Филип Жисе - Перевоплощение
На кухне Тайги прятаться было негде. Дэниел это сразу понял, едва оказался на кухне. Тайги сидел под столом и жался телом к стене. Глаза его были распахнуты так сильно, что, казалось, еще чуть, и они выпадут из глазниц и покатятся по полу. И без того опущенные уши казались сросшимися с головой, хвост прижался к телу и слился с ним.
Заметив юношу, Тайги открыл рот, обнажая острые зубы, тихое угрожающее шипение прокатилось по кухне, проникло через открытую форточку на улицу и растворилось среди уличных звуков.
– Ты мне еще угрожаешь? – Дэниел сузил глаза и вперил ненавидящий взгляд в кота. – Это ты зря.
Дэниел на миг остановился перед столом, обдумывая, как подступиться к коту, чтобы не быть исцарапанным. В отличие от Дэниела у Тайги были когти, которыми он прекрасно умел пользоваться. Дэниел успел уже не единожды ощутить на себе их остроту. В основном доставалось рукам, но иногда перепадало и ногам. Но, в отличие от Тайги, у Дэниела в голове был не примитивный мозг, а эффективное супероружие, высокоорганизованный разум, который знал, как избежать встречи с кошачьими когтями.
Дэниел посмотрел по сторонам и заметил веник, прислонившийся к мусорному ведру, стоявшему возле раковины. Схватив веник, Дэниел сжал его крепче и подошел к столу. Тайги переводил испуганный взгляд с Дэниела на веник, с веника на Дэниела. Голова вжалась в тело. Шерсть взметнулась вверх, встопорщилась, и снова шипение наполнило кухню.
– Сейчас я тебе покажу, как мне угрожать, – пробормотал Дэниел, затем сунул веник под стол и устремил его к кошачьей голове. Тайги приподнялся, поднял лапу и ударил по венику.
– Не нравится? – осклабился Дэниел. – А как тебе понравится вот это? Дэниел выбросил руку вперед, и веник протаранил кошачью морду. Тайги фыркнул, ударил лапой по венику и бросился из-под стола назад в гостиную. Но едва кот оказался вне защиты стола, Дэниел поднял веник и запустил его в убегающего Тайги. Веник ударил того по спине, на миг заставив кота проехать мордой по полу, и отлетел в сторону. Тайги же вскочил на ноги и убежал назад в гостиную.
Дэниел, не спеша, направился за котом, не забыв захватить веник. Войдя в гостиную, юноша быстро обежал взглядом комнату в поисках кота. Того нигде не было видно, но Дэниела это не обескуражило. Кот же тупой, где ему быть как не за креслом.
Тайги действительно сидел за креслом и выглядывал Дэниела. Но юноша не спешил приближаться к креслу. Вместо этого он улыбнулся, крепче перехватил веник и бросил его за кресло, сам же остался на месте дожидаться, когда покажется Тайги. Ожидания Дэниела не подвели. Мгновение спустя послышался стук от падения веника, вслед за ним раздалось шипение, и из-за кресла вылетел Тайги. Дэниел только этого и ждал. Схватив пробегающего мимо кота, он придавил коленом его тело к полу, размахнулся и ударил ладонью по спине. Тайги зашипел. Шипение быстро сменилось тихим мяуканьем, по мере нанесения ударов переросшего в вопль.
– Закрой пасть, – прошипел Дэниел и ударил ладонью кота по морде. Но вместо того чтобы замолчать, кот завопил еще громче. Это вконец разозлило Дэниела. Он сдернул с дивана подушку и накрыл ею голову животного. Бедный Тайги вопил, то и дело предпринимая попытки вырваться из хватки Дэниела. Когти скребли пол, хвост метался из стороны в сторону, дрожь пробегала по кошачьему телу, но Дэниел был глух. Рука раз за разом взлетала в воздух и опускалась, рождая новые вопли в кошачьей глотке. В конце концов, Дэниел схватил кота за шкирки и поволок в свою комнату.
– Я тебе покажу, как сцать мне на стол, – пробормотал Дэниел, хватая Тайги двумя руками за шкуру и тыкая мордой в стол. – Ну как? Нравится?
Не удовлетворившись этим, Дэниел принялся елозить котом по столу будто тряпкой. Красивая, ржаво-красного окраса, испещренная множеством черных полос шерсть Тайги вмиг поблекла, свалялась и провоняла кошачьей мочей. Удовлетворившись проделанной экзекуцией, Дэниел отбросил животное в сторону. Тайги упал на пол, поднялся на лапы, осуждающе посмотрел на Дэниела и заковылял прочь из комнаты.
– В следующий раз будешь знать, как сцать на мой стол, – ухмыльнулся Дэниел, провожая кота довольным взглядом.
Внезапно зазвонил дверной звонок.
«Это кто еще такой?» – подумал Дэниел, направляясь в прихожую. Дэниел открыл дверь и увидел на пороге вдову Дженкинс.
«Ее только здесь не хватало», – пронеслось у Дэниела в голове.
Вдова Дженкинс, старая женщина с худым белым лицом и подобным ему телом, жила по соседству с Макмиланами. Ее считали странной, а Дэниел – сумасшедшей. Разве может быть здоровым человек, у которого в квартире живет около тридцати кошек? Или вот нормален ли человек, который день изо дня носит одежду черного цвета? Ни дать ни взять сумасшедший. Дэниел был в этом убежден так же сильно, как и в том, что Земля круглая. Таких людей Дэниел избегал и даже боялся. Да и как их не бояться, мало ли какие безумные мысли зреют у них в голове.
