Олег Северюхин - Квази-мо
Новостей много и они не просто для удовлетворения собственного любопытства. Нужно провести корректировки вложения средств на фондовом рынке. Вверх пойдут акции компаний, которые занимаются поставками продуктов питания в Богославию. Было бы целесообразнее и патриотичнее вкладывать деньги в производителей собственно в Богославии, но все средства из них высосут еще до того, как они попытаются что-то сделать для развития производства.
Почему-то все знают о том, что существующая система направлена на уничтожение собственного производителя, но не хотят ничего сделать для оказания помощи этим производителям. Следовательно, деньги нужно вкладывать в экспортно-импортные компании. Причем, даже не в наши компании. Экономика. Кто же будет вкладывать деньги туда, откуда они не вернутся с прибылью, а исчезнут в бескрайних богославских просторах в виде новых «мерседесов» для начальнических перевозок?
Второе перспективное направление — отрасли, связанные с производством оружия. Намного выгоднее вкладывать в собственную страну, если страна заинтересована в развитии. И людям хорошо, и тебе прибыльно, но как же мне может быть прибыльно, когда в моей стране ничего не делается по развитию элементной базы современного оборудования и электроники, а все ориентируется на иностранных производителей? И упрекнуть меня в отсутствии патриотизма трудно. Был бы патриотизм у тех, кто определяет политику, их бы поддержали многие обеспеченные люди. И основное. Деньги вкладывать можно, но нет никаких государственных гарантий, что инвестора не пошлют в пешеходную прогулку с эротическим уклоном, когда придет время получения дивидендов от прибылей.
Было бы интересно поучаствовать в создании беспилотных летательных аппаратов, поддержать науку и изобретательство, но Богославия снова скатилась во времена царизма, когда никто не верил в способности богославов создать что-то равное или превосходящее западные образцы. Возможно, что лет через двадцать-двадцать пять, году так 2031–2035 начнется работа по восстановлению собственной экономической базы, потому что мы снова будем находиться на грани выживания и решении вопроса: быть Богославии или не быть.
В богославско-американскую торговлю деньги вкладывать никак нельзя. США не собирается снимать поправку об ограничения в торговле, которая была принята тогда, когда евреев не выпускали в Израиль. Евреи все давно уже выехали, а поправка живет и здравствует.
Отдав необходимые распоряжения своим брокерам, я проверил состояние своих банковских счетов. Правильно говорят, что деньги идут к деньгам. И если деньги находятся в постоянном движении, то где-то они теряются, а где-то они приносят достаточно высокую прибыль. И вот что интересно, а в том, что у меня есть, какова процентная доля вмешательства Люция Фера? Возможно, что его вмешательства и нет, а просто я нашел себе смелость заняться крупными проектами, и приложил усилия для их развития? Попробую выяснить это, когда придется встретиться с ним.
Глава 45
Ночью мне снился Люций Фер в обличье обыкновенного адвоката с портфелем, кучей бумаг и куда-то вечно спешащий.
— Так вы, уважаемый Люций Ал, считаете, что я вам совершенно не помогаю? — спросил он меня с улыбкой, выискивая мой договор. — Ага, вот он. Мы, такие-то и такие заключили настоящий контракт в том, что одна сторона продает свою душу, а другая сторона покупает эту душу за исполнение всех желаний продающей стороны. За исполнение всех желаний! А сейчас скажите, какое ваше желание не исполнилось?
— Ну, — я стал перебирать все происходившие со мной события, чтобы найти что-то такое, в чем меня постигла неудача, — так вот однозначно сказать нельзя, но я считаю, что всего я достиг сам со своим опытом и знаниями.
— Вы думаете, что вы один такой Фома неверующий? — рассмеялся Люций Фер. — А хотите посмотреть, что будет с вашим опытом и знаниями, если я предоставлю вам возможность один на один столкнуться с организованной преступностью и всякими там контролирующими и обдирающими органами? Вам захотелось узнать, как бьют нормальных людей простые милиционеры и как бьют бизнесменов, отказывающихся делиться своими капиталами? Вы хотите подсчитать убытки от взяток и официальных штрафов? Вы хотите посмотреть расходы на лечение физических травм и моральных увечий? И это хорошо, что у вас нет родственников. Всех ваших родственников травмировали бы точно как вас. Вот они, эти бумаги, лежат у меня. Это как компрометирующие вас материалы о том, от чего я вас спас. Возможно, что я не прав, выбирая кого-то из вас и беря под свою защиту. Вас нужно бить денно и нощно, драть с вас три шкуры, чтобы вы, в конце-то концов, возмутились и дали сдачи своим обидчикам.
