Филип Дик - Короткая счастливая жизнь коричневого тапка (Сборник)
— Юпитер? — Харрис вслед за Уотсом вошел в здание. Внутри было сумрачно и прохладно — долгожданное облегчение. — Почему притяжение здесь такое же, как на Терре? Я думал, придется прыгать как кенгуру. Искусственное?
— Нет, у астероида плотное ядро, своего рода металлическая начинка. Именно поэтому мы его выбрали — здесь легче строить. По той же причине есть кислород и вода. Видите те холмы?
— Холмы?
— Поднимемся выше, сейчас их закрывают крыши. На астероиде растет настоящий лес. Прошу вас. — Старик живо, как молодой, припустил по коридору, юркнул за угол, и они оказались в просторном, отлично меблированном кабинете. — Нравится? Хотел сделать последние годы перед отставкой максимально комфортными. — Уотс насупился. — Вот только теперь, с уходом Дойча, мне еще долго не светит отсюда выбраться. Садитесь, Харрис.
— Спасибо, — Харрис достал сигарету и вытянул ноги, наблюдая, как Уотс закрывает дверь. — Еще случаи?
— Сегодня два, — помрачнел Уотс. — Итого почти тридцать. На станции триста человек, и учитывая скорость, с которой…
— Командир, вы сказали, что на астероиде растет лес. Персоналу позволено выходить за пределы станции или вы ограничиваете передвижения ее периметром?
Уотс потер подбородок.
— Это непросто объяснить, Харрис. Я вынужден иногда разрешать людям свободу передвижений. Они видят лес из окон — невозможно долго смотреть на красивое тихое место, где можно отвлечься от работы, и не соблазниться. Через каждые десять дней у них выходной, и они могут выходить за пределы станции и бездельничать, сколько захотят.
— А затем это случается.
— Да. Но пока они имеют возможность видеть лес, их не удержишь. Тут я бессилен.
— Понимаю и не осуждаю вас. А какова ваша теория? Что там происходит? Чем они занимаются в лесу?
— Что происходит? Хорошенько расслабившись, они уже не хотят впрягаться в работу. Входят во вкус.
— А как насчет идеи с растениями?
В ответ Уотс искренне расхохотался.
— Харрис, вам не хуже моего известно, что все это вздор! Они такие же растения, как мы с вами. Им просто надоело вкалывать. Не помню, чтобы кадетами мы сильно перетруждались. Да я и сам бы не отказался побить баклуши.
— Думаете, они просто отлынивают от работы?
— А вы не согласны?
— Нет. Полагаю, ваши сотрудники и вправду верят, что стали растениями. Я пропускал через них ток высокой частоты — когда нервная система парализована, а механизмы подавления отключаются, — и они не лгали. Все как один твердили одно.
Уотс заложил руки за спину и зашагал по кабинету, нервно сжимая кулаки.
— Харрис, вы врач, вам виднее. Но посмотрите на ситуацию под другим углом. У нас есть станция и, возможно, лучший в системе гарнизон. В нашем распоряжении последние технические новинки. Станция — единый отлаженный механизм, люди — винтики. У каждого свой участок работы: у техников, биологов, обслуживающего персонала, командиров.
Теперь вообразите, что случится, если люди откажутся выполнять свои обязанности. Конструкция начнет трещать по швам. Мы не сможем изучать микроорганизмы, если некому будет обслуживать оборудование. Не сможем кормить персонал, если никто не займется снабжением и учетом. Мы не добьемся эффективной работы всего механизма, если заместитель командира решит выйти из игры и усесться на солнышке.
Тридцать человек, десятая часть гарнизона! Без них мы не справимся. Так устроена станция. Уберите подпорки — и стены рухнут. У нас каждый человек на счету. Мы зависим друг от друга, и им это известно. Он понимают, что не имеют права жить по собственному усмотрению. Никто не имеет. Мы слишком крепко связаны друг с другом, чтобы своевольничать. Это нечестно по отношению к остальным, к большинству.
Харрис кивнул.
— Могу я задать вам один вопрос?
— Спрашивайте.
— Есть ли на астероиде туземцы?
— Туземцы? — задумчиво переспросил Уотс. — Какие-то аборигены живут в лесу.
Он неопределенно махнул рукой в сторону окна.
— На что они похожи? Вы их видели?
— Видел вначале, когда мы только здесь обосновались. Болтались вокруг, присматривались, затем куда-то пропали.
— Погибли? Эпидемия?
— Нет, просто исчезли. Ушли в свой лес… да они и сейчас где-то там.
— Как они выглядят?
— Считается, они с Марса, но на марсиан не похожи. Темнокожие, цвета меди. Худощавые, весьма проворные. Охотятся, рыбачат. Письменности нет. Мы не особенно к ним приглядывались.
