Юрий Симоненко - Работа над ошибками
«Но почему же все они молчат?»
В первом ряду Эвааль видел знакомые ему лица: зеленокожий здоровяк Асх (при взгляде на него Эваалю сразу вспомнились земляне Махно, Кропоткин и Гевара), тощий как мумия Крисх (которого ему почему-то захотелось назвать «Эдди»), чудак Олесфилис (человек-олень), какой-то мачо (подобрал Эвааль земное словечко) с лошадиной головой, скорее всего, тоже из долгожителей, — с этим он не был знаком. Между «Эдди» и Олесфилисом сидела приятная на вид женщина с длинными белыми волосами и красивыми миндалевидными голубыми глазами в коротком бежевом платье, ее крепкое тело имело цвет кофе с молоком. Перед Эваалем появилось имя женщины: Ивилита-Аль-Ресс-Таль. Второе имя отсылало к сидевшему рядом с ней голубоглазому и чернокожему как земной нигериец атлету в огненной тоге… Имя атлета возникло прямо перед глазами: Альресс-Ив-Эвиль… Последнее имя отсылало к ней… А первое… Так зовут его отца — также как и его самого… Перед ним открылись гиперссылки на родителей чернокожего атлета. «Это они!» — Имена родителей были: Эвиль-Аль-Эйн-Эвааль и Альк-Эвиль-Эйн-Эвааль — «Мои…»
В тот миг его мысли унес поток нахлынувших воспоминаний…
Поселение раскинулось на вершине дрейфовавшей в Холодном океане многокилометровой плиты-айсберга. Силовые поля закрывали поселок от холодных северных ветров, сохраняя микроклимат живописного оазиса с тропическими деревьями, и защищали сам айсберг от тепла, исходившего от тысяч тонн прогретого плодородного грунта. Мобиль беспрепятственно проник сквозь силовой купол и захваченный уже другим полем, не спеша пролетел над поселением до места, где плавно опустился на поросшую цветами и зеленой, сочной травой поляну перед небольшим домиком.
Поляна с домом лежала на возвышенности, окруженная низкими деревцами с темно-зелеными листьями и оранжевыми плодами, за которыми виднелись другие дома. Крутившиеся вокруг муравейника под одним из деревьев дети — черный как уголек мальчик и голубая, как и ее мать, девочка отвлеклись от муравьев и стали приветливо махать руками вышедшему из мобиля Эваалю.
— Дядя, здластвуй! — крикнула девочка и помахала Эваалю ручкой.
— Пр-ривет! — добавил мальчик с серьезным видом, отвлекшись от муравьев.
— Привет и вам! — Эвааль тоже помахал детям рукой. Он собирался пошутить на тему своего сходства с обитателями муравейника, — его темно-красная кожа имела некоторое сходство с окрасом десятилапых насекомых, к которым дети проявляли, по-видимому, живой интерес, — но не успел.
— Дядю зовут Эвааль, дети, — он не заметил как из дома появилась Эйнрит. Она была такая же, какой запомнил ее Эвааль, там… на орбите Агара… Только волосы стали немного короче, а над прямыми тонкими бровями появилась прямая челка. На Эйнрит было короткое белое, с синими и фиолетовыми, пересекающимися под разными углами прямыми линиями, платье-балахон. Эйнрит, как и дети, ходила босиком. В руках она держала вытянутой формы прозрачный сосуд с каким-то напитком, который она собиралась отнести детям, но, выйдя из дома встретила его, стоявшего перед домом и говорящего с их детьми.
Эвааль тогда онемел, уставившись на ту, которую не видел так долго… Со времени их расставания прошла целая жизнь — сто тридцать девять агарянских или сорок шесть аивлянских лет — время, за которое он прошел путь от младенца до глубокого старца-патриарха цивилизации. И вот перед ним снова стояла она — его возлюбленная, его бесконечно дорогая Эйнрит.
— Это Эвиль и Альк, — добавила она обращаясь уже к Эваалю. — Мои дочь и сын. — Здравствуй, Эвааль!
Дети, как хорошо воспитанные, тогда подбежали к маме, чтобы представиться красному дяде.
— Здравствуй! Я…
— Не нужно ничего говорить, Эвааль. Я знаю зачем ты здесь…
Он пробыл у них тогда до вечера, а вечером сел в мобиль и улетел.
Он знал о том, что после того как он остался на Агаре Эйнрит прошла полное копирование личности, и теперь ее точная копия, не пожелавшая сменить имя, Эйнрит-корабль готовилась отправиться к путешествию через всю Галактику. Корабль находилась тогда неподалеку от Олиреса и Эвааль, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, — слухи о его появлении на Аиви уже начали распространяться, — отправился в ближайший космопорт…
Вернувшись на арену амфитеатра, Эвааль почувствовал как глаза его наполняются влагой: «до чего же реалистичная симуляция!»