— А ведь он прав на сто процентов, — подумал я, — без его поддержки меня либо убили бы, либо пустили по миру с сумой на шее или посадили в тюрьму за несговорчивость. Ему хорошо, он любому может дать сдачи и останется неподсудным. А если люди в государственной форме и с произведенным государством оружием среди бела дня и в присутствии праздного народа будут меня убивать и калечить, и если я попробую предпринять хоть что-то для защиты своей личности, то меня уничтожат как личность физически и морально за то, что я посмел сопротивляться своему убийству. Точно так же уничтожат и людей, которые придут тебе на помощь. На преступников с огромным трудом, но можно найти управу. А как быть с теми, кто убивает тебя, будучи назначенным на мою защиту? Если Бог не может обеспечить богоизбранность Богославии, а выбранные руководители не хотят защитить народ от притеснителей, а берут под защиту церберов, как брал под защиту опричников маньяк, посаженный на царство, Грозный Иван, то почему Люций Фер не возьмет ее под свое крыло? Почему не наведет в ней хоть относительный порядок как в других странах?
— Соблазн стать правителем такой страны как Богославия, конечно, велик, — сказал Люций Фер, который как бы слышал мои мысли, — но только зачем мне Богославия, когда я и так владею всем миром? Я предоставляю всем людям возможность свободно совершать любые грехи, иначе, в чем бы им каяться перед своими богами? Без греха нет и покаяния. Да и Бог не будет исполнять все желания, как и я не буду исполнять все желания всех людей. Как Бог, так и Я, мы избираем самых достойных, избранных, чтобы они определяли настроения людей и направляли их в русло естественного развития. Кроме Бога и Меня, есть еще высшая субстанция, которая создала нас и наделила нашей силой. Кто это, мы не знаем, но мы знаем, что наша задача наблюдать за тем, как протекает жизнь на земле, внося некоторые корректировки, чтобы в процессе преодоления созданных препятствий, народы сами учились выживать и, совершенствуясь, становились равными нам. И вмешиваться в ваши дела мы не будем. Если появятся звери, которые будут сжирать вас, то вы сами должны искать способы борьбы с этими зверями. На то вы и созданы людьми разумными. Вы даже название себе придумали — homo sapiens. Так будьте же этими сапиенсами. Отвечайте на добро добром и отвечайте на жестокость жестокостью. Будьте готовы в любой момент договориться со своим врагом, но и не теряйте бдительности, потому что враг никогда не будет вашим другом.
— Спасибо за разъяснение, — сказал я, — я понял, что гордыня моя стала источником этих мыслей. Контракт наш соблюдается неукоснительно, но что будет являться условием выполнения этого контакта?
— До чего вы все одинаковы? — рассмеялся Люций Фер. — Берете в руки книгу, и у вас уже появляется соблазн заглянуть в конец, чтобы узнать, чем все это закончится. Человеческая жизнь тем интересна, что неизвестно, когда она закончится и что человеку придется испытать в своей жизни.
— А почему все люди, которые живут в твоем ведомстве, страдают от синдрома Квазимодо? — спросил я.
— Я не такой, как ваши руководители, которые сажают в тюрьмы людей или сгоняют их в трудовые лагеря за пятнадцать копеек или за то, что подтерлись газеткой с портретом вождя, — сказал Люций Фер. — Я предоставляю людям возможность искупить свой грех примерным поведением или отказом от преступной деятельности, но на свободе и в моих владениях. Вы уже встали на этот путь, создав браслеты-датчики, контролирующие поведение и передвижения осужденного. Но скоро вы создадите приборы, которые будут следить и за мыслями провинившихся. Вы будете их программировать и задавать человеку особенный распорядок дня. В восемь часов — молитва о верности вашему вождю или партийному руководителю города или области. В девять часов — рассказ о всех приснившихся снах. И если рассказанный сон не совпадет с тем, что будет считан другой машиной, то лгун получит сильный электрический удар. Перед обедом — снова молитва о верности партии и партийному вождю. Сколько запланируют, столько он и будет молиться. Если он не будет исполнять это, то его скрючит синдромом Квазимодо, да скрючит так, что по сравнению с ними настоящий Квазимодо будет казаться супермоделью.
