Все на пляж! - Георгий Ковалев
Наутро мужчина с хот-догами вновь занял рабочее место, улыбаясь новому дню и предстоящим событиям. Рабочая неделя только началась, поэтому табличку с надписью [Скидки 20 %] пришлось отложить. Первыми клиентами, навестившими лавку стали Стейси и ее мама, которая судя по внешнему виду совсем не выспалась и мечтала только об одном — сомкнуть глаза, хоть ненадолго. Мама держала дочь за ручку и с полу дремным сознанием выбирала хот-дог. Выбор остановился на сосиске в водопаде, хорошее соотношение цены и качества, редко встречающееся в наше время. Стейси одобрила мамин выбор и заказала аналогично. Торговец ухватил булку и засунул ее ожидать на гриле, потом взял сосиску из контейнера и тоже положил ее на гриль. Еще он смешал несколько видов соуса, и получился его фирменный — соус от пляжного повара. Когда Стейси вырастет, то никогда больше не попробует ничего, отдаленно напоминавшее шедевр того дядьки из детства, что торговал на пляже хот-догами…
Мужчина вручил заказ и мама девочки расплатилась купюрой. Кроме них ранним утром на пляже почти никогда не было людей.
— Мой замок, а где мой замок, мама? — Девочка недоуменно взглянула на мать, словно ища ответ в ее глазах.
— Так его ведь наверное перенесли.
— Кто перенес, куда перенесли?
— Да поди какая-то кампания, отвечающая за чистоту пляжа. Стейси, даже не думай, все с твоим замком в порядке, просто сейчас он в другом месте, только и всего.
Кажется получилось. Стейси доверчиво кивнула, хоть и не до конца понимая ложь матери. И все-таки было в той лжи что-то правдивое, истории хотелось поверить.
Мать расстелила полотенце поближе к центру и отвела дочурку к камню, стоявшему отдаленно от всего пляжа. С него удавалось посмотреть на все события местности, понаблюдать на все с другого ракурса, представляя себя вершителем судеб, будто ты возвышаешься над людскими проблемами и мимолетными хлопотами. Мама поставила раскладной стульчик и Стейси уселась, облокотив руки на пластиковые подлокотники.
— Если что я буду на пляже, чего-нибудь захочешь, зови. Так непривычно оставлять тебя одну (Чуть не вырвалось «моя маленькая», но мама помнила, Стейси не любит, когда ее так называют).
— Мамуль, все хорошо, ты же знаешь, что говорил доктор Филлипс.
— Да, конечно знаю, мое солнышко.
— Маам.
— Прости, случайно вырвалось, ну ладно, давай, не буду тебя отвлекать.
Девочка осталась в тихом одиночестве неба и моря, которое разбавляли волны, бьющиеся об скалы. Она смотрела вдаль голубого простора, а ведь за его пределами наверняка что-то да наблюдало. В ее мыслях отчетливо виделась мама с вишневой корзинкой, она стояла в соломенной шляпке, сплетенной собственными руками. Улыбка сверкала, прядь волос небрежно закрывала глаз. Еще в голове играла музыка, ни то морская, ни то королевская. Слов было не разобрать, но эмоцию считать удавалось наверняка. Всего через пару недель девочка забудет приятную песню, но время от времени мелодия станет ее навещать.
Сработал таймер, поставленный матерью на полчаса, она навестила дочурку и они вместе ушли навстречу будничным делам, не забыв помахать торговцу, который к этому времени уже успел сделать все нужные заготовки.
Смотритель пришел, слегка запоздавши, давненько он так не опаздывал из-за своего же сна, ну задремал, с кем не бывает. Но похоже в тот день сонными проснулись все горожане. Он зашел в хижину, предварительно проскрипев ступенькой и уселся настраивать музыкальный фуршет, как Майкл его называл. Подкрутил пару шестеренок, настроил звуковые волны, переподсоединил провода и с чистой душой надел наушники. В них играла песня из альбома «Опешивших инопланетян» — «Живи или выдернем». Биты вырывались, чашечки тикали, дроп сызнова удивлял, но на лице Дэвиса виднелась лишь еле заметная улыбка. Он не качал головой, в мыслях и не было притаптывать ногой и уж тем более никаких танцев даже под самый разносный трек. Положение Майкла было стабильно и непоколебимо — сам откинулся на спинке, запрокинул ноги на стол крест на крест, руки поджали голову, и так день ото дня проходили его увлекательные прослушивания современной поп-музыки.
Смотритель обладал острым зрением и не нуждался в аудиальной помощи, окно хижины полностью демонстрировало картину, происходящую на пляже в дневное время суток. Раз через раз, а все равно ничего не происходило. Как-то два умника затеяли драку в воде, чья-то мама пришла на пляж искать пропавший телефон, и кажется бомж еще проходил и распугивал посетителей. А в целом обстановка славилась плавностью и никаких происшествий никто не знал.
Он увидел, как тонет девушка, но разве это возможно? Там же еще детская глубина, но ее будто кто-то тащит за собой, не давая вынырнуть. Смотритель сбросил наушники и рванулся на помощь, оставляя за собой суетной шлейф, музыка в наушниках осталась без слушателя.
Только он выбежал из дверного проема, как почувствовал под собой треск древесины. Парень покатился по лестнице, сломав позвоночник, хребет и воткнулся лицом в асфальт…Теперь назвать это лицом было нельзя. Нос разбит вдребезги, будто его оторвали, физиономия превратилась в кашу, кости разломались мгновенно. Пролежав в болевом шоке от силы минуту, сердце остановилось…
Тонувшей девушке пытались помочь все люди, парни тянули ее изо всех сил, но накаченные мышцы не помогали, девушку тянула неведомая сила. Женщины пытались вызвать службу быстрого реагирования, но связь пропадала. Торговец хот-догами выбежал на дорогу и стал просить проезжающие мимо машины о помощи, на что они проезжали мимо, не оставляя за собой ни грамма надежды.
В конце концов девушка утонула. Ее измученный труп всплыл на поверхность, но источник смерти так и не был найден свидетелями происшествия…
Вскоре полиция оккупировала пляж и стала расспрашивать граждан о случившемся. Женщина отвечала на вопросы полицейского, прикрытая полотенцем и со слезами на глазах, ужас и беспомощность тех событий никак не выходили из головы. Мальчуган запыхавшимся голосом рассказывал, как увидел труп смотрителя, когда забрел за угол хижины в поисках своего воздушного змея.
Птицы порхали высоко, голуби штудировали облака, чайки летели за ними, обгоняя друг друга, а совы сидели на ветках деревьев и наблюдали за происходящим кошмаром…
Пити остался после уроков и ждал прихода мамы, которую опять вызвали в школу. Неуспеваемость и безынициативность — вот главные рычаги, за которые Пити тянул всем весом, особо не сознавая к чему их действие приведет. Повезло хоть, что был он не одинок, отца Фреда тоже вызвали в школу, но только не из-за плохих оценок, а за многочисленное нарушение правил учебного заведения и частых прорех