ГЛАВА 9
Земля
год 1619-й Новой Эры
Вечером в день убийства начальник корпоративной полиции компаний «Линея-9», «Линея-10» и «Линея-11» директор-комиссар Эмиль, вместо того чтобы, как обычно, поехать домой к жене и двоим дочерям, отправился в отделение, где его уже ждали детективы.
Убийство полицейских наделало шуму в десятой компании. В СМИ информация пока не просочилась, но это было лишь вопросом времени. Эмиль сообщил о происшествии в головной офис, после чего его вызывал в виртуал директор Брайан и распорядился держать его в курсе дела. Эмиль лично сообщил семьям убитых полицейских о гибели тех на службе корпорации, причем вручил женам погибших сертификаты на бесплатное обучение в школах пятого класса их детей (у одного убитого их осталось двое — мальчик и девочка, у другого — одна, дочь). Эмиль также заверил вдов в скором перечислении на их счета приличных сумм, вежливо попросив при этом женщин избегать общения с журналистами.
Эти визиты вымотали Эмиля. Видеть трупы подчиненных на месте преступления не было для него так тяжело, как видеть лица их жен, которым он, Эмиль, первым сообщал о случившемся. Одна из женщин впала тогда в истерику: бросилась на Эмиля с кулаками и била его по груди и лицу, — он был вынужден тогда обнять женщину и держать пока та не успокоилась. От той встречи на щеке Эмиля осталась небольшая ссадина, — не сильно заметная, так как Эмиль был чернокожим. Вторая женщина просто тихо плакала. Вместе с ней плакала и ее пятилетняя дочь. Эмиль уезжал от них напрочь разбитым. По дороге он заехал в ближайший бар, где без всякой закуски влил в себя сто грамм спирта, — при его ста двадцати килограммах и без двух сантиметров двухметровом росте, выпитое подействовало как легкое успокоительное.
— Господин директор-комиссар… — встав с места, высокая, в меру крепкого телосложения (не худая, но и не из тех, кого можно назвать полной или даже слегка полноватой) блондинка с широкими упругими бедрами и крупным, налитым бюстом, сероглазая и с коротким каре, одетая в темно-серую полицейскую форму первой приветствовала вошедшего в офис шефа полиции. Форма сидела на ней так, как обычно сидит на новичках, когда те только начинают ее носить, — все дело в том, что форма была действительно новой: последний раз детектив надевала ее больше года назад, так как специфика ее работы предполагала ношение исключительно гражданской одежды.
Вместе с детективом шефа приветствовали еще одна женщина и двое мужчин. Все они вежливо встали навстречу Эмилю со стоявших вдоль стены помещения жестких коротких диванов, на которых они до того расположились в ожидании его и где обсуждали детали свалившегося на них тем днем дела.
— Рахиль… — приветствовал блондинку шеф полиции. — Эльза, Джон, Ахмер… — он обратился лицом к каждому из приветствовавших его офицеров, — прошу, за мной…
Четверо полицейских проследовали за шефом в его кабинет.
— Что с трупом неизвестного? — обратился Эмиль к одному из детективов.
— Час назад из Бюро расследований прислали файл-отчет экспресс анализа ДНК-дактилоскопии, — ответил Джон, гладко выбритый тридцатипятилетний мужчина азиатско-американского типажа. — На этого типа нигде ничего нет…
— Что с баллистикой?
— Это он, — ответила Эльза, смуглая, черноволосая женщина, ровесница Джона (и его любовница), среди предков которой, судя по ее внешности, преобладали цыгане. — Парни были убиты из его пистолета… следы пороховых газов на руке…
— Ясно. Что там было с исчезновением связи?
— Пока не ясно точно… — пожал плечами Ахмер, двадцатидевятилетний светловолосый выходец из далекого Кавказа. — Такое впечатление, будто псевдоинтеллект башни сам изолировал этаж, а потом все забыл…
— А разве такое возможно? — спросил Эмиль.
— Теоретически… да, возможно… но…
— Что, «но»?
— Но, чтобы взломать псевдоинтеллект нужен искин.
— В чем проблема? У Подполья есть искины…
— На такое мог решиться только совершенно сумасшедший искин, — сказал Ахмер. — А искины, как правило, очень осторожны…
— Что с несостоявшейся жертвой покушения? — шеф перевел взгляд на Рахиль.
