Наталья Точильникова - Иные
— Я не имею права делать такой выбор. Пункт пятнадцатый «Правил для низших».
— У тебя не было возможности уйти от выбора. Если бы ты предпочел их жизни своей, это куда больше бы огорчило товаби.
— Ты так думаешь?
— Уверена. И если это действительно были отщепенцы, на тебе висит только незаконный вынос гамма-лазера и не совсем своевременное исполнение шестнадцатого правила для низших — не побежал докладывать об убийстве. В первом ты вообще не виноват, а что касается второго, по-моему, товаби должен сделать скидку на наши примитивные инстинкты, в частности инстинкт самосохранения.
— А если мы ошибаемся? Если это были все же какие-то сумасшедшие дери?
— В четыре часа утра будут новости. Посмотрим. Я думаю, должны сказать.
В четыре часа Андрей включил риалвизор. Очень тихо. Лена заснула рядом прямо в кресле, и Андрей укрыл ее пледом. Не хотел разбудить. Каждое движение давалось с трудом. Рана воспалилась. Повязка промокла насквозь. Он взял пульт и тяжело опустился на кровать.
Говорили о беспорядках и аварии на подстанции. И в том и в другом обвиняли отщепенцев.
— Вчера полиция обнаружила крупное укрытие отщепенцев в северных каменоломнях, — вещал журналист. — Посмотрите на эти голые камни, грязь и нищету!
Место и вправду было отвратительным. Андрей потрогал иллюзорные камни подземелья. Холодные и влажные. Риалвизор прекрасно передавал ощущения. К тому же в пещере стояла вонь. Андрей покрутил регулировку транслятора запахов. Да, эту штуку иногда полезно отключать.
— И эти люди сами выбрали такую жизнь взамен благополучной судьбы дери! Если бы они захотели, каждый из них был бы немедленно передан господину и обеспечен всем необходимым для жизни! — возмущался голос за кадром. — Но они предпочли коснеть в своем преступлении, годами нарушая первое правило для низших!
Первое правило гласило: «Каждый низший обязан иметь господина». Андрей тоже не понимал, как это можно нарушить его добровольно, по крайней мере, без веских оснований. Он окинул взглядом комнату и сравнил с вонючей пещерой. Сравнение оказалось не в пользу второй.
Как звали этого журналиста? «Кирилл Бельский, — вспомнил Андрей. — Сервент Антона Бельского. Товаби помоложе Бекетова, но тоже весьма уважаемый». Кирилл Бельский. Человек, добившийся известности и положения, а это означает высокий коэффициент ценности. Выше, чем у Андрея. А значит, и дом у того побольше и побогаче, и его обладатель тоже не понимает, как можно предпочесть не иметь господина. Совершенно искренно не понимает.
Картинка у риалвизора сменилась. Теперь показывали цепочку понурых плохо одетых людей, идущих куда-то с руками, заложенными за головы.
— Посмотрите, вот они! Теперь жизнь многих из них может измениться к лучшему. Если результаты сканирования окажутся удовлетворительными, преступнику сделают операцию по установке имплантата, проведут первичную психокоррекцию и передадут господину. Иные считают, что около восьмидесяти процентов арестованных в будущем способны стать хорошими дери. Остальным, увы, придется остановить сердца.
От последней фразы противная молния страха снова пронзила позвоночник. Андрей потянулся к стакану с водой. Хотелось пить. Потрогал себе лоб. Кажется, у него был жар.
— А теперь еще одно сообщение, никак не связанное с предыдущими, — продолжил Бельский. — Человеку, совершившему сегодня около полуночи убийство пяти homo naturalis, его господин настоятельно рекомендует явиться. До этого момента никакой дополнительной информации о расследовании этого убийства обнародовано не будет.
Андрей устало выключил риалвизор. «Homo naturalis» могли означать и отщепенцев и дери. Прождав до половины пятого утра, он не узнал ничего нового. Товаби сейчас, наверное, работает. Высшим не нужен сон.
Он с трудом оделся и поцеловал спящую Лену. До дома господина было недалеко. Дойдет! Голова кружилась. Холодный утренний воздух придал ему бодрости. Где-то на периферии сознания теплилась радость от послушания товаби, приглушенная болью и страхом. Обнадеживало одно: «собачонка мутантов» — слишком странные слова для дери, с детства во всем подчиняющихся одному из этих мутантов…
— Явился все-таки, — вслух сказал господин, когда сервент появился на пороге. — Я ждал тебя четыре часа назад.
— Извините, товаби.
Сергей Бекетов сидел за письменным столом вполоборота к дери. На столе горела настольная лампа.
