Владимир Моисеев - Наивный наблюдатель

               — И что тебе ответил Небов?

               — Сказал, что есть вопросы и к тебе. Я засмеялась. Сказала, что рада за тебя. Подумала, что тебе уже надоело задавать вопросы Грегору. Он, наверное, все время дает одинаковые ответы. А тут новый человек. Может быть, он что-то такое умное спросит, что тебе захочется записать в свою книжечку. Потом я рассказала Небову про Грегора, чтобы он тоже посмеялся над ним. Но он только грустно улыбнулся. И тут я увидела Грегора, он походил к Храму. Я сказала Небову: «Грегор идет в Храм. Наверное, и Зимин где-то рядом. Он любит Грегору вопросы задавать, вот они и встречаются в разных местах». Небов ответил, что и сам не прочь посетить Храм, давно мечтал, только повода не было. Я засмеялась, потому что он смешно это сказал. Представила, как вы втроем в Храме встречаетесь и начинаете друг другу вопросы задавать и ответы давать. Здорово, я бы хотела послушать.

               — А зачем ты про меня сказала?

               — Не знаю, просто вспомнила почему-то. Я про тебя часто вспоминаю.

               — Ну и что было дальше?

               — Ничего не было. Ты же в Храм не пришел.

               — Ты же знаешь, что я в Храм не хожу.

               — Я знала, но забыла. А потом Небов увидел Грегора, оказывается, они были уже знакомы, подошел к нему, заговорил. Почти как ты — вежливо. Но Грегор почему-то испугался, громко закричал и побежал прочь со всех ног. Небов обиделся и грустно так спрашивает: «Неужели я такой страшный, что меня даже Грегор боится»? Я его стала успокаивать, сказала, что он совсем не страшный, а красивый и перспективный. Он спросил, боюсь ли я его? Ответила, что не боюсь.

               — Это все?

               — Нет. Небов пригласил меня к себе в гостиницу, и мы пошли.

               — Ну, дальше мне неинтересно, — сказал Зимин.

               — Ошибаешься! — возразила Марго. — Вот тут самое интересное для тебя и началось. Я все запомнила.

               И Марго рассказала про свое чудесное перемещение в яблоневый сад, и про все-все, что с ней там произошло. Многое, видимо, ей было трудно выразить словами, так что Зимину пришлось довольствоваться созерцанием ее блестящих глаз и таинственной улыбки, которые говорили о приключении больше слов.

               Зимин подумал, что было бы здорово, если бы Небов оказался одним из иностранцев, так напугавших Грегора. Можно будет надеяться, что он не иностранец, а человек из Усадьбы. Впрочем, для обитателей Трущоб люди из Усадьбы давно уже иностранцы.

               — И когда ты уходишь к своему Небову? — спросил Зимин.

               — А я не ухожу. Я с тобой останусь.

               — Почему?

               — Не знаю.

               — Ты почувствовала, что я перспективнее?

               — Нет. Но тебе я могу верить, а ему нет. Мне от его перспективности пользы нет.

               — Надеешься, что у меня все получится?

               — Более чем кто-либо другой.

               Вот как все оказалось закручено. Бедный Грегор долго не мог прийти в себя после чудовищного происшествия в Храме цифрового бессмертия. Больше всего его потрясло даже не то, что он увидел там проклятого иностранца, — он сам понимал, что вечно прятаться не сможет, рано или поздно его все равно должны были обнаружить. А вот то, что иностранец был знаком с подругой Зимина Марго, это уже вообще ни в какие ворота не лезло. И, как сказал бы Зимин, если бы с ним самим однажды случилось что-то подобное: «Переполнилась чаша терпения».

               Можно было сделать множество неприятных выводов из этого прискорбного факта, например, посмотреть по-другому на личность самого Зимина. А что если он только притворяется своим парнем, а на самом деле давно уже пособник иностранцев? Но Грегору и без умствований было худо.

               Ему хотелось побыть одному, вот он и устроился возле мусорного коллектора. Здесь дурно пахло, поэтому всегда было безлюдно. По своей воле люди в такие места не приходят. Ему было очень скучно, но он не знал, чем можно заниматься в одиночестве. Если бы он только мог решиться, то давно перебрался в какое-нибудь другое безопасное убежище. Но животный страх заставлял его сидеть на месте, с грустью рассматривая свои кроссовки.

