Сарко Ли - Лиан
Размышляя о подлой душонке Милицера, я двигался за ним. Он шёл вдоль дороги, высоко подняв воротник и зажав под мышкой папку. Наверняка обход будет проводить.
Я не ошибся, потому что Милицер зашёл в первый подъезд первого дома из ю-сектора. Но этого мне было не нужно.
— Стоять, — под нос пробормотал я и ворвался в дом следом за иситом. Когда мы подошли близко к ю-сектору, я сократил расстояние между нами до нескольких шагов, и поэтому успел схватить входную дверь за ручку, прежде чем её захлопнул кодовый замок. И хорошо, что успел. Иначе пришлось бы ждать, пока Милицер закончит свои похождения. Я не очень-то хотел мёрзнуть.
— Кажется, вы хотели мне что-то сказать, — заметил я, когда дверь захлопнулась. Милицер не успел ещё нажать на кнопку звонка в первую квартиру и удивлённо повернулся ко мне.
— Я?
— Ты, ты! — я грозно наступал на него. Со всеми я всегда разговаривал максимально вежливо, даже если мне кто-то не нравился. Но с Милицером церемониться не хотелось. — Руку убери.
Наверное, исит хотел нажать на кнопку звонка скорее назло мне, чем действительно спастись от моего праведного гнева. Но я уже сжал его запястье в своём кулаке. Милицер попробовал закричать, но я закрыл ему рот.
— Думаешь, красиво будет смотреться орущий и вырывающийся исит, которого юнэми ведёт как какого-то преступника.
— М - м — ммм! — сказал Милицер.
— Да, не юнэми, — подтвердил я. — Но поди это докажи! Так что, дорогой Милицер, хочешь — ори, хочешь — нет, а я тебя забираю, и никто мне помешать не сможет.
С этими словами я передвинул свою ладонь к его шее и сжал, так, чтобы он не мог вырваться. Правда, секунд пять Милицер всё же дёргался, словно эпилептик, но потом понял, что это бесполезно. И, как ни странно, замолчал. Раньше-то он всегда первым лез в драку, и не боялся получить сполна. Может, и не очень-то верил тому, что обо мне говорят. Например, про вырванные ноги (и откуда этот слух взялся? Неужели из-за дядьки, который поскользнулся, упал и сломал ногу, а потом заорал «Лиан!», да так, что весь город, наверное, слышал. Но я просто рядом оказался тогда, шёл в магазин! И откуда меня этот мужик знал?). И я даже догадываюсь, в чём причина. Я никогда не делал ничего зверского, ничего того, что о себе слышал. Но Милицер немного ошибся, думая, что раз я этого не делаю, значит, не способен.
— Меня шантажировать не удастся! — нервно хихикнул Милицер, когда мы подходили к моему дому. Наверное, он подумал, что я буду держать его на цепи, как Иерарха.
— Мил, у тебя всё равно ничего нет, смысл в шантаже? — усмехнулся я, открыл дверь и втолкнул парня внутрь. — А у меня есть гораздо более могущественные покровители, которые дают мне то, что мне надо.
— Иерарх вряд ли что-то тебе даст.
— Да ну? А почему даёт до сих пор? — мы вошли в лифт. Милицер помедлил, но я втащил его за шиворот. — Мил, не стесняйся, я тебя, между прочим, на чай зову. Возможно, последний.
— Ты скотина!.. — прошипел Милицер. Я согласно кивнул.
— Мне говорили об этом. Но я решил исправиться — у нас будет милая беседа перед тем, как тебя заберут иситы. Между прочим, из твоего же патруля.
— Если ты не забыл, я тоже исит!
— О да, я помню! — я извлёк из кармана ключ и отпер дверь, не выпуская, впрочем, воротника Милицеровой куртки. — Ты намекаешь на то, что сильнее меня в несколько раз? Да я знаю… а толку?
Мы вошли в квартиру. Милицер ни разу здесь не был, поэтому сразу стал осматриваться.
— Чего ж три комнаты не потребовал? — криво усмехнулся он. — Многовато для тебя?
— Три — дорого. Ты не стесняйся, снимай куртку. Ты у меня надолго, — я демонстративно опустил ключ в нагрудный карман рубашки, предварительно повернув его в замке. Моя дверь была именно такой конструкции: при желании запирается так, чтобы нельзя было открыть с другой стороны.
— Что тебе надо? — выпрямился Милицер. Нет, Мил, безрассудная смелость — не смелость. Вот если ты знаешь, чего именно стоит бояться — тогда ты храбр.
— Иди в комнату, там объясню, — устало проговорил я, скидывая куртку. Милицер раздеваться не спешил. Да что такого страшного в моей квартире, от чего может защитить куртка? Рена тоже вчера боялась с ней расставаться.
— Идём! — повторил я уже настойчивей. Милицер не двинулся.
— Ну, как скажешь. Только потом не ругайся, — я наклонился к тумбочке и выдвинул нижний ящик. Звякнула цепь. Я хранил её специально для непредвиденных случаев.
