Дмитрий Григорьев - Кровь или семьдесят два часа
Они закрылись в комнате с медикаментами, и Дича ошарашил ее неприятной новостью: «Сейчас ко мне подошел наш новый шофер и без обиняков сообщил, что у вас с ним что-то было».
— Какой шофер? — Да тот, что только вернулся из армии.
— И ты поверил? — Конечно, нет! Но зачем ему это надо? — Я знаю, откуда ветер дует, — решительно заявила Вича. — Но мне нужно кое-что проверить.
Через свою подругу, которая тайно встречалась с одним из женатых водителей, Вича узнала, что этот голодный до женщин солдатик домогался многих, и лишь Заира без раздумий прыгнула к нему в постель. Теперь не оставалось сомнений, чьих это рук дело.
«Видать, хорошо спрятанная ревность в конце концов взяла верх, — не удивилась Вича. — Ну, что ж, наступило время ответного удара».
Вича давно заметила, что когда дежурит Заира, импортное сильнодействующее успокоительное льется рекой. Подозрения ее подкреплялись повторными вызовами к неврастеникам, которых до этого обслуживала бригада Заиры. Хоть этот препарат и обладал свойством усиливать действие алкоголя и наркотиков, к строго контролируемой группе лекарств он не относился. Поэтому криминала здесь не было, и Вича держала свои догадки при себе. Но не зря говорят: знание — сила. Благодаря своей наблюдательности она могла убить сразу двух зайцев: отомстить интриганке, а заодно и вывести ее на чистую воду.
Ничего не подозревающая Заира с радостью отправилась на очередной вызов к хорошо знакомому эпилептику. Поднимаясь по лестнице вслед за врачом, она даже не сомневалась, что пара драгоценных ампул скоро будет у нее в кармане. Доктор только взглянул на лежащего без сознания мужчину и тут же назначил инъекцию того самого успокаивающего. Затем плюхнулся в кресло и начал заполнять краткую историю болезни. Жена больного послушно стояла рядом, тихо отвечая на его вопросы. С ее слов судороги прекратились пять минут назад, этот приступ был уже третьими на этой неделе. Фельдшерица в это время мило улыбалась и готовила инъекцию. Она зашуршала пакетом со стерильным шприцем и отработанным движением скинула две заветные ампулы в карман халата. Доставая шприц, она кончиками пальцев вдруг почувствовала легкое дуновение ветерка из пакета. Мягкий и успокаивающий ручеек затек под рукав ее халата и начал приятной негой разливаться по всему телу. Пока она набирала в шприц обычное снотворное и делала укол, все ее существо оказалась во власти непонятной стихии. Ей захотелось так же, как врач, развалиться в мягком кресле и в полной мере отдаться накатившему блаженству. Как во сне она убрала в медицинскую сумку использованный шприц. При выходе она споткнулась о порог и чуть не упала. Озабоченная хозяйка квартиры с удивлением смотрела вслед еле передвигающей ноги фельдшерице. Заира с трудом поспевала за врачом. Как маленький олененок бежит за белой попкой своей мамы, так и она старалась не упустить из виду белое расплывчатое пятно халата своего врача.
«Я что-то забыла!» — крутилась в голове тревожная мысль.
Заира через силу пыталась вспомнить, что. Еле слышное побрякивание добытых ампул в кармане мешало сосредоточиться. Их трели убаюкивали ее, заставляли позабыть о непонятной тревоге. Заира отдалась в их власть и, как только ее обширный зад коснулся кресла в салоне «Скорой», тут же отключилась. Но вместо приятных сновидений ее начал атаковать один из знакомых наркоманов. Он тянулся к ее карману и хриплым голосом орал что-то нечленораздельное. Вдруг он страшно завизжал и с неожиданной для его худого, изможденного тела силой сбросил ее из кресла на пол. Открыв глаза, Заира обнаружила себя сидящей на полу салона резко затормозившей «Скорой». Из хрипящей рации доносились грубые крики диспетчера: «У больного, которого вы только что обслуживали, опять эпилептический припадок!» Спустив ноги на ступеньку, Заира так и ехала обратно, сидя на полу.
— Что же вы не дождались действия лекарства и дергаете нас? — начал выговаривать врач прямо с порога.
— Какого лекарства!? — перешла в атаку женщина. — Вот этого? Она разогнула пальцы и поднесла свою ладонь к лицу доктора намного ближе, чем полагается по этикету. А попросту говоря, под самый нос. Стоявшая за его спиной Заира с ужасом смотрела на предательские ампулы из-под безобидного снотворного.
«Не может быть! — ошпарила ее мысль. — Я не могла оставить подмененные ампулы».
Доктор обернулся и что-то сердито спрашивал, но она уже ничего не слышала.
«Я знала, что она ведьма! Знала же! Как я могла так опростоволоситься?» — переполняла фельдшерицу бессильная злоба.
От недавнего благодушия не осталось и следа.
— Какие у вас проблемы!? — бросила она в сторону врача и жены больного.
