Андрей Столяров - Изгнание беса (сборник)
Хуже всего было то, что я ничего не мог для него сделать. Я попытался освободиться, однако Алиса крепко ухватила меня и за второй локоть.
– Куда ты?.. – яростно прошипела она.
– Он – погибнет. Надо прекратить – это!..
– Стой, где стоишь!..
Уже не церемонясь, она взяла меня в стальные тиски. Она была сильнее меня, и это было самое унизительное. Все, что я смог, выламываясь и напрягаясь, – протащить ее на полшага к смыкающейся плазменной чаше. Но тут на плечо мне легла тяжелая ладонь Гийома, и я остановился.
– Пустите!..
– Нельзя вмешиваться, – отчаянно сказала Алиса. – Это его поединок, и он должен провести его сам. Жизнь – значит, жизнь, смерть – значит, смерть. Таковы Законы чести, и не тебе их отменять!..
– Значит, не прекратишь это?
– Нет!..
– Ладно, – смиряясь, ответил я. – Ладно, ладно, оставьте, можешь меня больше не тискать!.. Если ты хочешь, чтобы он умер, пусть он умрет. Отпустите меня! Я не собираюсь встревать в ваши дела!..
Тиски немного ослабли, однако Алиса по-прежнему цепко держала меня за локти. Правда, и порыв мой иссяк. В самом деле, ну чем бы я помог Геррику? Даже если допустить, что он захочет принять мою помощь?
– Я возвращаюсь к себе, – сказал я. – Прощай. Мы больше не встретимся…
И Алиса быстро кивнула, не оборачиваясь:
– Да, наверное, так будет лучше…
– Я ухожу…
– Иди!..
Она подалась вперед, притягиваемая зрелищем схватки. Здесь, насколько я мог судить, подходило к финалу. Цветок, вычерченный мечом Тенто, почти сомкнулся над Герриком. Фигура его за плазменными отражениями была практически не видна. Очертания все же проглядывали, словно тени, и по ним было видно, как мечется он, прыгая из стороны в сторону, как он изгибается и приседает, чтобы не коснуться тающих полосок огня, как взлетает его Эрринор, нарезая дольками воздух, как он плещет вокруг и все-таки не успевает раздвинуть падающие на него прозрачные лепестки.
Мелки были мои обиды перед накатывающимся молчанием. Я дрожал.
– Прости, – сказал я Алисе срывающимся голосом.
И она снова, не оборачиваясь, кивнула. Ей было не до меня.
– Ладно…
Грохот, будто камни повалились с горы, заглушил сказанное. Он раздулся до самого неба, и лопнул, и укатился по набережной.
И тогда я понял, что это смеется Тенто.
– Геррик!.. – так же звучно и совсем не устало сказал он. – Геррик! Ты можешь – сдаться, лорд Геррик!.. Принеси мне клятву на верность, и я, так уж и быть, пощажу тебя. Я оставлю тебе Алломар и земли – на полет стрелы от крепостных стен. Ты сможешь вернуться в свой Дом, владетель…
Мигнули тусклые фонари, и заколебалась в воде льдистая половинка месяца.
– Ты слышишь меня, лорд Геррик?..
Ответа Геррика я не разобрал, но по тому, как гордо и облегченно выпрямилась Алиса, по тому, как она выдохнула: Слава богу!.. – и по тому, как сверкнули ее глаза, я догадался, что Геррик бросил короткое «нет».
– Ну что ж! – громко сказал лорд Тенто. – Значит, быть тому, чему – быть! Прощайте, милорд!..
Плазменный великолепный цветок сомкнул лепестки, заключив в себя скорченную фигуру Геррика, – сжался, вытянулся, превратившись в блистающую цветоножку, на секунду застыл, точно соединение между сражающимися, а потом, когда лорд Тенто повел рукой – снова стал лунным мечом, который взлетел в салюте.
– Ах!.. – сказала Алиса.
Геррик же постоял, держась обеими руками за грудь, покачался, упал на одно колено, выронил Эрринор, звякнувший о корку асфальта и, как тряпичный мешок, мягко завалился на спину.
Левая ладонь его поднялась и слабо пошевелилась. Синевой чистых граней вспыхнул в кольце камень.
– Сестра… – Через мгновение Алиса стояла перед ним на коленях. – Дай руку сестра…
Я не видел, что у них там произошло, но Алиса вдруг торопливо сказала: Нет-нет, не надо!.. – кажется, она даже попыталась отвести от себя что-то, – безуспешно – губы Геррика приоткрылись, и хотя слышать я уже ничего не мог, я увидел, что Алиса покорно склонила голову.
А потом она медленно выпрямилась, и на безымянном пальце ее также вспыхнуло кольцо с синим камнем. Будто сгусток весеннего неба, оправленный в платину.
Громко вздохнул Гийом у меня за спиной. Вздохнул, но не сказал ни единого слова.
Я боялся на него посмотреть.