«Закрой дверь и иди сюда», — мысленно продолжил господин.
Андрей подошел к столу.
«ГЛД с собой?»
«Да».
«Давай!»
Андрей дрожащей рукой достал оружие и отдал товаби. Тот резко взял, бросил в ящик письменного стола и запер на магнитный ключ. Потом повернулся к сервенту и начал глубокое сканирование. Рана господина не заинтересовала.
Плохо стало практически сразу. У Андрея еще не было такой острой реакции на глубокое сканирование. Мутило, как на древнем корабле в девятибалльный шторм. Он едва сдерживал тошноту. Комната плыла перед глазами. Он покачнулся и оперся рукой о стол. По верхней губе потекла горячая струйка крови.
«Ладно, — сжалился товаби. — Ложись на диван. Я сейчас закончу».
Андрей с трудом доковылял до дивана и упал на него. Лучше не стало, только не надо было прикладывать чудовищные усилия, чтобы удержаться на ногах. Он старался дышать ровнее и часто сглатывал слюну. Сервент был на грани потери сознания, когда товаби закончил сканирование. И сразу же прошла боль в ране.
Дери открыл глаза. Господин включил верхний свет и рылся в аптечке.
«Куртку сними, — приказал он, — и рубашку».
Андрей воспрял духом. Если товаби решил его лечить, значит, остановка сердца отменяется. Он не стал бы тратить время и энергию на лечение дери, которого собирается убить. Неразумно. Поэтому, прежде всего, провел сканирование.
Товаби обработал рану и заново перевязал. Что конкретно с ней делал господин, низший понять не мог, только предполагал, что товаби силой мысли уничтожил бактерии и восстановил некоторые клетки. По крайней мере, стало значительно легче. Боли не было вообще.
«Ты знаешь, что у тебя начиналось нагноение? — заметил товаби. — Рана грязная. Ты бы еще денек подождал».
«Спасибо, товаби. Жить буду?»
«Именно этот вопрос я бы хотел с тобой обсудить».
Андрей облизал губы. Похоже, он рано обрадовался.
«Я пойду вымою руки, — помыслил товаби. — Лежи пока».
Сервент прикрыл глаза. Нет, Высшие не обсуждают со своими дери вопросы об остановке сердца.
«Так, что мне не понравилось в результатах твоего сканирования, — начал Высший, вернувшись в комнату. — Во-первых, ты, конечно, уже понял, что нападавшие были отщепенцами. Да, по сравнению с тобой они ничего не стоят. Формально ты нарушил пятнадцатое правило для низших: «дери не имеет права решать вопросы, связанные с жизнью или смертью разумных существ». Но ты не мог уклониться от выбора. Это вы с Леной совершенно правильно вычислили. В критический момент ты даже пытался связаться со мной. Совсем хорошо. К сожалению, я не мог тебе помочь. Эти катакомбные жители обладают некоторым иммунитетом, как homo passionaris до эпохи имплантатов. Мы их не видим. Иначе мы бы давно их нашли и вернули в общество».
«Товаби, у них были на головах какие-то железные шлемы».
Высший рассмеялся.
«Они считают, что эти железки их защищают. Глупейшее заблуждение. Для нас даже железобетон не препятствие. Просто те, кто не обладал иммунитетом, не оставались в каменоломнях. Мы их находили. Или их убивали свои как предателей. Они действительно показывали нам места укрытия отщепенцев, словно костры в степи. Впрочем, как правило, совершенно неосознанно. Так продолжалось веками. В результате отщепенцами остались только те, кто обладал иммунитетом. Естественный отбор. Кстати, эта способность передается по наследству».
«А как же теперь арестованные смогут стать дери?»
«Имплантат все блокирует. С ним невозможно от нас укрыться».
«А как вы их нашли, если у них иммунитет?»
«Чистая случайность. Мальчик двенадцати лет, из отщепенцев, поссорился с родителями, пришел в полицию и попросил, чтобы ему дали господина. Мальчику сделали глубокое сканирование. По результатам накрыли убежище отщепенцев и устроили облаву. К сожалению, некоторым удалось бежать, и они устроили аварию на подстанции, беспорядки в городе и, в частности, напали на тебя».
«Товаби, а у меня был этот иммунитет до установки имплантата?»
«Имплантат ставится на третий день после рождения».
«Ну, теоретически?»
«Тебе очень хочется от меня побегать?»
«Нет».
«Все, вопрос исчерпан. Мы отклонились от темы. Скажи-ка мне, дорогой мой, зачем ты стрелял в спину убегавшим? Зачем тебе понадобился пятый труп? Какой в этом был смысл?»
