Александр Розов - Чужая в чужом море

*********************************

… Скандальному поводу. Я бы с большим удовольствием поговорил о роли Европы в современном мире без этого неприятного фона. Глупо было бы отрицать европейско–британские корни австралийской культуры, или новозеландской культуры, хотя сами новозеландцы уже называют себя kiwi, а свою страну – Aotearoa. Даже меганезийская культура, при всех ее особенностях, тоже содержит больше европейских черт, нежели океанийских. К сожалению, под европейскими корнями часто понимается не права и свободы личности, искусство, наука и образование, а претензии европейских стран на политическое доминирование в бывших колониях. Этот евро–снобизм, причинивший столько вреда отношениям между нашими регионами, исходит не от ученых и не от конструктивных социальных деятелей, а от пустых людей, которые, занимают больше всего место в европейских mass–media и в европейской политике. В результате Европа ассоциируется у тех же меганезийцев не с университетами и научными школами, а с политическими снобами, рассуждающими о неком моральном долге всего мира перед Европой. Меганезийцы, которые освободились от статуса колонии недавно и жестким путем, отвечают на это, разумеется, агрессивно. В обсуждаемом репортаже — я имею в виду, репортаж нидерландки Хелги Сонстром с Арораэ – отчетливо прослеживается меганезийское влияние. Образ Европы, как «чуланчика» с награбленными в колониях ценностями – это типично–меганезийский концепт. И пусть вас не удивляет, что этот концепт озвучен репортером–европейкой. Меганезийское дружелюбие к обыкновенным европейцам, прибывшим на атоллы без официальной миссии, нередко приводит к тому, что гости принимают точку зрения хозяев, как в репортаже мисс Сонстром…

*********************************

…

Из ванной появилась Элеа в тапочках, футболке и полотенце, обернутом вокруг бедер в стиле лава–лава. Глаза у меганезийки были заметно припухшими: результат суммарного действия виски за ужином и длительного ночного сидения за компьютером.

— Классный репорт мы залепили, ага?

— Мне понравилось, — сказала Жанна, — а кто придумал про чуланчик?

— Это Хелги так перевела. У меня было написано «пыльная крысиная норка».

— А про сильную личность a–la неназванный Гитлер? – спросил Фрэдди, раскладывая «Настоящий Канадский Завтрак» по тарелкам.

— Это чисто Хелги, для красивого эпилога… Hei foa, как все–таки приятно смотреть на ваши довольные физиономии. Вы только больше не теряйтесь, e–oe?

Фрэдди с серьезным видом кивнул и пообещал:

— Мы больше не будем.

— Между прочим, — заметила Жанна, — ты обманщик! Ты же опять не рассказал мне про биомеханический гуманизм!

— Я просто решил оставить эту историю на сегодняшний вечер.

— А–а, — Жанна кивнула, — Ну, это меняет дело…

…

92 — Бизнес–САЛЬДО седьмой координатуры.

Майор Райвен Андерс щелкнул мышкой и таблица на 100–дюймовом настенном экране сменилась схемой из цветных кружочков, квадратиков и стрелочек

— Таким образом, — продолжал он, — Структуры Всемирного банка определили стоимость зулустанских предприятий, существующих исключительно на бумаге, косвенным путем, исходя из подтвержденного размера золотого запаса Национального банка Зулу. Отсюда была расчитана сумма связанного кредита – 700 миллионов долларов. Считалось, что она обеспечена залогом контрольных пакетов этих предприятий. На этот связанный кредит, страна–заемщик, как обычно бывает в подобных случаях, получала бросовое европейское оборудование с отрицательной стоимостью – что–то около минус 5 миллионов долларов.

— Что вы здесь понимаете под отрицательной стоимостью? – поинтересовался Торрес.

— Нерентабельный комплекс машин, уборка которых с территории в Европе не окупалась бы их стоимостью в качестве металлолома, т.е. их необходимо было бы утилизировать за счет дополнительных платежей владельцев.

Координатор правительства Меганезии кивнул.

— Ясно. Иначе говоря, европейцы дали зулусам ненужное барахло под залог фальшивых предприятий. Занятный способ толочь воду в ступе.