А ладонь Геррика бессильно упала на грудь, и над телом закурился колеблющийся белый дымок.
Кажется, все…
13
Однако, это было еще не все. Чернело небо, и холод осеннего космоса струился по набережной. Светлел асфальт, и затрещал сухой лист, на который я наступил. Звезды в канале трепыхались, точно рыбы в аквариуме.
Тенто подцепил пелерину и застегнул ее вокруг горла.
– Итак, отныне Домом Геррика управляет женщина, – сказал он. – Ну что ж. Видимо, такова судьба. Примите мои поздравления, миледи.
Он отвесил церемонный поклон.
По-моему, это было расчетливое оскорбление. Такие вещи я уже начинал слегка понимать. Алиса, тем не менее, даже бровью не повела – чуть повернула голову и властным тоном произнесла:
– Гийом!
– Да, миледи!.. – Гийом выступил у меня из-за спины – держа в руках меч и, видимо, готовый к схватке. – Моя очередь, милорд Тенто. К вашим услугам!..
Я облегченно вздохнул.
Но лорд Тенто покачал головой и даже не сделал попытки принять защитное положение.
– Нет-нет, миледи! Я имею право отказаться от немедленного поединка, я – отказываюсь. – Снова церемонный поклон. Тенто показал крепкие зубы. – С женщиной я тоже драться не буду, – холодно добавил он.
– Но милорд!..
– Нет, мой Гийом. В другом месте и в другое время.
Алиса закусила губу.
Не знаю, что произошло со мной в этот момент. Я твердо помнил, что я – в стороне и что вмешиваться мне не следует. Тем более, что этого от меня никто и не ждал. Это была чужая война, и меня она никоим образом не касалась. До сего моменты я даже никогда не встречал лорда Тенто. И, в общем, ничего не имел против него. Я мог повернуться и спокойно возвратиться к себе в квартиру. Посвящение посвящением, но я ничем не был обязан Дому Герриков. Точно так же, как самому Геррику, или Гийому, или даже Алисе. Геррик погиб, но это не имело ко мне отношения. Я мог уйти, и, по-видимому, никто бы меня не упрекнул. И все же, будто какая-то непреодолимая сила толкнула меня – я шагнул, наклонился и поднял светлый клинок Эрринора.
Оказался он много легче, чем можно было предполагать, и был вовсе не дымным, как раньше, с бегущими по металлу тенями, а тускло-мертвенным, словно из дерева, с нездоровой яично-желтоватой обсыпкой вдоль лезвия.
Точно Эрринор умирал вместе с Герриком.
Однако я поднял его и направил в сторону серебряной пелерины.
– Я вызываю вас на поединок, лорд Тенто, – сказал я, безуспешно пытаясь подражать торжественной речи Геррика. – Я вызываю вас, потому что вы убили моего друга. Настал час решить, кто из нас прав, а кто – нет! Сделаем это, как подобает воинам! Мы будем драться открыто и честно, пока одного из нас не возьмет смерть!.. – Тут я вспомнил еще кое-что и поспешно добавил. – Пусть меня слышат все, кто – хочет слышать!..
Ответом мне был смешок. Лорд Тенто опять показал крупные зубы.
– Я не знаю тебя, человек, – сказал он. – Я не знаю, ни твоего имени, ни твоего сословного положения. Кто ты такой, чтобы вызывать на поединок наследственного владетеля Берригора?..
Я не знал, как мне дальше себя вести.
– Ну?..
Тенто ждал.
И тут вперед выступила Алиса. Свет фонаря упал на нее, и выхватил мраморное лицо с влагой глаз. Зрачки были темные и тревожно мерцали.
– Это воин Дома Герриков, – сказала она. – Имя его, милорд, известно вам по посвящению в воины. Он спас жизнь моему брату. Он имеет право вас вызвать.
Тут она повернулась ко мне, и я вдруг понял, что значит встреченная мною в одной из книг фраза: «Умереть за взгляд женщины». Это была не выдумка автора. За такой взгляд действительно можно было отдать жизнь.
Однако на лорда Тенто ее порыв не произвел никакого впечатления.
– Да, я слышал о посвящении, – сказал он с пренебрежительной скукой. – Но этого мало, миледи, как вам, вероятно, известно. Лорд Дома Тенто не обязан сражаться с простым воином.
– Вы, милорд, отказываетесь от поединка?
– Это в бою все равны. А в жизни, миледи, каждый сам выбирает себе противника. Скрестить меч с врагом – значит признать его достойным себя. Впрочем, женщины не обязаны разбираться в этом, – примирительно добавил он.
Твердая рука Алисы легла мне на локоть. Я почувствовал ее рядом с собой – яростную и непримиримую. Голос зазвенел жаворонком, летящим в зенит.
– Это не просто воин, это – мой муж, милорд. Мы обвенчаны Небом, и разлучить нас может не жизнь, но – смерть. Я свидетельствую об этом перед всеми Домами!..
