Елена Некрасова - Маленькие
— Ладно, завтра разберемся, иди домой, я заночую у Ивана Денисовича.
Вот и хорошо, вот и славно, Хоми не сомневался, что она так решит. Сейчас они поужинают, и Куи уже предупрежден — он сказал, что будет у себя, хочет пообщаться с Усиму из Эквадора, обсудить какие-то новые идеи по поводу Календаря. Вот и на здоровье, чем бы дитя ни тешилось… Завтра Хоми его обрадует, отдаст ему Пятую Привилегию, и Ку станет милейшим атом. Еще бы! Иметь полную свободу выбора деятельности — он о таком и не мечтал… Займется своим Календарем, даже не дожидаясь совершеннолетия. Не будет катать ненавистные отчеты: привилегия позволяет информировать Центр только о важных открытиях. А характер Усиму? Интересно, что будет раздражать Ку в условиях полной свободы? Конечно, глупо давать Ку Привилегию, он ее не заслужил, есть множество более достойных. Но Хоми так решил.
µ
Марья Ивановна не сразу сообразила, почему лежит на неудобном диване, шея болит — не повернуть, руку отлежала. Кажется, вчера… ну да, она у Ивана. Людка разболтала про корову, какие-то подростки подкарауливали ее у дома… пакость какая! Сегодня воскресенье, в среду надо быть на педсовете, через две недели начинается учебный год, и правда — хоть из школы уходи… В доме тихо, ни голосов, ни шагов… кажется, Иван поставил тарелки, она присела к столу и тут же отключилась. Больше ничего не помнит, и снов никаких. Но какая чистота и порядок в доме! И пыли не видать, вот молодцы…
— Маша, проснулась? Как спалось? Сейчас будем завтракать.
— Доброе утро, ой, это правильные часы? Неужели одиннадцать?!
— Правильные. Ну что ты так встрепенулась? Выспалась — и хорошо…
— Да ты что, Вань! У меня куры не кормлены, а Зорька? Люда наверняка ее не выгнала, думала, что рано приду, я же в полшестого встаю, с ума сойти… ой, как рука затекла, кисть даже не чувствую, прямо скосило меня вчера, так-так, потихоньку, надо домой…
— Маш, а завтрак? Знаешь, что я приготовил?
— Да какой завтрак… дома перехвачу что-нибудь. О боже! Я же борщ на плите оставила еще с утра! Думала, остынет, и вечером в холодильник поставлю… Ну всё, теперь он скис, ну что за невезение…
— Маш, ну как можно из-за борща так переживать, у тебя даже слезы на глазах, ну не знаю… так нервничать из-за борща какого-то!
— Из-за какого-то?! Я на неделю борщ наварила, а продуктов сколько ушло, а времени! Ладно, что я тебе это всё рассказываю, пока, увидимся…
— Стой! Да постой же, мне поговорить с тобой надо, это очень важный разговор.
— Про отъезд? Я же сказала, что подумаю, потом поговорим, вечером. Сейчас мне надо домой. Ну что? Что ты так смотришь? Позже обсудим, не обижайся.
— Маша, пожалуйста! Там уже митинг идет, у магазина, понимаешь? Всё оказалось хуже, чем я представлял. Я хочу тебя подготовить, сядь, пожалуйста.
— Ты о чем? Какой еще митинг…
Марья Ивановна хотела подойти к окошку, отсюда хорошо видна площадь, но почему-то вдруг сильно кольнуло внизу живота, что за черт, даже в глазах потемнело… лучше присесть. А Иван сильно волнуется: дерганый, нервный, она его никогда таким не видела. Что же случилось, Господи…
— Маша, тебе лучше остаться, правда. Понимаешь, сегодня утром я проверил Григория, результат оказался неожиданным… В общем, я ошибся.
— Я ничего не понимаю, при чем тут Григорий… Ты Гришку имеешь в виду?
— Зря я оживил его, и еще эта женщина из Махеровки, как ее…
— Верка-хромоножка?
— Ну да. И главное, я не отслеживал их поведение, а теперь ситуация запущена. Мне бы и в голову не пришло! Гришка вроде лечением занялся, Вера эта… честно сказать, про нее я вообще забыл.
— Вань, ты долго будешь загадками изъясняться?
— Извини. Значит, так… У Григория что-то щелкнуло после нашей встречи, к тому же он якобы прочел мысли коровы… и теперь мы с Олегом для него главные враги человечества, что-то вроде антихристов. Об этом он и вещает там…
— Что?! Гришка совсем спятил, какие враги? А может, выпил лишнего?
— Да пойми, он сейчас не пьет. А его параметры… ну, способности таковы, что он может оказывать на людей очень мощное воздействие. Какую бы чушь ни говорил, вот что опасно! А он чувствует себя Мессией, хочет искоренить Зло! Людям всегда требуется кого-то «замочить», чтобы жизнь наладилась. А русским людям особенно.
