Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема
— Да, и я теперь живу с не совсем подлинной биографией, — не дав Джантару опомниться, подтвердил Лартаяу. — А некоторое время жил просто с чужой. Вернее, пришлось меньше чем за год сменить три имени и биографии. И тоже не знаю: просто по нелепой случайности, или тут большая политика, учитывая фамилию…
— Но как, ведь ты не из тех Аларифаи… — глухо вырвалось у Джантара. — От них по прямой линии потомства не осталось… При чём же тут ты?
— Так считается, — ответил Лартаяу. — Будто во времена династического кризиса тот наследник умер, не оставив потомства. А на самом деле потомство было, но уже без прав на престол: дальше были браки с лоруанцами незнатного происхождения, потом — и с каймирцами… И теперь Аларифаи — просто фамилия, без титула. Которую я и наследую по женской линии, как у нас на Каймире, а не по мужской, как требовалось для престолонаследия. И всё же я — из тех Аларифаи, по прямой линии… Но это мы с вами понимаем, что в нынешнюю эпоху престолонаследие — абсурд, а вот представьте: к нашей семье стали иметь дело какие-то люди, пытаясь выяснить, как родители настроены насчёт монархической идеи! Хотя как будто мирно разошлись с нами, ничего не добившись… Но потом — взрыв у гостиницы. Да, и в моём случае всё решил взрыв…
— Значит, слух об аварии… — только и смог ответить Джантар, ошеломлённый всем услышанным. — В которую будто бы попал последний потомок рода…
— Как видишь, не попал — хотя авария была страшная… Мы всей семьёй ехали из Кильтума домой в Амариоли, остановились на одну ночь в Колараафе — а наутро… Только я выходил из дверей гостиницы — в столб у стоянки рядом с нашим автомобилем врезалась цистерна. Сразу — взрыв, всё исчезло в пламени… — Лартаяу судорожно вдохнул. — А я думал, все уже там — даже показалось, кто-то открывал багажник. А потом… То ли взрывной волной отбросило назад в коридор гостиницы, и дальше через окно в противоположной стене во двор, то ли не обошлось без телепортации — нашли меня уже днём, в полушоковом состоянии, далеко за гостиницей. А со стороны фасада — весь двор, часть автостоянки, даже комнаты верхних этажей, включая нашу — выгорело полностью. Во всяком случае — так казалось, когда меня везли оттуда, а я и был как в тумане… И кстати, нашли без серьёзных травм: травмы были потом, когда меня где-то заперли с подонками, сбежавшими из дома от скуки, а в больницу попал — уже оттуда. И оформили сначала просто как неизвестного: когда назвал себя, подумали — бред, мания величия. А что я сделаю, если — такое имя? И только спустя несколько дней, поняв, что не бред и не шутка, объяснили: официально я, оказывается, считаюсь погибшим — под этим именем похоронен кто-то другой, кто найден на месте взрыва и опознан как я! А остальных членов семьи вообще не нашли — но они «объявлены умершими», поскольку и как живые не дали о себе знать! И так как брат тоже несколько дней как пропал из военной части в Приполярье, где работал — уже всей семьи как бы не существует! Остаётся только вопрос, кто теперь я сам… Хотя я всё равно не мог до конца поверить — тем более, стал вспоминать: тому, кто открывал багажник, крыша автомобиля была до плеча, это не мог быть никто из них. А так — ни опознанных тел, ни могил: просто «объявлены умершими». И «пропал» — ещё не значит «погиб»… Но всё равно мне сказали: придётся тебе начать совсем новую жизнь под другим именем, видишь — такую фамилию носить опасно. Я сразу только и сообразил: хоть домой вернуться можно? И мне ответили: дом частично разграблен фанатиками-монархистами в поисках исторических реликвий, из того, что осталось — многое, в том числе весь семейный архив, сдано на хранение в спецслужбы, в особый фонд. А сам дом уже после этого сгорел при невыясненных обстоятельствах, и место, где он был, готовится под новую стройку. Получалось, я потерял всё: семью, дом, прошлое, даже имя… И даже на вопрос о доступе к семейному архиву, чтобы сохранить какую-то память о семье — ответили: всё равно серьёзный риск, лучше совсем отказаться от своего прошлого. Потом, правда, уклончиво пообещали: возможно, после 20 лет смогу получить какие-то фотокопии, но и то — не раскрывая, кто я… А пока, получалось — меня надо определить в новую семью. Я, конечно, пытался объяснять, что могу жить самостоятельно, чужая семья мне не нужна, и вообще, если можно сделать меня человеком с другим именем и биографией, почему сразу не предоставить какие-то «взрослые» права — но знаете же, как на это смотрят… И ещё какое-то время ждал в больнице, пока найдут «подходящую семью» — надеясь, хоть действительно подходящую по образованию, культуре. Думал, не могли же не видеть, кто мне подходит, а кто нет…
— А приходили к тебе даже из государственной полиции, — напомнил Минакри.
