Урсула Ле Гуин - Толкователи
Лицо старика побагровело от гнева. Его здоровая рука так дрожала, что он чуть не уронил свою палку. Тогда Оттьяр быстро подошла к нему и сунула в руки барабан и палочки, сама не умолкая ни на минуту.
— Простите меня! — сказала Сати, когда Оттьяр, закончив занятие, пошла ее проводить. — Мне очень жаль, что Маз Уминг так расстроился. Честное слово, я совсем этого не хотела!
— О, это не страшно, — молвила старуха, улыбаясь. — Самое страшное случилось еще до того, как мы с ним появились на свет — там, в стране довза.
— Так вы не считаете себя частью их государства? Я хочу сказать, в вашем горном краю ведь не только довза жили раньше, верно?
— Здесь жили и живут в основном рангма.
И мой — наш — народ всегда говорил на языке рангма. А наши деды и вовсе едва умели объясниться на языке довзан; а потом явились полицейские и заставили всех позабыть родные языки. О, как наши деды ненавидели чужой язык! Как они его коверкали! Какие немыслимые ударения делали в словах!
Оттьяр озорно улыбнулась, и Сати тоже улыбнулась невольно ей в ответ. Но позже, медленно бредя по улице, вновь глубоко задумалась. Гневная тирада Уминга, в которой он недобрым словом поминал «верховных мазов», относилась, насколько можно было судить, к периоду, когда Корпорация еще не успела повсеместно захватить власть. То есть ДО насильственного насаждения языка довзан с помощью полиции, ДО создания единого Корпоративного государства и, возможно, даже ДО появления на Аке первых Наблюдателей! Пока Уминг кипятился, Сати невольно вспомнила, что ни в одной из сотен исторических преданий и легенд, которые она успела услышать от Толкователей, не говорилось о тех событиях, которые произошли в Довза-сити пять-шесть десятилетий назад и имели глобальное значение для всей планеты. Она ни разу не слышала также, чтобы мазы рассказывали о том, как на Аку прилетели инопланетяне, как было создано Корпоративное государство — вообще о том, какие события сотрясали планету в последние лет семьдесят, а то и больше.
— Изиэзи, — спросила Сати в тот вечер, — а кто такие верховные мазы?
Они чистили на кухне какие-то съедобные грибы, которые весной, в начале таяния снегов, как раз появлялись в горах, у самой кромки вечных льдов. Эти грибы-подснежники назывались «демиеди», то есть «первые весенние», пахли растаявшим снегом и прекрасно сочетались с перечным вкусом ростков банама и маслянистой сытной ойлфиш. Изиэзи говорила, что эти грибы разжижают кровь и успокаивают сердце. Уж что она действительно знала и умела отлично, так это как, когда и с какой целью готовить то или иное кушанье!
— Ну, это было очень давно! — откликнулась она на вопрос Сати. — Когда довза еще только начинали командовать всеми на свете.
— Лет сто назад?
— Да, пожалуй.
— А кого вы все-таки здесь называете «полицейскими»?
— Как же, ты и сама прекрасно знаешь: этих, сине-коричневых.
— Только их?
— Да нет, наверное… Мы всех тамошних полицейскими называем. Всех, кто оттуда, снизу. Довза, в общем… Между прочим, сперва они частенько и своих верховных мазов под замок сажали. Потом принялись хватать всех Толкователей подряд. А потом прислали сюда, в горы, солдат, которые сажали в тюрьму всех, кто ходил в умиязу. Вот люди и стали называть их полицейскими. А еще люди называют полицейскими скуйенов. Говорят:
«Эти скуйены на полицию работают!»
— А кто это, скуйены?
— Доносчики. Они рассказывают сине-коричневым, если кто-то делает что-то незаконное. Или просто книги читает… За деньги рассказывают! А некоторые — из ненависти к мазам… — Тихий голос Изиэзи стал громче, когда она произносила эти слова, в нем явственно слышался гнев. А лицо точно окаменело от боли.
«Или просто книги читает…» Что ты готовишь на обед? С кем занимаешься любовью? Как пишешь слово «дерево»? На любого здесь можно донести — за деньги, из ненависти…
Ничего удивительного, что их Система столь фрагментарна, думала Сати. Ничего удивительного, что тот мир, о котором говорил Уминг, будто замер. Удивительно, что от этого мира вообще что-то осталось!
И уже на следующее утро, словно эти ее открытия вызвали его из небытия, мимо нее на улице проследовал Советник! На нее он, впрочем, даже не посмотрел.
Через несколько дней она пошла навестить Аптекаря, Сетью Анга. Магазин его был закрыт, чего прежде никогда не случалось. Сати спросила У соседа, подметавшего свое крыльцо, скоро ли Сотью Анг вернется. «По-моему, этот производитель-потребитель куда-то уехал», — осторожно ответил сосед.
