Виктор Пелевин - S.N.U.F.F.

— «Уйди, слюнявый урод, ты мне надоел», — ответил я, — Или, например, «у меня голова болит». Но это она перестала, потому что я смеялся. После коитуса часто отворачивается к стене, пихнув меня локтем в живот. Иногда выступают слезы. Возможна комбинация всех этих факторов.

— Отлично, — сказал консультант. — И что вы чувствуете?

— Злобу. Иногда отвращение к себе. Иногда — желание ее ударить.

— Эта злоба и отвращение охватывает вас сразу же?

— Немедленно, — ответил я.

— Это интенсивное чувство?

— Весьма, — сказал я. — Ни о чем другом уже думать не можешь.

— Сохраняется ли при этом посткоитальная трезвость взгляда?

Я понял, куда он клонит.

— Вы хотите сказать, что сура… То есть что женщина специально мутит воду…

— Именно. Чтобы поднятая муть сделала невидимыми те фундаментальные истины о ее роли в мужской судьбе, о которых мы говорили. Скрыть их помогают сильные психологические и эмоциональные перегрузки, которым она подвергает своего партнера, любыми способами стремясь лишить его ясности восприятия.

«Сучество» на самом деле — не дурная черта характера, а своего рода контрапункт к инстинкту размножения, выработанный человеческой культурой. Программное обеспечение суры всего лишь симулирует этот древний механизм.

— Ваши сомелье достигли здесь совершенства, — сказал я.

Консультант улыбнулся.

— Вы думаете, что делаете комплимент, но это правда, — ответил он. — Посткоитальный синдром, о котором вы говорили — далеко не все, с чем сталкивается клиент на максимальном сучестве. Я хотел бы предупредить вас еще об одном часто встречающемся здесь эффекте. Это так называемый «символический соперник».

Я почувствовал, как у меня екнуло в груди. Вот оно, наконец-то мы говорим о главном.

— Стратегия работающей на максимальном сучестве суры может включать в себя попытку вызвать в вас реакцию ревности. С этой целью она начинает симулировать интерес к какому-нибудь другому мужчине, чаще всего молодому домочадцу, а в случае одиноко живущих пар — киногерою или теледиктору. Например, сура постоянно просит хозяина поставить ей снаф с участием выбранного актера или включить новостную программу. Тут ее поведение может, э-э-э, варьироваться. Иногда она превозносит достоинства символического соперника, иногда молчит, позволяя хозяину делать выводы лично. Этот прием действует на большинство мужчин самым разрушительным образом. Открою секрет — одна из главных причин, почему мы снимаем с гарантии работающих в этом режиме сур, заключается в том, что владельцы регулярно наносят им тяжелые механические повреждения, требующие дорогого стационарного ремонта. Компании просто не по карману оплачивать все это…

— А что делать, если вы постоянно становитесь жертвой такого приема?

— Иногда вы можете попробовать сбить программу. Но не делайте этого слишком часто.

— Сбить программу? — переспросил я. — Как?

— Когда вы чувствуете, что сура собирается попросить вас о свидании с символическим соперником, покажите, что вы знаете об этом, и испытываете раздражение.

— И тогда?

— Увидите, — улыбнулся консультант.

— Нет, — сказал я, — я хочу представлять, что произойдет у нее в голове. Или где там.

Консультант секунду думал.

— Вы касаетесь чувствительной области, граничащей с технологическими секретами, — сказал он. — Но, поскольку вы приобрели самую дорогую на рынке модель, я пойду вам навстречу. Не знаю только, каковы ваши познания в этой области… Впрочем, вы, как военный, вероятно, знакомы с принципом действия управляемого оружия?

Я кивнул.

— Вы имеете дело с ракетами, — продолжал консультант, — а мы использовали некоторые алгоритмы, применявшиеся в последних поколениях боевых противолодочных торпед. Это почти одно и то же, хотя торпед уже несколько веков не делают. Это, как ни странно, оказалось одной из лучших имитационных моделей женского поведения. Знаете, как работает сбитая с цели торпеда?

— Смутно, — ответил я.

— Когда программа преследования цели перестает действовать, торпеда ложится на спиральный курс и сканирует пространство до тех пор, пока не обследует определенную площадь. Если цель, удовлетворяющая параметрам поиска, не обнаружена, торпеда ложится на прямой курс, переходит в другую точку и повторяет спиральный поиск, и так — до тех пор, пока хватает энергии. Представили?

— Авиаракеты работают чуть по-другому, — сказал я, — но в целом близко. И что?