— Да, явно кроме тех, кто просто ведают судьбами детей, оставшихся без родителей — ещё откуда-то, в чьей компетенции исторические тайны и государственные преступления. Так я понял… И вот представили мне эту «подходящую семью»: офицер, опять же в форме каких-то войск или спецслужб, его нигде не работающая жена, и их сын — такой, что сразу стало ясно: с ним говорить не о чем. С теми, впрочем, тоже… А мне — жить с ними под именем пропавшего без вести племянника того офицера… — Лартаяу не сдержал тяжёлый вздох. — Причём ложь началась сразу: сказали, что живут в Гаталаяри — а оказался пригород, фактически настоящая деревня. И хотели использовать меня на своей деревенской работе по дому — а я ничего подобного делать не умею! Не то чтобы не умел работать в саду — но у нас в Амариоли дом с садом был городской, современный, с соответствующим техническим оснащением, а там буквально древнее крестьянское хозяйство: всё дощатое, покосившееся, запах какой-то гнили… И сразу дали понять: в доме мне ни к чему свободного доступа нет! «Не трогай, не твоё, ты на это не заработал…» То есть всё равно не свой, не равный в их семье. Или как работать на них — свой, а чем-то воспользоваться — нет… Правда, и чем — если сравнить, что имел дома? И сам присутствием в доме их только раздражаю: «Что тут сидишь, иди на двор, играй с детьми»… А с какой стати, что у меня там с кем общего? Да ещё стали требовать, чтобы и одевался как те дети — так, как привык, их, видите ли, позорю. Они там и летом ходят в лохмотьях с головы до ног… Даже заявили: «Ещё раз так выйдешь — в школу весь год будешь так ходить». А я подумал: и буду — если к тому времени останусь здесь! Думали, испугаюсь? «Корни и истоки человечества»… Будто оно вышло не из стремления к совершенству, а из их гнили и вони… И только потом спохватился: как — весь год? А особый режим у меня не переоформлен! Я же пропустил обследование, пока был в той больнице! И в школу идти не поздней осенью, как привык, а представьте — послезавтра! И ходить в неё всё полугодие! Но что началось, когда сказал, что был на особом режиме, и главное — почему! Сразу стали заявлять: прежние родители меня распустили, а вот теперь они перевоспитают — не стесняясь даже, что я был уверен в гибели своей семьи! Будто попал в плен, можно уже не считаться, как с человеком. И даже когда спросил: зачем я вам нужен, зачем взяли к себе, если не подхожу? — пообещали «заняться мной по-настоящему»…
— Вот они, люди в форме, — не выдержал Итагаро. — В реальном бою — пустое место, а против детей — «настоящие мужчины». Хотя тоже странно: что за офицер-крестьянин, не из тех ли «возродителей своеобразия»… Да, но если бы действительно пришлось идти в деревенскую школу? Или у тебя был какой-то план?
