уже есть.
– Это говорите вы.
– Лукас скажет то же самое.
– А если нет? Что если вы знаете лишь одну сторону ваших отношений? Что если зверь, который живет внутри вас, лишь ждет момента, чтобы вырваться на свободу? Скажите, о чем вы мечтаете, занимаясь с супругом сексом?
– Ни о чем.
– А он?
– Думаю, он просто получает наслаждение, как и я…
Предложенный Уиснером стакан обжигает пальцы холодом.
– Что там? – спрашивает Инесс.
– Бармен говорил. Вы разве не слышали?
– Нет, – Инесс делает небольшой глоток. Тепло обжигает рот, наполняет желудок. – Я спрашивала вас о Риве…
– Ах, Рива! – он улыбается, словно вспоминает счастливые моменты своего детства. – Я подарил Риву своим друзьям.
– Подарили?! – страх смешивается с отвращением. – Как можно подарить человека?
– Легко. Особенно если он хочет этого сам, – Уиснер жестом напоминает Инесс, чтобы она не забывала пить. – Ей нравилось подчиняться, не забыли?
– Ей нравилось экспериментировать…
Инесс вспоминает долгие разговоры с Ривой. На кой черт она сохраняла их, слушала, пыталась понять?!
– Вам никогда не хотелось стать рабыней? – спросила ее как-то жена Уиснера. – Подарить свою жизнь мужчине и наблюдать, словно со стороны, как он распоряжается ей?
– Поэтому, наверное, мы и выходим замуж? – попыталась сгладить углы Инесс. – Мужчины – собственники, и каждая женщина, надевая кольцо, подсознательно готова к этому.
– Нет, – Рива качнула головой. – Я говорю не о браке. Я говорю о свободе, получить которую можно, только отдав свое тело кому-то другому. Без остатка. Даже если он захочет причинить вам боль или забрать вашу жизнь.
– Так твой муж поэтому выбрал тебя? – спросила Инесс. – Ему нужна была не жена, а рабыня?
– Думаю, поэтому он и плачет.
– Что?
– Ползет за мной, как верный пес, и вылизывает ноги, умоляя стать его хозяином.
– Но ты же говорила…
– Я говорила, что устала от этого. Говорила, что боюсь. – Синий сигаретный дым стал неотъемлемой частью этих визитов. – Он хочет, чтобы я укротила его. Одержала над ним верх. Но я не могу. Я всего лишь женщина в красивой обертке, которой иногда нравится немного экспериментировать. Но это все. Уверяю вас, – она закрывает глаза, сдерживая слезы. – Как же мне иногда страшно…
От выпитого голова начинает кружиться. Инесс смотрит на Уиснера, вспоминая его слезы…
Все это было так внезапно, словно сон, в реальность которого невозможно поверить. Встреча с мужем пациентки. Интимная обстановка. И почему Инесс решила, что психоанализ поможет этой семье?!
– Вы ничего не знаете обо мне! – взревел Уиснер, вставая со стула.
– Пожалуйста, успокойтесь! – попыталась вернуть себе контроль над ситуацией Инесс.
– Нет, – он обошел стол.
Инесс вскочила на ноги.
– Знаете, что такое власть? Знаете, как сложно вершить судьбы людей, понимая, что ошибки неизбежны?
– Вернитесь на место!
– Я могу убить вас, и мне