— Сура — и, не побоюсь сказать, женщина, — действует точно так же. За исключением того, что пространство, в котором она ложится на спиральный курс при сбое программы, является не физическим, а информационным. Хотя на светском рауте даже пространственные перемеще… Впрочем, неважно. Упрощенно говоря, при сбое программы срабатывает оператор «поиск случайной темы». Сура меняет предмет разговора, но только для того, чтобы заново нащупать почву под ногами. С этой целью она перебирает свой мозговой багаж, пока не находит подходящий информационный объект, который может предъявить собеседнику, чтобы, действуя с этой новой точки, постепенно вернуться к базовому алгоритму поиска прецедентов.

— Как выбирается эта новая точка?

— Параметры поиска в большой степени обусловлены ситуацией, поэтому выбор новой темы практически непредсказуем. Все как в жизни.

— А как в жизни? — спросил я с иронией.

Консультант улыбнулся.

— Если вы собьете торпеду с курса, она несколько раз хлопнет ресницами, а потом с очаровательной женской непоследовательностью попытается вернуть вас в состояние умственного ступора, где факт ее присутствия в вашей жизни опять не сможет получить трезвой оценки. В качестве мозгового парализатора могут использоваться все эмоции темного спектра — гнев, волнение, уязвленное самолюбие, сомнение в себе, — ну и, конечно, чувственное желание.

— Как-то уж совсем безрадостно звучит, — пробормотал я.

— Высшая радость, возможно, как раз в том, чтобы сдаться на милость этого потока, — сказал консультант сухо.

Я понял, что миг откровенности уже позади, и передо мной опять сидит казенный представитель фирмы-продавца. Но я был благодарен и за этот проблеск искренности, столь редкий в наше время между людьми.

Отключившись от консультанта, я пошел в комнату счастья, ввел пароль и снял Каю с паузы (все это время она недвижно сидела на диване). Когда я вернулся, она хмуро посмотрела на меня — она терпеть не может, когда я ставлю ее на паузу. Я мысленно повторил полученную инструкцию по сбою программы, и, прежде чем она успела что-то мне сказать, выпалил:

— Ну давай, детка, давай. Попроси меня снова показать тебе этого оркского выродка. Этого желтоглазого унтерменша. Этого несовершеннолетнего ублюдка. Давай, проси. Я все для тебя сделаю, моя радость.

Кая несколько раз моргнула.

— А почему, собственно, унтерменша? — спросила она. — Ты ведь точно такой же унтерменш, дорогой. Вы одной крови, ты и Грым.

— Чего-чего? — спросил я недоверчиво.

— Вы оба русские. Ведь твоя фамилия «Карпов»?

Я повернулся, пошел в комнату счастья и снова поставил ее на паузу. А потом сел за маниту и погрузился в изыскания.

Выяснилось, что моя душечка права и нет.

Причем, как ни странно, она скорее права насчет меня, но вряд ли права насчет Грыма.

Да, Грым и все орки говорят по-верхнерусски. Ну и что? У нас тоже все знают этот язык, поскольку офшар много сотен лет висит над Сибирью. Но там, внизу, за последние несколько столетий было столько климатических переселений, освободительных войн, геноцидов, программ искусственного осеменения и прочих парадигматических сдвигов, что государственный язык у них теперь совсем другой, а сами они вообще не могут проследить никаких корней, даже если бы это разрешили им по закону (а им не разрешают — как говорят попы и пусора, «несть разнот в Сингулярном»).

Да какая там национальность. У орков и фамилий давно нет. У них есть только Индивидуальный Нестираемый Номер, который им ставят на правую руку — он им заменяет фамилию и все остальное. Полное имя Грыма, например — Грым инн 1350500148410, а Хлои — Хлоя инн 1 359847660 122. И кто они на самом деле по национальности, знает только Маниту.

А моя фамилия действительно «Карпов». Она русская, по названию рыбы (боевого пилота среди рыб, хочется мне добавить: карп перемещается на бреющем у дна и поедает все, что попадет в прицел). Мои предки, возможно, действительно были одной крови с предками Грыма. Но с тех пор утекло много-много воды и всего остального, и сегодня трудно сказать, есть ли у нас наверху национальности или нет.

В прежнем смысле — уж точно нет.

Скорее, есть некоторые профессионально-цеховые сообщества, объединенные дошедшим из древности общим ритуалом. Выбирая себе профессию, вы как бы выбираете и тень осеняющей ее национальности, вступая в определенный клуб.