Заира проворно смела ампулы с ладони опешившей женщины и влетела в квартиру. От медлительной девушки с заплетавшимися ногами не осталось и следа. Ее глаза сверкали ненавистью, готовые пригвоздить к стене вошедших вслед за ней. В комнате вдруг стало душно, лоб врача покрылся испариной.
— Где твои судороги? — прошипела Заира в сторону женщины.
— Они прекратились прямо перед вашим приходом.
— Врешь! Не прекратились! Заира склонилась над больным так низко, что ее черные волосы коснулись лица не пришедшего еще в себя мужчины. На какое-то мгновенье и врачу, и хозяйке послышалось тихое шипение. Прямо перед их глазами пряди разгневанной девушки превратились в несметное количество маленьких черных змей, которые извивались и пытались укусить за лицо ничего не чувствовавшего больного. Его жена вскрикнула и осела вдоль стены. Рядом глухо упала папка с бланками историй болезни. Врач продолжал стоять, но было видно, что хватит его ненадолго.
— Ты должна это видеть, — вновь зашипела фельдшерица и сунула невесть откуда взявшуюся ватку с нашатырем под нос упавшей в обморок женщине. Та поморщилась, отдернула голову и открыла глаза. Пришедшая в себя женщина с ужасом наблюдала, как та же ватка оказалась под носом ее мужа. В следующее мгновенье мужчина снова бился в судорогах.
— Что бы помалкивали в тряпочку! — медленно произнесла взлохмаченная Заира, переводя безумный взгляд с жены эпилептика на врача и обратно. — Иначе изведу!..
Вича с нетерпением ждала возвращения оплошавшей бригады. Повторный вызов означал, что интриганку поймали за руку.
«Теперь она оставит нас в покое, — радовалась Вича. — Сейчас ей надо будет думать, как бы удержаться на рабочем месте, а не о мелких пакостях».
Каково же было ее удивление, когда бригада вернулась безо всякого скандала и Заира легко списала очередные две ампулы с сильнодействующим препаратом. Никто кроме Вичи не обратил внимания на то, что врач был не в своей тарелке и все сутки тянул одну сигарету за другой. Каждый раз, когда он проходил мимо, Вича пыталась вытянуть из него весь негатив. Однако каждый раз ее попытки разбивались о невидимую стену. У нее создалось впечатление, что врач находится внутри какого-то кокона, сплетенного из неведомой ей энергии. Тогда она впервые задумалась о подцепленных им где-то враждебных флюидах, но не догадалась связать их с Заирой. Облако такой же незнакомой энергии, которое с недавних пор сопровождало и Вичу, вдруг стало постепенно уплотняться. Не прошло и пары дежурств, как облако превратилось в плотный кокон. Он уже не рассеивался, как раньше. Его присутствие с каждым днем угнетало ее все больше. Виче казалось, что кокон уже мешает дышать и скоро задушит ее. В порыве отчаяния Вича выплеснула часть накопленной ею энергии, пытаясь сбросить с себя ненавистный слой чужеродной энергии. Кокон не исчез, но как будто раздвинулся и стал меньше докучать ей.
«Ага! Попался!» — ликовала Вича.
Ночью она вышла на пустынный двор подстанции и, распростав руки в стороны, начала медленно освобождаться от своей черной энергии. Ощущение присутствия кокона постепенно уменьшалось. В какой-то момент связующие нити неведомых флюидов разорвались, и надутый до предела кокон лопнул. Оставшиеся мелкие энергетические сгустки быстро развеялись налетевшим откуда-то ветром.
Наутро Вича с удивлением заметила, что персонал подстанции перестал сторониться ее, и жизнь в «сумочной» вошла в свое прежнее русло. И все было бы ничего, если бы теперь ее Дича не стал попадать в довольно необычные ситуации. Работая ночами на полставки, он все чаще опаздывал на лекции в институт. То его под утро отправляли с роженицей в специализированный роддом к черту на куличики, то они застревали на правом берегу Невы из-за разведенных мостов, а то перед самой пересменкой, где-то за городом, ломалась их машина.
На подстанции уже привыкли к злоключениям студента-недотепы и поэтому очередной конфуз Дичи ничего кроме дружного смеха не вызвал. Как-то ночью, по дороге на вызов, Дича мирно подремывал в салоне плавно покачивающейся «Скорой».
Вот машина остановилась, хлопнула дверца сидевшего спереди врача. Дича взял чемоданчик с медикаментами и вышел из машины. Секундой позже он с удивлением моргал вслед удаляющейся «Скорой». Воображаемая картина одинокого стоящего на ночном перекрестке человека в белом халате с чемоданом в руке еще долго веселила персонал подстанции. Бригаде же, которая обнаружила пропажу фельдшера со всеми медикаментами только по приезде на вызов, было не до смеха. Хорошо, что больная оказалась застарелой неврастеничкой, и экстренная помощь не потребовалась. А виной всему были жарение семечки, которыми Заира щедро поделилась со всей ночной сменой. Остановившись на светофоре, врач просто открыл дверцу, чтобы стряхнуть на улицу шелуху с халата. — Зато будет, что вспомнить на пенсии! — отшучивался Дича, смеясь вместе со всеми.
