Иван Апраксин - Родитель номер два
– Погляди на нас Анна, – продолжала Юдифь, наслаждаясь своим положением законной жены старейшины, имеющей волею судьбы право голоса. – Завтра ты окажешься в Доме радости. Мужчины в поселке уже давно ждут этого дня – уж я-то знаю, сама слышала их разговоры. Уже распределились между собой, кто возьмет тебя первым, кто – вторым, а кто – пятым. Кто первым выпорет тебя, чтобы научить покорности, а кто – вторым и третьим.
Анна дрожала всем своим обнаженным телом. Ее буквально трясло от позора и страха – ведь она прекрасно понимала, что в данном случае Юдифь не лжет. Все именно так и произойдет, как уже происходило с сотнями и тысячами девушек до нее.
Каждая девочка видит, с каким презрением все жители поселка смотрят на измученных женщин из Дома радости, которые торопливо бегут на работу, прикрывая от стыда лица платками. На женщин, которые униженно кланяются каждому женатому мужчине: а вдруг сегодня именно он придет к ней и станет ее полновластным и строгим господином?
Каждая девушка знает о такой возможности с детства, но гонит от себя мысли об этом. Нет, только не с ней! С ней этого не может случиться! Такое случается с дурнушками, с корявыми, с глупыми. А она – такая красивая, изящная. Нет, ее непременно возьмут в жены, у нее будет много детей…
Невыносимо было смотреть на эту сцену.
– Хорошо, – внезапно услышал Марк собственный голос, как будто это не он сам говорил. – Я согласен, не о чем больше раздумывать. Я выбираю Анну себе в жены.
От подступившего волнения он даже встал. Горло перехватило. Что это он надумал? Что это вдруг пришло ему в голову?
Здешние браки – это не браки в городе, которые расторгаются легко и по взаимному согласию сторон. Здесь это означает многое, слишком многое. Большая ответственность…
Наступила пауза, все умолкли.
– Ты хорошо подумал? – спросил Захария и, помолчав, повторил свой вопрос, усилив его: – Ты твердо выбираешь себе в жены вот эту девушку?
– Да, – выдавил из себя Марк.
Захария протянул к нему руку и, дернув за рукав, заставил сесть обратно.
– Если так, мы можем сыграть свадьбу.
Анна на негнущихся от волнения, одеревеневших ногах сделала несколько неуверенных шагов в сторону Марка. Все смотрели на нее, и от этого съежившаяся голая женская фигурка казалась особенно жалобной.
Девушка несколько мгновений стояла перед Марком, а затем ноги ее словно сами собой подогнулись, и она опустилась на колени.
– Когда свадьба? – резким голосом спросила Юдифь. – Нужно же все приготовить.
Ясно было, что она здорово раздражена происшедшим, хоть и старается не показать виду. Марк взглянул на ее приторно-умильное лицо, обращенное к нему, и едва сдержался, чтобы не подмигнуть.
«Что, старая ведьма, осталась ты с носом? – хотелось сказать ей. – Обвели тебя, не дали вдоволь поглумиться над бедной девушкой? Вот и сиди теперь, изображай радость и удовлетворение. Анна, когда придет в себя, с тобой еще отдельно поговорит…»
– Свадьбу сыграем позже, – заявил старейшина, покосившись на супругу и взглядом этим призывая ее умолкнуть. – Сейчас у нас много работы: нужно готовиться к контакту с богами, и всем некогда. Но зато сразу после этого – свадьба будет очень веселая. Как-никак, не каждый день к нам прибегают важные полицейские из города и женятся на наших достойных девушках!
Сильные морозы ударили вместе с обильными снегопадами. Лесной поселок оказался засыпан снегом по самые крыши землянок. Ходить по лесу стало трудно – снег выпал по колено и ноги увязали.
Жители окончательно переоделись в грубо сшитые из звериных шкур меховые одежды и сами стали походить на животных. В землянках стало холодно, в особенности из-за того, что окон не было, и приходилось часто проветривать помещение, открыв настежь дверь на мороз. Свежий воздух входил внутрь, но наружу вырывалось и скудное тепло от печки, которую женщины топили не переставая.
Марк уже заметил, что жители открытого пространства сами не производили ничего. Все, что им нужно, доставлялось богами в обмен на кровь животных. Но перечень доставляемого был крайне невелик. В частности, не имелось стекла. То ли боги не умели его изготавливать, то ли не считали нужным удовлетворять эту человеческую потребность. А делать стекло самостоятельно лесные жители не умели: для этого нужно стекольное производство, а это – целая история…
Здесь вообще не умели почти ничего делать – любые технологии давным-давно оказались под запретом, как губительные плоды аморальной цивилизации, и теперь память о них вообще утратилась. Даже ткань для комбинезонов, курток и штанов поставлялась богами.