— Ясно. — Харрис надолго задумался. — А не доводилось вам слышать о дудочниках?
— Дудочниках? — Уотс нахмурил брови. — Нет, а кто это?
— Пациенты упоминают о каких-то дудочниках. Если верить Брэдшо, именно они научили его быть растением. Он перенял это своего рода учение именно от них.
— Дудочники. Откуда они взялись?
— Понятия не имею, — признался Харрис. — Думал, вы знаете. Поначалу я решил, что это местные, но после вашего описания уже не уверен.
— Местные туземцы — примитивные дикари. Они никого ничему не научат, особенно первоклассного биолога.
Харрис помолчал.
— Командир, я хотел бы выйти за пределы станции и осмотреться. Не возражаете?
— Разумеется, нет. Дам вам своего человека для компании.
— Лучше я сам. В лесу опасно?
— Нет, за исключением…
— Дудочников, — закончил Харрис. — Что ж, другого способа разузнать, в чем там дело, нет. Придется рискнуть.
— Если пойдете по прямой, — объяснил Уотс, — выйдете обратно к станции часов через шесть. Кроха, а не астероид. Есть пара озер и ручьев, смотрите, не свалитесь.
— А как насчет змей и ядовитых насекомых?
— Впервые слышу. Поначалу мы прокладывали тропинки вокруг станции, но тут все мигом зарастает. Нам никогда не попадалось ничего по-настоящему опасного.
— Спасибо, командир, — поблагодарил Харрис.
Они пожали друг другу руки.
— Надеюсь, вечером увидимся.
— Удачи.
Уотс в сопровождении двух охранников стал подниматься на холм, на другой стороне которого располагалась станция. Харрис смотрел им вслед, пока они не исчезли внутри здания, затем развернулся и зашагал к рощице, что виднелась впереди.
В лесу было очень тихо. Вокруг высились громадные темно-зеленые деревья, напоминавшие эвкалипты. От бесчисленных слоев перегнивших листьев почва пружинила под ногами. Вскоре рощица перешла в выжженную солнцем лужайку. Насекомые с жужжанием кружили над сухими стеблями. Впереди что-то крошечное юркнуло под землю. Краем глаза Харрис заметил серый шар. Шар резво перебирал многочисленными ножками и шевелил щупальцами.
Лужайка обрывалась у подножия холма. Харрис поднимался все выше и выше. Перед ним расстилались акры дикой зелени. Наконец, отдуваясь, он вскарабкался на вершину и перевел дыхание.
Харрис продолжил путь, но теперь он спускался вниз, в глубокую лощину. Его обступили папоротники размером с деревья. Настоящий лес юрского периода. Харрис осторожно продвигался вперед. Воздух стал холоднее. Почва под ногами захлюпала.
В конце концов он вышел на ровную площадку. Кругом высились груды валунов. Русло вело прямо к ним. Очевидно, здесь был бассейн, куда и втекала речка. Он неуклюже вскарабкался на первый валун — ну вот, снова лезть в гору, — перевел дух.
До сих пор Харрису не везло. Никаких туземцев не было и в помине. Однако найти таинственных дудочников, похищающих людей, — если они и вправду существуют — можно только с их помощью. Он поговорит с местными обитателями, и, возможно, что-то прояснится. Однако пока все было впустую. Он осмотрелся. В лесу стояла мертвая тишина, только легкий ветерок шелестел папоротниками. Где же туземцы? Где их деревни, хижины, поля? Впрочем, астероид так мал, и до наступления ночи он непременно их отыщет.
Харрис уже начал карабкаться по камням и вдруг замер. Где-то плескалась вода. Впереди водоем? Теперь он шел на звук, упрямо преодолевая препятствия, в тишине, вслушиваясь в дальний плеск. Это мог быть водопад. Или ручей. Если он выйдет к ручью, туземцы будут где-то поблизости.
Камни закончились, перед ним снова лежало русло, но теперь сырое, илистое. Харрис был на верном пути: речка обмелела недавно, вероятно, после сезона дождей. Он шагнул в сторону, раздвинул лианы. Золотистая змейка ловко юркнула в кусты. Впереди, сквозь папоротники, что-то блеснуло. Вода, впереди шумела вода. Он заспешил вперед, сквозь заросли.
Наконец Харрис вышел на берег водоема — глубокой каменистой впадины, окруженной папоротниками и лозами. Водопад низвергался у дальнего края, прозрачная чистая вода рябила. Он стоял, наслаждаясь первозданной красотой этого дивного места, его нетронутостью. Эта красота существовала всегда, сколько существовал астероид. Неужели ничья нога не ступала на берег забытого водоема? Пожалуй, так и есть. Вокруг непролазные заросли. Его наполнило странное чувство, он почти ощущал себя хозяином этого места. Харрис шагнул к воде.