               Ему захотелось есть. Он достал из кармана «сникерс» и стал жевать.

               — Здравствуй, Грегор! Что ты тут делаешь? — раздалось вдруг над самым ухом.

               Если бы оказалась у Грегора под рукой бейсбольная бита, прут арматуры, кусок водопроводной трубы, молот (легкоатлетический снаряд), увесистая дубина, кирпич  или домкрат, он обязательно изо всех сил шарахнул бы этим предметом по распроклятой башке Зимина. Откуда он только взялся, спрашивается.

               — Ты мне не рад? — спросил Зимин.

               — Не рад я тебе! Не рад!

               — А я с тобой поговорить хотел.

               — О чем?

               — Марго, — ты ее знаешь, она моя подруга, — видела тебя в Храме. Понимаю, что спрашивать про религиозные чувства сейчас не принято, но все-таки, скажи мне честно, зачем ты туда пошел? Мне любопытно.

               — Имею право.

               — Это я понимаю. Но зачем тебе понадобилось свое право реализовывать?

               — Имею право.

               — Ладно, не хочешь — не говори.

               Зимин расстроился, он понял, что неправильно начал разговор, в конце концов, его интересовали не столько религиозные чувства Грегора, хотя неплохо было бы и с ними разобраться, сколько странный Небов. Важно было удостовериться, что он и есть тот иностранец, который уже один раз напугал Грегора. И проще всего было прямо спросить о нем.

               — Видел парня, который был с Марго?

               — Видел.

               — Ну? Что за парень, как выглядит? Понравился ли он тебе? Давай, рассказывай.

               Грегор поднялся, тщательно вытер свои потные руки о штаны. Лицо его покрылось красными пятнами.

               — Хочу знать, — продолжал Зимин. — Правильно ли я понял, что это и есть твой иностранец?

               — Да, это он, — Грегор и на этот раз не сумел соврать, хотя и старался изо всех сил.

               — Почему ты его боишься?

               — Зачем все эти вопросы? — возмутился Грегор. — Что тебе от меня нужно?

               — От тебя? Да ничего мне от тебя не нужно. Мне бы с этим парнем встретиться. Ты обещал, что познакомишь меня со своим иностранцем. Говори, ты рассказал ему обо мне? Живет, мол, здесь поблизости очень хороший парень Зимин, желает с вами познакомиться. Неужели это так трудно?

               Терпению Грегора пришел конец. У него не было сил выслушивать бесконечные вопросы про иностранца. Он не выдержал и со всех ног бросился прочь. В последнее время его уже в третий раз спасали тренированные ноги.

               Зимин с сожалением смотрел ему вслед, научится ли он когда-нибудь разговаривать с парнями из Трущоб? Какие следует использовать слова, чтобы не пугать людей?

               Переживания Грегора были значительно печальнее, он внезапно понял, что отныне житья в восьмом квартале ему не будет. Придется менять обиталище. Был у него один приятель в пятом квартале, приглашал на рыбалку, так что на первое время можно будет перебраться к нему. Это надо было сделать прямо сейчас, не раздумывая и ни о чем не сожалея. До границ квартала было чуть больше километра. Если не оглядываться по сторонам, этот путь можно проделать за пять минут. А если постараться, то и быстрее. Грегор принял решение бежать. Чем дальше он убежит, тем спокойнее ему будет. И действительно, когда пересек границу квартала, он немного успокоился. Теперь не было необходимости бежать, он перешел на быстрый шаг. Так он шел целый час и только тогда окончательно понял, что с прежней жизнью покончено.

               Страх — хороший стимул для бега, но силы человека не беспредельны, он стал задыхаться. Грегор привалился к уличному фонарю, ему требовался отдых. Довольно скоро дыхание полностью восстановилось, он обрадовался и стал с интересом осматриваться. В этот квартал он попал впервые, но чужим Грегор себя не чувствовал. Настоящий злюка нигде не пропадет. Здания были такие же, как и в восьмом квартале, да и грязи на тротуарах было ничуть не меньше, чем возле его родного дома. Даже граффити и каракули на стенах были на удивление схожи. Отличались кварталы лишь световой рекламой, — она принадлежала разным фирмам. Грегор и прежде считал, что реклама украшает город, учит любить прекрасное и вносит такое необходимое горожанам разнообразие.