— Не было… — признался Лартаяу. — Не успел придумать, как тем же вечером к ним явились ещё люди в той форме, привели местных подростков старше меня — и пошло пиршество с наркотиками в другой комнате. Потом вспомнили обо мне, потащили туда, я, конечно, не хотел участвовать — и они навалились на меня и привязали к кровати, снова пообещав заняться мной позже. И я уже только слышал, как делились впечатлениями о каких-то кражах, грабежах — насколько понял, там половина слов были нецензурными… Потом кто-то полез в бумаги, достал что-то вроде сводки, как какие-то изверги «воспитывали» своих детей, и они по очереди читали вслух, будто возбуждали себя… Я уже понял, к кому попал, и пытался освободиться — но попробуй перетереть верёвку круглой ножкой кровати! А там пошли уже крики, вопли, похоже на драку, с кого-то стаскивали одежду — всего и предполагать не берусь… Представляете обстановку? У «простых людей» называется: «сбрасывать напряжение». Будто не могут время от времени не превращаться в скотов… Ссорились, обвиняли друг друга — а я вдруг понял, что перестаю ощущать связанные руки! И понимаю, чем грозит — но звать этих психопатов, чтобы развязали, тоже страшно! И дотянуться, чтобы перегрызть верёвку, не могу — ноги тоже связаны. И какой телекинез — со связанными руками… Хотел собраться с силами и вырвать ножку кровати — но тут обо мне и вспомнили. Не затем, чтобы развязать — начали хлестать чем-то по ногам. Все подряд, по очереди… Ещё спрашивали один другого: встану я через два дня, чтобы идти в школу, или нет? Правда, потом спохватились: всё-таки встать должен… И как потом, когда ушли, руки у меня оказались свободны — не знаю. Не до того было, чтобы проверять: развязана верёвка, разорвана, разрезана, или каким-то образом снята целой? И вообще был в шоке… Помню только: увидел, как они там засыпают вповалку прямо один на другом, выбрался из дома, наверно, всё-таки посредством телекинеза открыл гараж — и представьте, собрался ехать в Колараафу, чтобы найти тех чиновников и рассказать, что за «подходящая семья»! Даже не подумал, что беру чужой автомобиль, и формально в этом возрасте не должен уметь им управлять — зато сообразил чем-то обмотать ноги в несколько слоёв, чтобы на сиденье не было следов крови, да ещё вызвал туда полицию — ничем, правда, не рискуя: пока доберутся до деревни… Но что сказал, зачем конкретно вызвал — не помню. И вообще страшно вспомнить, как гнал автомобиль по ночной дороге, временами впадая в транс… Вот как и пишут в газетах: «человек на грани потери контроля над техникой». Хотя зачем до этого доводить… Ехал сначала прямо в Колараафу — но на полдороге сообразил: могу ехать и через Амариоли, это совсем ненамного дальше, но хоть увижу, что осталось от дома! Доехал до поворота, свернул на другую дорогу, там ехал уже внимательнее — не такая она прямая и широкая, как та — наконец подъезжаю к Амариоли со стороны как раз нашей окраины, смотрю… а дом целый! Свет в окнах, незнакомые голоса — что всё же странно глубокой ночью… То есть — те чиновники солгали, в бывшем моём доме просто живут другие люди? И лучше уж к ним не ехать, а что-то выяснить у соседей?.. Дождался, пока те в моём доме лягут спать, потом уже под утро встали соседи — сперва, конечно, перепугались, но когда я объяснил, что к чему, рассказали… Родителям предъявили будто бы достоверно опознанные части моего тела с места взрыва, и они решили: лоруанское государство не в силах оградить их от тайных обществ, надо срочно уезжать — и предположительно, как понял со слов соседей, почему-то в Гимрунт! И ни в какое секретное хранилище наш семейный архив не сдан, они просто взяли всё с собой — и исчезновение брата из армии наверняка объясняется тем же… Видите, как быстро могут организовать это взрослым, если надо? А мне не сочли нужным сказать правду — я должен верить в ложь, которая кому-то удобнее? И не могу пытаться что-то выяснять без риска повредить семье… С одной стороны — бегство от политических преследований, организовано по глубоко секретным каналам спецслужб, втайне и от многих официальных организаций, включая «обычную» армию, а с другой — за побег из армии сами понимаете что грозит…