— Не спешите с выводами, Эрнандо, — с улыбкой, сказал Андерс, — зулусские финансисты оказались хитрыми бестиями. Они определили место для будущей промзоны недалеко от сравнительно спокойной границы с Везилендом, на юге страны. Поставка обеспечивалась 100–процентным аккредитивом, выставленным Всемирным банком от имени заказчика (т.е. правительства Зулустана) в пользу поставщика (германской компании – продавца всей этой рухляди) в индийском «ICI–Bank» в Мумбаи. Аккредитив должен был отойти германцам немедленно после сдачи строящегося технополиса специальной комиссии Всемирного банка, которая приняла бы объекты не глядя.

— Иначе говоря, германцам достаточно было свалить это барахло на стройплощадку в более–менее целом состоянии, и дождаться парней из всемирной комиссии, не так ли?

— Совершенно верно, — подтвердил майор, — но вот, беда: едва они сгрузили все это и собрались, для приличия, провести имитацию монтажа, как ВС Везиленда вторглись в Зулустан и обстреляла стройплощадку полуторатонными ракетами малой дальности. Понятное дело, зулусы дали немедленный отпор агрессору, но увы…

— Германские жестянки рассеялись по саванне? – предположил Торрес.

— Вы угадали, Эрнандо. Местные жители теперь собирают осколки с площади в триста гектаров и делают из них сувениры для туристов, по 2 – 3 бакса за штуку. Контракт оказался сорван по страховому случаю. Германцы отправились вытряхивать деньги со страховой компании «INFI», а аккредитив отошел заказчику — правительству Зулустана.

— И Всемирный банк позволил им забрать эти деньги? – удивился Торрес.

— Конечно, он бы им ни за что не позволил. Но фокус в том, что зулусское правительство оказалось должно почти точно такую же сумму знакомому вам индийскому консорциуму «Bharati Naval Group» по контракту на технику и вооружение, уже заказанные индусами у наших «Ulithi Nami», «Fiji Drive» и «Robot Experimental Fabrica», у шведо–меганезийской «Interdyn–Taveri» и у меганезийско–мадагаскарой «Malgi–Apu». Поскольку «Bharati» — это один из самых влиятельных акционеров «ICI–Bank», деньги с аккредитива тут же списали по их контракту. В виду явной конфликтности операции, «Bharati» взял с зулусов огромные комиссионные, на которые сразу заказал девять легких фрегатов у нас на верфи Ваиреи.

— Вы хотите сказать, Райвен, что все 700 миллионов слились к нам?

— Да, кроме аудиторских, транспортных и страховых сумм, — уточнил разведчик, — зулусы неплохо разобрались в планетарной финансовой кухне. Существует всего дюжина стран, откуда Всемирный банк не способен выдернуть свои деньги, из них — всего три, которые могут обработать такую сумму: Китай, Вьетнам и Меганезия. С Китаем у зулусов спор за горные территории, вьетнамцев они просто не знают, остаемся мы.

Координатор тихонько просвистел себе под нос похоронный марш, и спросил:

— Как велик скандал вокруг этих денег?

— Я полагаю, достаточно велик, и мы на нем тоже хорошо заработали.

— Да? А я думал, что мы только потеряли из–за новой попытки финансовой блокады.

— Что–то потеряли, — ответил майор, — Но приобрели больше. К вам обратилась страховая компания «INFI». Это очень крупная англо–франко–скандинавская фирма с прекрасной репутацией. Они, разумеется, не хотят платить страховое возмещение германцам, а для отказа им нужно сделать экспертизу обломков и доказать, что это был хлам. Проблема в том, что эксперты опасаются ехать туда. Слишком опасно. Только мы смогли дать такие гарантии безопасности, которые их удовлетворили. За хорошие деньги, разумеется.

— Интересно, как мы дали им гарантии в этих условиях? – спросил Торрес

— Элементарно. Мы включили их в мпулуанский контингент на совместных маневрах с зулусами. Нет ни одного идиота, который в такой ситуации их тронет. Вся вооруженная публика, наоборот, постарается отползти подальше, поскольку известно, что инкоси зулу обожает превращать маневры в небольшую победоносную войну.

— Он так любит воевать?

— Он просто хорошо умеет это делать и, что еще более важно, он хорошо умеет делать на войне деньги. Это его бизнес, который сейчас будет расширяться за счет нашего оружия. Тут наши ребята добыли из зулусского генштаба любопытную план–схему.

Райвен Андерс снова щелкнул мышкой и на экране появилась оперативно–тактическая карта с пиктограммами в виде стилизованных бронемашин, самолетиков и человечков с автоматами. Пунктирными линиями было показано, куда все это намерено двинуться в некий условный момент времени, и где потом остановиться.