Сергей Рублёв - Проснуться среди звезд
Ты будешь нужен для перевода — побереги себя до… Ты будешь нужен скоро… Очень (очень нужен или очень скоро?). Теперь я знаю, зачем мы созданы — кто захочет, того найдет.
Загадочная фраза мелькнула в общем потоке и канула, оставив тающий яркий след. Контакт продолжался, держа душу в состоянии необычайного подъема — взбурлив, чувства не опали бессильной пеной, кипение продолжалось, словно сенсы черпали силы друг в друге — и силы не иссякали…
Мы получили твое имя вместе с предупреждением и схемой усилителя… — непривычно знакомый мыслепульс вливался в сознание ликующим потоком, — Я счастлив, что мы встретились — такая редкая удача… Не дам тебе умереть. Нет!..
Теперь у лигийцев есть свои сенсы. И этого уже не исправить… Впрочем, нужно ли? И Антор с некоторым стыдом признавался себе в робкой надежде — может, это послужит началом… Огорченно вздыхал — их так мало… Сколько сенсов на планете — пять? Десять? Син (так звали сиргианина) не знал, сколько Т-усилителей успели сделать. Военных не интересовал телепатический контакт — им нужен был пеленгатор… Мы делали их сами. Мысль вызывала ответную и снова отзывалась живым пульсом ассоциаций и воспоминаний — чужой разум не был больше чужим. Но какое странное, пьянящее чувство!.. Сама обыденность его держала в состоянии восторженного изумления… Кто-то когда-то сказал, что человек — это целая вселенная. Каково же получить в подарок вселенную?
…Антор споткнулся, задумавшись, и удивился уже другому — он идет по смертельно опасной радиоактивной пустыне, как по улице родного города…
Эйфория… но берегись — мне будет очень больно терять…
Терять. Знакомых страх… Контакт устанавливался мгновенно — по взаимному расположению, и так же легко прерывался, оставляя наедине с собой. Но неуловимое чувство присутствия оставалось — так же, как память. Сейчас Антор шел, руководствуясь этой чужой памятью — он снова хотел жить, и случай предоставил для этого все основания. Одно из подземных убежищ лагеря располагалось совсем рядом — в нем можно будет на некоторое время отсидеться. Что дальше? Об этом загадывать без толку. «Будь, что будет», — решил хонниец и разом избавился от забот о будущем. Может, хоть раз само будущее позаботится о нем?
Вечерело… Огонь сражения угасал, шипя от залившей его крови. Жертвы принесены, можно праздновать победу. Последние угарные огоньки позиционных боев, разбросанные по огромному пространству материка, постепенно истощались, израсходовав свое топливо — жизни. Сшибки кибернетической саранчи уже ничего не решали. В пыльном сумраке продолжали бродить призрачные тени электронной нежити — потерявшие хозяев киберразведчики, мечущиеся в заколдованном кругу механические нетопыри, обреченно уползающие вглубь планеты «кроты», разбредшиеся дубли, пугающие своим человекоподобием, словно ожившие трупы… Не нужные уже никому, они, пока не кончалась энергия, продолжали истреблять друг друга по раз и навсегда заданной программе — живые далеко обходили районы их действий, отмеченные маяками…
Глава 24
Равнина, раздавшаяся в стороны, плотно придавлена пепельным, словно остывшим и покрывшимся окалиной небом. Кажется, был вечер. Антор пристально всматривался в сизые тени впадин, отыскивая что-то похожее на описанные приметы. Зримые образы, как и долговременная память, не передавались — но смешно было требовать от элементарного усовершенствования чего-то большего. «Контур задержки» — чуть более длительный промежуток времени непрерывного контакта, в который, словно в игольное ушко, успевала проскочить не только состояние, но и кусочек процесса — мысль. Чуть больший… Все революции в науке и технике начинались с «чуть». Чуть большая точность измерений — и квантовая революция двадцатого века. Чуть большая плотность носителей — и информационная революция двадцать первого. Небольшой шажок статистического анализа — и синтетическая революция в двадцать втором, породившая, кроме всего прочего, и практическую евгенику. А в нынешнем найден слегка ненормальный психоактивный материал — и человеческий мозг уже интегрирован в информационные системы, и впереди маячит Т-контакт… Это уже совсем недавно, около пятидесяти лет назад. Кстати, на черных мирах, откуда родом Мовай Нга. Недаром он так легко разобрался в их аппаратуре и смог сделать этот самый контур…
…Пароль, излученный коммуникатором — набор частот от инфракрасных до рентгена. Отклика нет. Еще раз — чуть подальше. Антор шел, словно вопрошая камни — это ты? Это здесь?.. Неподвижность. Камни молчат…
…Поскользнувшись на ровном месте, Антор вдруг поехал куда-то вниз, увлекаемый потоком песка и мелких камешков. Инстинктивно вывернувшись, он попытался уцепиться за край невесть как образовавшейся воронки — камни подавались под рукой, край расширялся… Слышен был только шорох песка да учащенное дыхание того, кто старался выбраться из ловушки.