Как раз в это время Маз Элайед дала Сати почитать прекрасную старинную книгу — а может, подарила, Сати так и не поняла этого. Во всяком случае, Элайед сказала ей: «Возьми, девочка, у тебя она будет в безопасности». Это была изумительная антология древней поэзии Восточных островов. Настоящая сокровищница! Сати с головой ушла в ее изучение, стараясь как можно больше текстов перенести в память компьютера, так что прошло несколько дней, прежде чем она вспомнила, что пора снова навестить своего старого друга Аптекаря. Она легко взбежала по крутой улочке к его лавке. Каменные плиты мостовой нестерпимо блестели на весеннем солнце. Весна пришла поздно, но была бурной. Пьянящий воздух был весь пронизан солнечными лучами и удивительно светел, и Сати прошла мимо магазина Аптекаря, не узнав его.
И через несколько домов, разумеется, спохватилась, повернула назад, ругая себя за рассеянность, остановилась перед входом в лавку и остолбенела: фасад был покрыт несколькими слоями побелки и сверкал чистотой; он больше никому и ничего не мог поведать о прошлом. Все идеографические знаки, все мудрые старинные слова, все рецепты и поэтические цитаты — все, все исчезло! Слова, умевшие говорить, силой заставили замолчать! Их точно засыпало глубокими снегами… Дверь в лавку была распахнута настежь. Сати заглянула внутрь. Прилавки и стенные шкафы с ящичками были разнесены в щепки. В комнате царил жуткий беспорядок, точно после бандитского налета. Грязный пол был весь истоптан и заплеван. Стены, на которых раньше жили слова, дышали, двигались, говорили, были от пола до потолка вымазаны отвратительной темно-коричневой краской…
«Дважды раздвоенное дерево-молния…»
Когда она вышла на улицу, то заметила, что тот же сосед снова подметает свое крыльцо, и уже хотела что-то спросить, но вовремя удержалась. А что, если это скуйен? Откуда тебе, инопланетянке, знать, кто он?
Сати двинулась к дому, но потом, увидев блеснувшую в конце улицы реку, свернула и, огибая холм, вышла к тропе, ведущей из города вниз, к реке. Она уже однажды спускалась по этой тропе — давно, еще в самом начале осени, когда думала, что Посланник вот-вот отзовет ее в столицу.
Она прошла немного вверх по течению реки мимо густых зарослей кустарника, покрытых молодыми листочками, мимо карликовых деревьев, которые еще попадались здесь, почти на границе альпийских лугов. Эреха гордо несла свои молочно-голубые воды, запас которых значительно пополнился за счет таяния снегов. В ямках на тропе еще похрустывал ледок, но солнце сильно грело голову и спину. Во рту у Сати пересохло от пережитого потрясения. Горло саднило.
«Вернись в столицу! — слышала она голос собственного разума. — Тебе необходимо вернуться в столицу. Прямо сейчас. Немедленно! И отвезти три мнемокристалла и компьютер, в памяти которого тоже немало всякой всячины — поэзии, сказок и прочего. Тебе нужно успеть передать все это Тонгу. Пока до твоих записей не добрался Советник».
У нее не было возможности переслать собранную информацию. Все придется везти самой. С другой стороны, подобная поездка должна быть оправдана каким-нибудь официальным запросом или разрешением. О, Рам! Интересно, где ее браслет СИО? Она уже много месяцев даже в руки его не брала. Здесь никто этими пропусками не пользовался, разве что чиновники, которые работали в местных учреждениях Корпорации. Она вспомнила, что браслет у нее дома, в портфеле. Пропуск СИО непременно понадобится ей, чтобы позвонить с Прибрежной улицы Тонгу и попросить прислать официальный запрос, чтобы она имела полное право поехать в столицу. На пароме она доберется до Элтли, а оттуда уже можно и самолетом долететь. Нужно спешить, но делать все придется открыто, в полном соответствии с законом, чтобы никто не мог ни помешать ей, ни обмануть ее. Чтобы нельзя было, например, обманным путем конфисковать ее записи. Заставить ее замолчать. Где теперь Маз Сотью? Что с ним? Неужели это из-за нее?
Нет, сейчас нельзя слишком много думать об этом! Сейчас в первую очередь необходимо любым способом спасти ту информацию, которую она получила от Сотью Анга. От Оттьяр, от Уминга, от Одиедина, от Элайед, от Изиэзи.., от ее дорогой, милой Изиэзи! Господи, да невозможно даже подумать о том, чтобы с ней расстаться!
Сати повернула назад, быстро прошла берегом реки и вернулась в город. Затем отыскала в портфеле свой пропуск, сходила на Прибрежную улицу и позвонила Тонгу Ову в его столичный офис.