«Неудивительно, что здешние люди каждый день по пять раз поклоняются богам и поют им благодарственные гимны, – думал Марк, глядя на жизнь вокруг себя, – страшно представить себе, что станет с этими вольными сынами дикой природы, откажись вдруг боги им помогать».
Лесные люди сохранили лишь один навык – подзывать животных и пускать им кровь, а затем, собрав ее, отправлять богам. Во всем остальном они выглядели совершенно беспомощными…
В один из дней жители мелких поселков, расположенных поблизости, привезли емкости с собранной кровью. Они везли эти непрозрачные кубы, поставив их на полозья и впрягшись по трое и по четверо, волокли их по сугробам. А как еще доставишь груз по глубокому снегу?
– Почему они тащат всю кровь сюда? – поинтересовался Марк у Захарии. – Почему сами не отправляют ее богам?
– Порталов очень мало, – объяснил старейшина. – Портал – это место, через которое происходит сообщение с миром богов. Для того чтобы портал открылся, нужен священный ящик. Во всей здешней округе, от северных озер до самого города, священный ящик есть только у меня – это огромная ценность.
– Так ты – самый главный человек в этих краях? – почтительно спросил Марк. Захария в ответ промолчал, но по его лицу было понятно, что он польщен и согласен. На кого не действует грубая лесть, на того действует только очень грубая лесть…
По озабоченному виду Захарии было ясно, что для него наступает очень ответственный день. Он расхаживал по поселку с важным видом и повсюду раздавал указания. Приказов его слушались не только жители его собственного поселка, но и всех остальных – дальние лесные гости.
Кубы с кровью установили на специальные телеги, которых набралось больше двадцати. Учитывая, что в кубах содержался концентрат, можно было предположить, что на эти двадцать телег с кубами ушла кровь многих тысяч животных. Как выразился Захария, «от северных озер до самого города…»
А сколько таких обозов отправляется к богам по всей планете?
Кроме того, поселок наполнился огромным количеством людей. Их было больше тысячи. Люди, достигшие сорока лет, пришли в назначенный день, чтобы отправиться к вечной жизни – на небеса, где обитают боги.
Это было важнейшее событие в жизни людей открытого пространства.
– Как часто вы сообщаетесь с богами? – спросил Марк, улучив минуту, когда успевший уже устать Захария присел на пенек неподалеку. Изо рта у него на морозе шел пар, но лоб покрывали мелкие капельки пота. Попробуй организуй всю эту ораву людей и грузов в определенном порядке и к определенному времени…
– Восемь раз в год, – ответил старейшина, утирая лоб рукавом своей меховой куртки. – Все очень ждут этого события. Четыре раза в год мы открываем портал и отправляем на небо собранные запасы крови и людей, завершивших свой земной путь. А спустя десять дней снова открываем портал, и оттуда к нам катятся наши же телеги, нагруженные всем тем, что нам нужно для жизни.
Он обвел взглядом гомонящую оживленную толпу и вздохнул.
– Их земная жизнь закончена, – повторил он. – И начинается новая – счастливая, вечная, в обществе наших богов. Конечно, а как иначе? Они это заслужили…
Что-то в тоне Захарии показалось Марку не вполне естественным, каким-то ненатуральным. Уж больно заученно он говорил, и была в его голосе излишняя наигранность.
– Нужно идти дальше, – сказал он, вставая. – Сейчас ты увидишь, как мы провожаем уходящих к вечной жизни. Им будем хорошо, лучше, чем нам – остающимся. Мы радуемся за них, но ведь и расставаться с ними нам тоже жаль – они наши братья и сестры.
– А ты сам собираешься когда-нибудь на небеса? – поинтересовался Марк. – Там хорошо, там вечная жизнь и бесконечное счастье. Ты, наверное, уже проводил туда многие тысячи людей, а сам все еще здесь. Тебе не обидно, что они идут, а ты остаешься? Тебе ведь уже гораздо больше сорока лет.
Захария вдруг внимательно взглянул на Марка. Прищурился, его взгляд сделался острым, как бритва.
«Расслабляться не надо, – сурово одернул себя Марк под этим взглядом, – он совсем не дурак, с ним нужно осторожнее».
– Боги лишили меня этой привилегии, – сказал Захария. – Они считают, что мое место здесь. Я нужен богам на этом месте.