Всё-таки иситы не отличаются особым умом. Милицер отвёл ногу в массивном сапоге назад и со всей силы саданул меня куда-то в область колена, а потом двумя кулаками обрушился на мою спину. Я не шелохнулся. Вытащил цепи, ногой задвинул ящик и выпрямился.
— Ты, кажется, чего-то до сих пор не понимаешь. Я уже не шучу. Последняя наша битва была показательной, для людей, чтобы они ничего не заподозрили. И падал я от твоих ударов не потому, что не могу иначе, а чтобы тебя не расстраивать, — я смотрел на Милицера с нескрываемым сочувствием. — Сейчас-то уж включи мозги. Ты ничего не можешь мне сделать.
Выражения глупее я ещё не видел. Милицер старательно делал вид, что что-то понимает и лихорадочно соображает, при этом я отчётливо видел, что он слегка изумлён. Такого он от меня точно не ожидал, ведь раньше я ни разу не сопротивлялся.
— И правда железный! — вырвалось у него.
— Крепче, — уверил его я и легонько подтолкнул к двери в комнату. На этот раз он повиновался сразу, даже не стал спорить, когда я велел ему сесть на диван, а сам развалился в жёлтом кресле.
— Милицер, ты убил Маднотора Векорана?
— Ты придур…
Взмах руки, свист цепи. Форменная штанина на колене Милицера порвалась и тут же пропиталась кровью.
— Да ты псих! — взвыл Милицер и схватился за колено.
— Я спросил: ты убил Маднотора Векорана?
— Ну, я, и что с того?!
«Да ты, я смотрю, не очень-то умён… стоп, я, кажется, это уже знаю».
— А то, что убийц сажают в тюрьму. Кому знать, как не тебе, потомственному иситу.
— Иситов других не бывает! — язвительно заметил Милицер, всё ещё держась за колено. Я задумчиво посмотрел на кровь и вышел. За аптечкой.
— Держи. Перебинтуй колено, и в следующий раз отвечай правду.
Милицер собирался расстегнуть брюки, но покосился на меня.
— Да снимай уже, с ними ты не сильнее. И перестань дёргаться, ты всё равно ничего сделать не сможешь.
— А что ты сможешь? — проворчал Милицер, стягивая куртку.
— Я позвоню в иситскую-4 и сообщу, что у меня в квартире убийца. Они тебя арестуют.
— Ты не докажешь!
— Ты докажешь. Ты ведь обещал говорить только правду, — я склонил голову набок.
— Да что ты можешь, тебя никто и слушать не станет! — закричал Милицер. — Я вызову своих, и они скрутят тебя за покушение на исита!
— Скрутят? МЕНЯ? — я расхохотался. — Милицер, хочешь, покажу фокус? — я закатал штанину выше колена и со всей силы врезал по ней цепью. Несколько раз. — Видишь? Я ничего не боюсь. Меня нельзя убить и даже поранить, и сдвинуть с места тоже нельзя, если я не захочу.
— Тогда я расправлюсь с твоими друзьями! — прошипел исит.
— Ага, прямо сейчас их всех убьёшь. Или, может быть, ты прикажешь знакомым иситам убить их? Вот было бы интересно! — я задумчиво поглядел в потолок. — Да раздевайся ты, не бойся. Вот, видишь, я отодвинулся и руки за спину заложил.
Милицер всё-таки расстегнул штаны и снял их. Закатать не получилось, потому что форма была слишком узка. Затем раскрыл аптечку и принялся за обработку раны.
— Так что, звоним? — поинтересовался я, вытаскивая из кармана телефон.
— Куда? — буркнул Милицер.
— В иситскую-4. Ты забыл?
— И как ты им объяснишь, что я у тебя, да ещё с окровавленным коленом? Скажешь, что ты решил, что я убил Маднотора, и притащил сюда? А потом пытал меня и вынудил признаться?
— Да ты сам скажешь, что это ты, — спокойно ответил я. — И потом: мне-то что? Ну, не поверят. Так я ж докажу, — я нажал на кнопку телефона.
«- Милицер, ты убил Маднотора Векорана?
— Да ты приду… — металлический звон. — Да ты псих!
— Я спросил: ты убил Маднотора Векорана?
— Ну, я, и что с того?!»
— Ты записал? — глаза исита загорелись гневом. Но что он мог ответить? Убивать людей нехорошо, в его возрасте уже пора бы это знать.
— Ты ответишь мне!!! — зашипел парень, и взгляд его был грозен, а выражение лица — воинственно. В то время как сам он был довольно-таки жалок, без штанов и с перебинтованным коленом. Хотя… телосложение у него крепкое и мускулов хватает.
— Штаны надень, — вздохнул я. — Не надо, чтобы коллеги видели тебя таким.
Глава 6. Бегство
— Мам, а потом? Через неделю? Поедем? — спрашивает сестрёнка, сидя у мамы на коленях. Мы с папой стоим рядом и держимся за поручни. Автобус немилосердно трясёт, и люди то и дело поминают нехорошим словом бога, который создал такие дороги (никто не знал, кто из богов это сделал, поэтому имена не упоминались).
