Во сне и наяву. Титан - Борис Вячеславович Конофальский
— Что, снять? — спросила Света, она, конечно, блефовала.
— Да не нужно, — папа махнул рукой и взял вилку.
— Па.
— Что?
— А у тебя остался телефон следователя?
— Не помню, кажется, я не записал, может, его визитка в кармане осталась, нужно посмотреть. А что?
— Да так, вспомнила кое-что. Па, а ты сможешь сходить за близнецами?
— А у тебя, что, дела, что ли?
— Ага, нужно маму помыть, пока сиделка не пришла, — говорить отцу, что её сторожат на улице, ей почему-то не хотелось. Ему и так непросто.
— А может, сходишь за братьями, а потом помоешь маму?
Разумный вопрос, нужно что-то было придумывать, и Света придумала:
— Па, там ребята из класса собираются сходить в Макдак, меня позвали. Я часика на два, не больше. Хочу маму помыть, дождаться вас и уйти. Можно?
— Ну так мне надо уже выходить, — отец был рад, что Свету позвали куда-то одноклассники. Раньше такого не было. Он сразу согласился, позабыв про свои подозрения.
— Да не, па, поешь, ты до семи успеешь.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *Когда папа привёл близнецов домой, Света уже оделась. Она ещё раз подошла к окну: ждут? Могла бы и не подходить. Ждут.
— Ну, ты к девяти-то вернёшься? — спросил папа, когда она уже обувалась.
— Да, па, если буду задерживаться — позвоню, — обещала Света.
По стеклу окна бежали капли, но она не надела резиновых сапог — для дела, на которое она решилась, ей лучше быть в кроссовках и в новых спортивных вещах. Плащ, берет, зонт, перчатки и все вещи, что ей были нужны, она проверила и уложила в рюкзак. Света была готова. И, ещё раз выглянув из-за занавесок на тёмный двор, Светлана открыла дверь и вышла в парадную.
Дверь распахнулась, и она побежала. Вот она, та машина, там внутри что-то светится, приборная панель, что ли, но лиц не рассмотреть. Нет, Светлана обязательно завтра дозвонится до следователя, вдруг там в машине те же твари, что порезали Владика, а пока она пробежала мимо автомобиля. А у того сразу загорелись фары, зашуршал двигатель, но было поздно, девочка уже свернула на узкую дорожку в палисадник и, пробежав по ней, свернула за угол дома. Оттуда, сменив направление, нырнула в заросли кустов и деревьев, туда, где между домами нет фонарей, стоят лавочки для любителей выпить и поцеловаться, и где собачатники выгуливают собак. Света пролетела мимо дома и, ещё раз сменив направление, выбежала к улице Ленсовета.
Она была осторожна, перебегая улицы, хотя тревоги уже не чувствовала, всё ещё смотрела по сторонам, ища глазами тёмную машину, похожую на ту, что ждала её у подъезда, но всё было нормально. Дворами, дворами и бегом Светлана добралась до Московского проспекта и на площади Стругацких перешла на другую его сторону. Всё, тут она уже была спокойна. Тут Света перешла на шаг и раскрыла зонт. Дошагала до сто пятьдесят первого дома. Забор, шлагбаумы, будочки с охраной. Она всё, всё здесь ненавидела. Девочка прошлась вдоль забора. Нет, тут не было того, что ей было нужно. Тогда Света обошла дом с другой стороны. Нет, и там на парковке она не нашла большой машины Мельника. Значит, он ещё домой не приехал. Отлично! Света приметила удобное место, где она могла пролезть под шлагбаумом. О камерах девочка как-то не подумала. Опыта у неё на этот счёт было мало.
Рядом с этим домом был ресторан «Моцарелла Бар», она и зашла в него. Тут же к ней подошёл парень-официант и предложил столик, Света оказала ему, что выпьет только капучино, и он тут же ушёл, а она сняла плащ и достала из рюкзака пустую бутылочку, почти пустую. Там болтался шип розы, закутанный в пластиковую трубку. Он и был ей нужен. Светлана достала шип, аккуратно и медленно закатала пластик так, чтобы толстое основания шипа было свободно. Девочка огляделась вокруг: никто не смотрит? Нет, ресторан был семейным, тут было людно, люди ели, болтали, дети шумели, и никому до неё дела не было. Тогда она вытащила из рюкзака небольшой рулончик клейкой ленты. Официант принёс ей кофе, и девочка сразу расплатилась, оставила десять процентов чаевых, как делал папа. Кофе был очень вкусный, и она пожалела, что не заказала себе кусочек какого-нибудь тортика. Ладно, тортики потом, а сейчас она стала аккуратно, так, чтобы никто не видел, приматывать скотчем шип к наконечнику зонта. Примотала крепко, теперь шип розы сантиметра на три выходил за самую высшую точку наконечника. Света осталась довольна своей работой. Снимать пластик с кончика шипа девочка не спешила, это нужно будет сделать перед самым применением.
«Интересно, а вправду ли шип так ядовит, как уверяла Сильвия?».
Девочка допила свой капучино и, забрав вещи, вышла из ресторана. Она снова пошла к сто пятьдесят первому дому и стала прогуливаться под зонтиком вдоль Московского проспекта, ей казалось, что Мельник может приехать домой только по нему. Не прошло и пяти минут, как у неё пискнул телефон. Эсэмэска? От кого? Она вытащила трубку и… «Пахом». Владик!
«А я ещё жив, только говорить не могу — горло».
Сдержаться тут было невозможно, слёзы, большие и частые, сами собой потекли по щекам Светланы. Она даже не плакала, они сами текли, когда девочка набирала ему:
«Владик. Я звонила в справочную, мне сказали, что ты на операции».
«Да, утром сделали. Только что врач у меня был, сказал, что ещё одну операцию придётся делать».
«Ещё одну? Тебе же уже три сделали, зачем столько?».
«С сердцем всё вроде норм, но вот с шеей проблемы, там сосуд один… Кровоснабжение головы не очень. Поэтому через недельку будет ещё операция».
«Владик, ну зачем ты стал его хватать? Ну зачем?». Света готова была заорать это на всю улицу.
«Я слышал, что в парадной кричат, слышал, что там какой-то кипеш, думал всякое. Я думал, что он тебя убил. Вот и хотел его умотать. Да я бы его умотал, но там второй подлетел».
— Пахомов,