– Дэниел? – словно впервые увидев, спросила вдова Дженкинс. Взгляд ее темных, пронзительных, слегка прищуренных глаз устремился к глазам Дэниела, как гончие к лисице, заставив того на мгновение испытать чувство неловкости, граничащее со страхом.
– Вы что-то хотели, миссис Дженкинс? Родителей нет дома, если вы к ним.
– Нет, я не к ним, Дэниел, – сказала вдова Дженкинс, устремляя взгляд в квартиру. – Никак голос Кьюткита я слышала?
Кьюткитом вдова Дженкинс называла Тайги. В отличие от Дэниела она считала его очень милым и красивым котиком.
– Вам показалось, миссис Дженкинс. Тайги как обычно спит и видит десятый сон.
– А чья же это мордочка выглядывает из-за угла? – взгляд вдовы Дженкинс снова устремился в квартиру.
Дэниел проследил за взглядом старухи и увидел Тайги. Тот выглядывал из-за угла в надежде: не Мэри ли Макмилан пришла?
– Проснулся, – Дэниел пожал плечами и посмотрел на вдову Дженкинс. «Не пора ли уже и вам отправиться спать, миссис Дженкинс?» – подумал он. Взгляд Дэниела опустился ниже. – «Их еще не хватало».
У ног вдовы Дженкинс вертелось с десяток кошек – рыжих, черных, белых, каких тут только не было. Красивые, ухоженные. Именно такие кошки и занимают призовые места на кошачьих конкурсах. Но Дэниела кошки не тронули. Он скривился, словно проглотил пластилин, скривился еще больше, когда заметил еще десятка два кошачьих морд, выглядывающих из квартиры напротив. Дэниел поднял глаза и посмотрел на старуху. Та качала головой и смотрела на Тайги.
– Что с Кьюткитом? Что с его чудесной шерстью? Почему ему больно? – на Дэниела, будто снег на голову, посыпался град вопросов.
Юноша повернул голову и бросил глазами сердитую молнию на кота, вдруг решившего подать голос. Тихое мяуканье разнеслось по квартире.
«И какого черта ты сюда вышел? – подумал Дэниел. – Мало получил что-ли? Исчезни!»
– А что с ним? – как ни в чем не бывало спросил Дэниел. – Кот как кот.
– Ай-яй-яй, – сказала вдова Дженкинс. – Его взгляд мне о многом рассказал. Опять ты над ним издевался?
– Еще чего, – фыркнул Дэниел. – Больно надо. Делать мне больше нечего, как котом заниматься.
– Дэниел, Дэниел, – покачала головой старуха. – Неужели ты забыл, с кем разговариваешь? За многие годы жизни с кошками я научилась хорошо их чувствовать, научилась видеть боль или радость в их глазах. Что ж ты никак не угомонишься? Или сердца в груди нет?
– Миссис Дженкинс, вы что-то хотели? А то мне некогда с вами разговаривать. Мне в универе назадавали много, надо за выходные успеть все сделать.
– Не бери грех на душу, Дэниел, – сказала вдова Дженкинс. – Ты еще слишком молод для этого. У животных, как и людей, есть чувства. Они могут страдать, когда испытывают боль, могут радоваться, когда их сердца наполнены счастьем.
– Я не знаю, о чем вы говорите, миссис Дженкинс. Извините, но мне действительно надо заниматься. До свидания, – не дожидаясь ответа старуха, Дэниел закрыл входную дверь и прислушался.
– Дэниел, Дэниел, – услышал он через закрытую дверь удаляющийся голос вдовы Дженкинс. – Страдать других заставляя, себя радости лишая, чужую боль ощущая, иную жизнь проживая.
Голос старухи затих. Послышался звук закрываемой двери, и наступила тишина.
– Сумасшедшая старуха, – пробормотал Дэниел, направляясь в свою комнату.
Глава 2. Девушка из Глазго
Несколько часов спустя Дэниел лежал на кровати в своей комнате и листал учебник по финансовому праву. Из кухни неслись разговоры и звон посуды. Отец с матерью уже вернулись с работы и ужинали. Дэниел первое время прислушивался к разговору родителей, но, не услышав ничего интересного, быстро бросил это занятие, отложил в сторону учебник, достал из кармана спортивных штанов мобильник, разблокировал его и защелкал кнопками.
Хоть Дэниел и хотел казаться лучше своих сверстников, но и ему не были чужды всякого рода удовольствия, например, любовь к мобильным и компьютерным играм. Развлечься, отвлечься на пару часиков от учебы с помощью какой-нибудь новомодной бродилки для Дэниела было как желудь свинье – и забава, и еда. Только вот, по мнению Эвана Макмилана, игрушки, неважно на телефоне или на компьютере, отупляют играющего, да и вообще являются пустой тратой времени. Отец часто говорил Дэниелу, что время надо ценить, если он хочет когда-нибудь стать хорошим профессионалом своего дела. Дэниел слушал отца и даже кивал головой для пущей убедительности, но когда оставался один дома забывал о словах отца, включал компьютер, доставал из тайников диски с играми и погружался в мир вымысла и фантазии. Когда же отец был дома, Дэниелу ничего не оставалось, как довольствоваться игрушками на мобильнике. Провести время за игрой для него, как и для любого юноши его возраста, было намного интереснее, чем забивать голову всякой скучной чушью из учебников. Как говорил Дэниел, не все же время проводить за книгами, иногда и расслабиться полезно. Правда, по поводу расслабления Дэниел старался ничего не говорить отцу, так как прекрасно знал о его крутом характере. Лишние проблемы юноше были не нужны.
