Гой - Вячеслав Прах
Мой друг шел впереди. У меня было непонятное чувство – словно приближалась беда. Как будто мы оба шли на собственную гибель, и каждый из нас это осознавал. Земли были незнакомые мне. В тех местах я не бывал никогда наяву. Я видел спину Питона, но что-то не позволяло идти с ним рядом, бок о бок. Как будто я узнал какую-то тайну о нем, которую он мне никогда не рассказывал, и эта тайна изменила мое отношение к нему. Иначе не могу для себя определить, почему он шел впереди, а я не счел нужным идти возле него. Так ранее не случалось никогда. Я сказал:
– Обернись, Питон.
Мой друг остановился, и до того, как он обернулся, я проснулся. Непонятный сон. Целый день он сидел во мне. Почему такое дурное чувство преследовало во сне – ни передать, ни понять.
* * *
В дороге Спичка спросил:
– Можно, я тебя буду Лучником называть? Вижу, связь особая у тебя с ним. Имени своего не говоришь, твое право. Но Злым тебя называть не хочу, не нравится мне это слово, беду может накликать – путь дальний. Пойми правильно.
– Я не против.
– Почему именно лук? Ведь револьвер достать быстрее и…
– Ценен лук, потому и ношу его с собой.
И только после вопроса Спички я начал анализировать. Лук – это не просто оружие, это моя связь с Питоном. Он меня стрельбе обучил. Питон впервые Лучником меня назвал и сказал, что если бы не имя Злой, которое уже весь Катарсис знает, то он бы мне дал другое – Лучник.
На дороге, ведущей в Мертвые воды, было пусто – ни души, ни нелюдя. Казалось, все живое и неживое покинуло эти земли. Путь к Мертвым водам лежал через маленькое поселение. Никогда не доводилось останавливаться там и ночевать. Не тянуло меня в это место. Не нравилось оно мне. Стекла выбиты в домах, на земле – битые склянки да кирпичи. И ни звука вокруг, ни голоса. Даже ветер, казалось, прятался от этих мест.
– Спичка, предлагаю обойти поселение с левой стороны, по холмам. Не резон здесь отдыхать. Предчувствие нехорошее у меня.
– Здесь бывал, и не раз, Лучник.
– Доверяю ощущениям своим, Спичка – лыжи надо сворачивать к холмам.
– Карты здесь закопаны у меня. И ноша. Надо забрать, и пойдем к холмам, коль нужда такая.
Лучник, почему я не боюсь, а ты боишься?
– Это ты у себя спроси. В страхе ничего позорного нет. Часто он жизнь спасает. В трусости – есть, а в страхе – нет.
– Разве не одно и то же?
– Резон идти на разумный риск, на гибель – нет.
– «Я не трус, но я боюсь».
– На язык хорош, Спичка. Вижу. Попадешь в ситуацию, Катарсис разложит по полочкам тебе и за трусость, и за страх.
Ладно, копай и забирай ношу свою вместе с картами. По сторонам смотри внимательно да под ноги. Ты мне нужен живым. Заберем и в обход поселения пойдем.
Забрал Спичка свою ношу, собрались уходить, и откуда-то из глубины поселения донеслось:
– Изгои, помогите… Не бросайте, жить охота.
Только напарник сдвинулся с места, я схватил его за руку и шепотом сказал:
– Стой на месте. Не рыпайся.
– Изгои. Умираю…
– Ты чего? Беда с парнем случилась. Надо спасать.
– Арагор.
Спичка замолчал.
– Братья, я знаю, вы тут. Не бросайте меня.
– А если нет? Что, если оставим грешную душу здесь помирать? Не проверим – не узнаем.
– Арагор. Повторяю тебе. Предчувствие было нехорошее у меня, еще когда к поселению подходили. Нет здесь живых, Спичка. Медленно идем к холму. Не смотри в ту сторону и не прислушивайся. Подумай о чем-то своем.
– Арагоры здесь не водятся. Я пойду, проверю.
– Стой на месте.
Упрямый парень. Не слушает, что ему говорят. С одной стороны, и правильно, на своих ошибках учиться – ценнее приобретенный опыт. Сам заплатил за него.
– Назовись, – громко сказал я.
– Изгои…
– Арагоры тупые. Они повторяют то, что слышали ранее. Он не ответит правильно на сложный вопрос.
Чтобы наверняка, я задал еще один вопрос:
– Какого цвета волосы у Начальника, помирающий?
– Умираю… Не бросайте меня, – завел тот свою песню.
– Ну слышишь же, валенок натуральный.
– Теперь понятно. Беру свои слова назад. Пойдем отсюда, – успокоился наконец Спичка.
Бывший дом Сокола.
«Впервые мне повстречался арагор, когда мы с Питоном на Земли трупов ходили», – начал свою историю я.
Мы со Спичкой дошли до бывшего дома Сокола, который стоял недалеко от дороги, ведущей к Мертвым водам, и решили отдохнуть. В железной бочке, что нашлась в доме, развели костер. Ели свои припасы. Проголодались за дорогу. Сокол оставил записку на столе, чтобы каждый изгой, которому нужно переночевать, перевести дух, пользовался жилищем и чувствовал себя в относительной безопасности. Даже подсказал, где спрятал провизию и несколько ножей. Мало ли, кто к нему забредет: пустой, голодный, голый или при ноше своей и бабле. Каждому путнику дом Сокола был открыт. Да пропал куда-то гостеприимный Сокол. Давно никто не видел.
«Что-то услышал Питон впереди. Мы остановились. Прислушались. Прошли метров сто вперед, увидели глубокую нору.
Из норы доносился крик изгоя. Он просил о помощи, как и тот экземпляр, которого встретили сегодня в поселении. И неприятный запах в воздухе стоял, будто тот в штаны облегчился.
Гляжу на Питона, он как-то настороженно смотрит и ствол на бедолагу направил. Не понимаю ничего. Подходим ближе – лежит в куртке нечто, развернутое спиной к нам, не то человек, не то нелюдь. Поняло, что мы сзади. Вскочило на четыре конечности, как ванак. И смотрит на нас. Глаза черные, как Ночь, само все в шрамах. И на человека не похоже, и нелюдя такого я еще не встречал. Кожа гладкая, вроде нашей, шерсти нет. Бросилось на меня.
Питон усмирил его, не успело добраться до цели.
– Арагор, – сказал друг, подходя к трупу нелюдя. – Мерзкая тварь. Сожрет заживо – не подавится, зубы большие, острые, как опасная бритва. Из пасти несет, как из помойного ведра. Посмотри на эту пасть. Надо Начальнику сказать, чтобы зубные щетки начал продавать этим нелюдям, – усмехнулся Питон».
Подумал про себя, но не стал говорить вслух: «Сколько раз Питон мою шкуру спасал, пока я сам не начал свою шкуру спасать?»
– От Арагора воняет, Спичка. Учуешь вонь не то мервечины, не то дерьма, будь внимателен. Несет от него так, что мимо не пройдешь.
– Вот мы и у дома Сокола, Лучник. Все идет
