Николай Якубенко - Правонарушители
— Пожалуй, я на самом деле уеду из города. Месяца на полтора, а может и дольше. Черт с ней, с работой — гораздо важнее не сесть в тюрьму. Завтра вечером с товарищами встречусь, благо будет суббота. В ночь на воскресенье я уезжаю из города, этой же ночью предлагаю делать «дело». Ты успеешь подготовить все?
— Илья, в течении двух месяцев мы не пересекались ни в одной компании, не общались через свои телефоны — только через «левые» симки, и вели себя очень спокойно — только ради того, чтобы нас нельзя было связать вместе во время расследования этого «дела». Сейчас для меня лишний час подготовки ничего не значит. Я готов!
— Встречаемся там, где договаривались?
— Да.
— Тогда, до встречи.
— Удачи тебе.
— Тебе тоже.
О том, что ему нужно будет уехать, Илья рассказал родителям в субботу утром, когда отдохнул после поездки и был готов к их нотациям. На удивление, они спокойно восприняли новость о том, что Илья уезжает «по работе в командировку, месяца на полтора, может больше». Об истинных причинах поездки Илья, конечно, умолчал.
Лето, жара. Сильная жара — даже для Краснодара. 39 градусов со знаком плюс. И влажность зашкаливает. Организм от подобного сочетания просто сходит с ума. По-простому, это выглядит следующим образом:
Кожа человека выделяет пот, когда он испаряется — снижает свою температуру, тем самым охлаждая организм. Чем больше содержание воды в воздухе, тем медленнее происходит испарение влаги с тела человека, тем хуже тело охлаждается. При большой влажности и высокой температуре начинается сильное потоотделение, но вода не испаряется с поверхности кожи, организм не охлаждается и начинает сильно перегреваться. В такой ситуации человек может легко погибнуть.
Во время сильной жары темп жизни замедляется. Люди становятся сонными, расслабленными. Это, конечно, лирика. Но лирика своеобразная. Это лирика обуви, которая прилипает к мягкому асфальту, это лирика холодной бутылки пива, от которой начинается ангина, но без которой в такую жару вообще никак… пива Илья набрал с запасом. И пусть в гараже Фугаса оно уже через час будет теплым — этого времени оно все равно не переживет.
Фугас был странным человеком и принимал таких же странных гостей в своем странном гараже. Здесь он любил почесать языком — в смысле, поговорить о высоком, идейном. К приходу Ильи, Фугас уже устал говорить и для полноценного продолжения ему требуется поддержка — холодное пиво было в самый раз.
— Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Илья, я уже начал думать, что ты забыл о нашем скромном клубе, — Фугас вещал, словно заправский конферансье.
— Герой, покоривший саму стихию! — при этих словах Фугас незаметно подмигнул Илье.
— «Ромыч, собака, все-таки рассказал! Надеюсь, только Фугасу. Но надежды на это мало…», — подумал Илья и вытащил полторашку ледяного пива из своего кулька.
В помещении гаража сидело человек 10. Всех их Илья знал достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя комфортно в их компании. Илья поздоровался со всеми и уселся на свободное место дивана. На общем столе уже было навалено пиво, в том числе и открытое, а еще какие-то чипсы, орешки. Стояла даже одинокая бутылка минералки. Илья налил себе в стакан холодного пива и начал слушать о чем народ говорит. А народ говорил об Азове.
В Азове открывался какой-то терминал, чтобы, насколько понял Илья, можно было удобрения загружать на суда. Или не удобрения? Наши доблестные экологи выступили решительно против этого.
Илья честно пытался понять в чем прикол. Из-за чего весь шум поднялся? Расширяется порт, ну и пусть себе расширяется. Есть потребность перевозить картошку и цемент? Есть. Удобрения перевозить тоже нужно. Чтобы эффективно и технологично их перевозить, нужны специализированные терминалы. Его собрались строить. В чем проблема?
Проблема, оказывается, была в том, что чиновники любят летать на Гоа, и жить там долго и безмятежно. И машину новую хотят — мощную и престижную. И любовницу — сисястую.
Наш доморощенный провинциальный чиновник совсем не патриот своей родины. Он «псевдо патриот». В своих мечтах он ездит на дорогой машине по пляжам лазурного побережья Франции, или далекой Калифорнии. Чиновник еще не определился окончательно, какое место ему больше нравится. Единственное, что объединяет все его фантазии — место, где он «зарабатывает» никак не связано с местом, где он «тратит».
Поэтому чиновнику ничего не стоит взять и превратить часть «подведомственной» территории в очаг химического заражения. А как же люди? Шутите? Домик на Гоа купят ему эти «люди»?
Для того, чтобы технологии строительства объекта по транспортировки химически опасных веществ были соблюдены — оплывших жиром чиновников приходилось пугать. Чтобы те боялись брать взятки, зная, что есть люди, которые выявят нарушение экологических норм и тех, кто в этом виновен. Чтобы всем стало понятно, откуда у провинциального чинуши взялись деньги на новый «Мерседес».
Поэтому чиновники не любят экологов. Для этого у них есть веские причины!
По мнению Ильи, участие политических активистов в этом, безусловно, важном и полезном мероприятии возможно, но исключительно на второстепенных ролях. Поддержать численно и физически доблестных экологов. Ну и пошалить немного — это само собой разумеется!
— Нас там не ждут. Особенно Черного это касается. Матроскина сказала, что если приедет Черный — он будет дружно послан всеми в пешее эротическое приключение, — сказал Фугас и вопросительно уставился на товарища.
Ему такое внимание к своей персоне не понравилась.
— Она дура, вообще не знает, чем заниматься нужно, — Черный даже не пытался быть убедительным. Всем было известно об его «особых» отношениях с Матроскиной. И далеко не только с Матроскиной…
— Кроме этого, в протестном лагере находится много веганов, и прочих сторонников здорового образа жизни. Короче, нам там рады не будут…
Алекс сделал паузу и театрально отпил пива из запотевшей бутылки. Сидящие за столом понимающе покачали головами. В словах Алекса была особая подоплека…
У «правонарушителей» каждого региона нашей необъятной родины сформировался определенный имидж. Кто-то сектант и чуть ли не сатанист, кто-то просто известный всем долбоящер. Москва лидирует по количеству веганов и прочих вегетарианцев, а в Питерском отделении АД любителя дернуть пивка вместо спортивной тренировки могут запросто поколотить.
Краснодарский край занимает особую нишу, как регион продвинутый, но совершенно и безвозвратно алкоголический. Многочисленные виноградные плантации (и вино, соответственно), жаркое лето (охлаждаемое большим количеством пива) и самое главное — люди, ни разу не замеченные в чрезмерной трезвости. Веганам и прочим «отказникам» от вредным привычек, жители Кубани не нравились. За редчайшим исключением.
Вот такая подоплека.
Черный попытался было что-то возразить, но под неодобрительными взглядами товарищей заткнулся. Как понял Илья, за время его отсутствия вопрос участия местных делегатов в Азовском мероприятии поднимался неоднократно. Это не только вопрос реального дела (откуда оно возьмется на экологической акции?), участие в подобном мероприятии — вопрос престижа.
Никого не послать, значило сильно потерять в авторитете. Послать Черного с парочкой его отмороженных друзей было нельзя, потому что эти ребята будут творить настоящий беспредел. Больше всех, как обычно, достанется непьющим и мяса не употребляющим… Короче, Черный отпадал.
Фугасу или Алексу ехать было вообще не с руки — они на активном учете в ФСБ. Для них лучшая поездка — на дальний хутор, картошку выращивать. Большинство же «актива» не могло ехать по самой банальной причине — времени нет. Работа, семья, еще что-то. Бытовуха заедает…
И тут, как в сказке, появляется Илья, до этого пропадавший где-то больше двух месяцев. Смысл происходящего Илья понял сразу и не удивился, когда вкрадчивый голос Алекса поинтересовался на счет его планов на ближайшее время.
— «Почему бы и нет? Чем ехать в какую-то глухомань (как с самого начала хотел он поступить), лучше поехать в лагерь экологический. Там весело и легко затеряться. Главное, вести себя тихо…», — подумал Илья. И согласился.
Илья плавно перевел беседу на самую важную для него тему — что произошло с Гриней? Ничего нового он не узнал.
Да, пришли к нему домой рано утром. Когда-то очень давно Гриня выступал свидетелем по какому-то всеми забытому делу, и сейчас, очень срочно, потребовалось уточнения в его показаниях. Гриня накануне отмечал что-то с друзьями и рано утром был немного не в себе. Одним словом, «взяли» его просто и нагло. После этого никаких вестей от него не было. Вообще. Документы полицейские показывали, да только не запомнила ничего мать Грини.