— Это точно… Какая гадость, вот дурак неблагодарный, ты ведь жизнь ему спас… А внушите им, что вы хорошие, можете так сделать?
— Мы не имеем права открыто противодействовать людям, особенно их массовым выступлениям. Можем стереть память последних минут, ну максимум нескольких часов, и то в целях самозащиты, если жизни угрожает опасность. А тут ситуация запущенная. Они с Верой ходят по деревням, предают нас анафеме, и местные священники их поддерживают, особенно один, протоиерей Василий…
— Да ты что! И Верка тоже?
— Они сошлись, их притянуло друг к другу, lyu-импульсы сработали. Такая вот получилась семейка. А на закуску еще и фокусы показывают, народ трепещет, само собой.
— Какие фокусы?
— У этой женщины, Веры, хорошо получается концентрировать zi-потоки, представь — взмах руки, и в воздухе появляется пылающий крест. Через пару секунд он исчезает, но этого более чем достаточно.
— Ну надо же… а еще что-то она может?
— Бумагу поджигать взглядом, сухие ветки — в принципе, всё сухое. Но такой фокус требует больших затрат энергии, восстанавливать силы долго приходится, поэтому его она редко показывает.
— А Гришка что делает?
— Ничего не делает, щеки надувает, фокусы у него не получаются. Зато он главный идеолог и вдохновитель.
— М-да… но я всё равно не понимаю, чего они хотят?
— Пока ничего особенного, хотят прогнать нас отсюда. Но агрессия нарастает, могут решиться и на убийство. Надо уезжать как можно скорее: по моим подсчетам, через неделю жесткость здесь увеличится втрое.
— Мерзость какая, не ожидала от Гришки… А может, обойдется? Потреплют языками и успокоятся…
— За последнюю неделю жесткость пространства выросла на пятьсот единиц, это показатель войны вообще-то…
— Какой еще войны?!
— Ну, я образно. RZ, то есть жесткость пространства, создается исключительно людьми. И такое значение наблюдается накануне войн или революций, серьезных массовых беспорядков. Я попытаюсь гармонизировать местность, но… если честно, ситуацию я запустил, да и Правила запрещают. При таком показателе жесткости это будет вмешательством в Историю. Я идиот. Упивался научными изысканиями, да что теперь… Кстати, Мошкинский лес вчера подожгли лилипуты, там видели нашу машину.
— Но мы туда не ездили!
— Маша, я пытаюсь тебе объяснить! Нас там не было, но нас видели. А еще мы с Олегом питаемся кровью младенцев, а в погребе прячем их тела. А в магазине расплачиваемся новыми купюрами, потому что грабим банки. Это дьявольский дар — мы же маленькие, вот и просачиваемся по вентиляционным трубам. И всё наше лилипутское отродье — это тайный клан Антихриста, мы хотим захватить землю и погубить людей. Видим в темноте, влезаем в домашний скот. Кое-что они правильно чувствуют, конечно, но выводы делают — сама понимаешь… В общем, я хотел поговорить с тобой, и этот разговор нельзя откладывать. Потому что есть одно обстоятельство, которое тебя удивит…
— Вань! Ну, родной мой, я всё понимаю! Я и сама чувствую себя здесь… сам знаешь как. Только давай не сейчас, давай поговорим вечером, спокойно… до вечера можно отложить? Хочешь, останусь ночевать? Мне домой нужно попасть, животные-то в чем виноваты? Зорька оголодала, куры не кормлены, я как на иголках…
— Ну, давай тогда вместе съездим, вдруг тебя обидеть захотят? Просто отдай животных соседке, что еще? Белье, платье на смену, кофточку… Остальные вещи можно не брать, всё купим на месте, книги любые тебе закажем. А нельзя позвонить твоей соседке? А за одеждой потом как-нибудь заедем…
— С ума сошел?! Это мой дом, между прочим! Ты вообще понимаешь, что ты… Вот так сорваться, всё бросить, уехать не пойми куда… Дикость! Это дом, в котором вся моя жизнь… Даже не в вещах дело: там фотографии, они мне дороги, представь! А документы? А дедушкины награды? Действительно, зачем возвращаться?! Для тебя это мусор, переступил и забыл!..
Марья Ивановна так разозлилась, сама от себя не ожидала. И куда делась расческа? Она уже обшарила всю сумочку… Волосы всклокочены… ладно, пригладить чуть — и сойдет. Наглый какой, что он о себе возомнил?! Что она, собачонка? Может, для них это и нормально — выбросил всё и поехал дальше?.. Нет, они просто людей в грош не ставят, раскомандовался! Нашел дурочку деревенскую! А еще говорил, что уважает ее мнение…
— И не нужно было врать, что ты меня уважаешь!
Эти слова она прокричала уже в дверях и хлопнула как следует. Ничего, пусть подумает. Вся эта история с Гришкой отвратительна, конечно, но так наседать тоже нельзя… Хм, калитка еще как-то хитро закрыта изнутри, засов такой длиннющий и туго идет, уф-ф… открыла.