Опора под ногами исчезла — некоторое время, показавшееся бесконечным, он висел в воздухе… С шумом обрушившийся водопад песка погреб его с головой. Светлый круг вверху со скрипом сомкнулся — настала тьма. «Прибыл», — отрешенно подумал Антор, поднимаясь с колен. Руки нащупали круглую стену — скорее всего, он в тамбуре. Пальцы наткнулись на выпуклость, он нажал на нее несколько раз — и в бесшумно раздвинувшийся проем хлынул воздух и свет…
Убежище строили наспех, скорее всего подземным взрывом. Син говорил, что глубина может достигать двух километров — по спирали тоннеля это все десять. Подъемники не предусмотрены.
Тоннель представлял собой просто оплавленный след «крота». Хорошо еще, что можно идти, не сгибаясь… Теплый воздух пахнет перегретой хвоей, вделанные через полсотни метров «вечки» бликуют в остекленелом камне. Тишина и духота. Обещанных охранных автоматов нет и в помине — словно сама эта мертвящая тишина охраняет покой склепа… Вход показался неожиданно скоро — раньше, чем он ожидал, втянувшись в мерный ритм спуска. Не задумавшись над неприятным чувством, почему-то вызванным этой неожиданностью, он механически передал пароль — массивная плита послушно подалась вбок, открывая дорогу чуть более яркому свету. И, сгорбившись, Антор шагнул вперед…
…Об этом он не подумал. Километровый однообразный спуск отнял способность соображать. Страх, знакомый до тошноты, заползал в душу слякотным ощущением. Инфор четко фиксировал цели — много, очень много… Убежище было занято.
«Почему они медлят, почему?!» Антор затравленно огляделся — отовсюду на него смотрели сотни глаз… Он силился прочесть в них свой приговор, уже не сомневаясь в нем. Грозовое молчание нависало над толпой. Захватчика, оккупанта, в их понимании — зверя и убийцу, его должны были казнить сразу, на месте… Тишина давила почти ощутимо — вот из толпы выходит… Палач? Невысокий, коренастый парень в слабо светящемся мешковатом комбинезоне подземника — обычный, судя по всему, парень, работал себе где-нибудь на шахте и горя не знал, пока до его мест не докатилась война. Как раз такие-то пощады не знают — Антор внутренне сжался, продолжая казаться спокойным внешне. Только лицо закаменело… Парень поднял руку и, легко касаясь, провел по предплечью… Хоннийца словно разом окунули в кипяток и тут же вытащили — не может быть! Он стоял, не веря происходящему. На человеческом языке этот жест мог выражать только одно — рукопожатие.
…Раздавшийся под глухими сводами голос заставил его очнуться:
— Мы верим тебе.
— Почему?!
Парень только слегка улыбнулся его удивлению и произнес только одно слово, разом все объяснившее… и запутавшее:
— Син…
Потом добавил, заметив блеснувший вопросом взгляд:
— Нет, не я… Он еще далеко. Но мы ему верим. И ты можешь остаться — ты такой же человек, как и мы…
Он говорил старательно-серьезно, словно выполняя какой-то важный обряд — толпа одобрительно загудела, сразу превращаясь в отдельных людей… Эти люди были растроганы сценой — а на хоннийца вдруг ни с того ни с сего напал смех — «ты такой же человек, как и мы»… Господи! Вздохнув, он не удержался и широко улыбнулся. Взял руку лигийца и крепко пожал.
* * *— Син? Нет, мы не знаем, где он находится. Он просто связан с нами… Да нет, какое там радио… Просто… Ну, чувствуешь. Некоторые лучше чувствуют, некоторые хуже — лучше всего, когда вместе… Сина здесь почти все знают, — юноша сделал круговой жест большим пальцем, откровенно гордясь все же тем, что он-то связан с сенсом напрямую. Антор наморщил лоб — это все-таки странно… Он не видел здесь никакой, даже примитивной техники — что же, прямой прием? Выходит, так… Достаточно, чтобы Т-усилитель был у одного — того, кто передает, он-то и свяжет всех в единую сеть… Всех… В том числе и десантников «Грома»? «Кто хочет, того найдет…» — мелькнувшая фраза всплыла вновь. Кто хочет… Только тот, кто хочет, услышит зов — и это потрясло Антора странным, ледяным ликованием, от которого захолонуло внутри — до него дошел замысел Сина. Бесшумная, никем, кроме подвергнувшихся, не воспринимаемая мирная атака. И судьба предоставляет уникальный шанс для осуществления безумного, по сути, замысла — целый мир, на десятилетия прикрытый щитом гасящего поля. Как парник, где можно вырастить первые ростки хрупкого растения… Он, Антор, нужен сейчас, как никогда — переводчик и сенс в одном лице. Син оповещает всех телепатов Сирга — сейчас, когда военная власть Лиги не действует, они могут вступить в прямой контакт с десантом через него, Антора Велеса. А уж он-то знает, с кого начать… Уверенность захлестнула его, как это бывает обычно с более непосредственными чувствами — страхом, любовью… Он даже смог позволить себе отвлечься, подумав и о других последствиях новооткрытого явления. Ведь, что ни говори, сбылась вековая мечта психокинетиков и эмоционалистов — это тебе не паршивые пеленги, от которых ни холодно, ни жарко. Все его эмоционалистское нутро взыграло — он даже на секунду позабыл, где находиться:
