Иван Гаврилов - Нежданный визит, Нечистая сила
Но Якаву такой ответ явно не удовлетворил.
— Я вот думаю над таким вопросом: а почему Вселенная расширяется? — философски спокойно проронил электронщик. — Ведь факт, что звезды движутся с огромными скоростями. В отдельных случаях скорость удаления Галактик достигает более тысячи километров в секунду! И вот представим себе следующую ситуацию: наши звездные скопления и целые метагалактики в конце концов достигнут определенного конечного Пространства и вынуждены будут остановиться. Что тогда произойдет? Взрыв или обратное развитие событий, как это трактует наука?
— Думаю, что второе… — развил его мысль Бейкер.
— А вот и нет! — уверенно воскликнул Якава. — Вселенная будет расширяться до тех пор, пока не упрется в другую Вселенную…
— Ты полагаешь, что в мире несколько Вселенных? — удивленно поднял брови Бейкер.
— Не несколько, а множество Вселенных! — поправил его Якава. — И вообще давайте вспомним, что такое Вселенная. Это весь видимый и невидимый нам мир с заключенными в нем многообразными формами материи, будь то вещество, антивещество, всевозможные поля, Движение, Время, Пространство или что-то еще. Правильнее ее было бы назвать Макровселенная, что указывало бы на большие размеры, масштабность.
Макровселенная одна. Она бесконечна и имеет колоссальную интерпретацию свойств. Одно из ее свойств — наличие разных систем Вселенной. И это обстоятельство как нельзя лучше согласуется с точкой зрения русского математика Фридмана о существовании открытой, замкнутой и плоской Вселенной… Можно смело утверждать, что существует бесконечное число Вселенных, подобно мириадам звезд. Но эти миры куда более грандиозны по своим масштабам, и их пространственно-временные характеристики в корне отличны друг от друга. У них есть общее свойство, а именно, подчинение закону тяготения. Эти Вселенные влияют друг на друга точно так же, как и звезды, ибо законы гравитации проявляют себя в любой системе существования материи. Причем материя в Макровселенной должна быть в принципе распределена равномерно — ведь и в нашей Вселенной, если взять значительные масштабы, наблюдается строгая ее равномерность… А теперь представим себе, что нашу Вселенную со всех сторон окружают сотни подобных систем. Между ними действуют сильные гравитационные поля. Они притягивают, а при случае и «выхватывают» целые звездные скопления… Вот почему мы наблюдаем в нашей Вселенной знаменитое «красное смещение», свидетельствующее о разбегании звезд и их систем. Здесь уже нет места для домыслов о Большом взрыве, о возникновении Вселенной за счет квантовых флуктуаций из компактной системы размером в ничтожные доли сантиметра…
Бейкер и Терентьев удивленно переглянулись: выходит, спокойный и добродушный Якава в астрономии соображает не хуже, чем в электронике? И чтобы окончательно в этом убедиться, Терентьев спросил:
— Но позволь, уважаемый Фусадзиро, уточнить: почему же тогда возраст нашей Вселенной измеряется лишь пятнадцатью миллиардами лет, а не сотнями и тысячами… Из чего-то она все же возникла, верно?
— Верно! — сразу же нашелся Якава. — Только какая разница: пятнадцать миллиардов лет назад образовался видимый нам мир или же сто? Важно то, что Вселенная как таковая имеет вполне определенную точку отсчета… Большинство исследователей «виновником» рождения нашей Вселенной до сих пор считают гравитационный коллапс да скалярное поле, которое «привлекли» для логического обоснования модели расширяющейся Вселенной. Но нутром чую, что скалярное поле здесь ни при чем. В самом деле, может ли поле, действующее на сверхкоротких расстояниях, влиять на процесс образования гигантских Галактик? Если подойти с точки зрения космологии — вряд ли! Так откуда же соизволила появиться на свет наша Вселенная?
— В свое время, — неожиданно заявил Якава, — я разрабатывал проблемы, связанные с сильными гравитационными полями… И вот однажды меня осенило: а что, если замкнутая Вселенная в целом как компактная система ведет себя точно так же, как атом? Но эта гипотеза могла быть построена только в том случае, если предположить, что Макровселенная имеет бесконечную пространственно-временную величину… Вот я и подумал: если это так, то в Макровселенной должно существовать бесчисленное количество «атомов», каждый из которых — размером с нашу Вселенную. При таком допуске вполне применимы законы физики элементарных частиц… Обыкновенные атомы, как мы знаем со школьной скамьи, при бомбардировке определенными частицами распадаются и рождают новые частицы, но уже с совершенно другими качественными характеристиками… Думаю, подобное могло случиться и с нашей Вселенной. Как ни крути, но вероятность столкновения двух систем в Макровселенной весьма высока! Представьте себе комнату, где парят мыльные пузырьки. Они шарообразны, и от окружающего пространства отгорожены лишь пленкой. А теперь вообразим, что мыльные пузырьки — это замкнутые Вселенные, и гипотетической пленкой им служат силы гравитации. Но не забудем, что рядом «живут» и открытые Вселенные… В процессе великой эволюции всегда отыщется время, когда «открытая» система однажды врежется в «замкнутую», и тогда происходит гигантское воссоединение материи двух систем. В конечном счете возникнет новая система, но уже с другими свойствами материи. Именно подобное явление в космических просторах могло и должно было произойти…
— Выходит, — удивленно спросил Терентьев, — мир, начиная от микроуровня до макромира, развивается по одной и той же схеме?
— Совершенно верно! Мир беспределен, но законы в нем едины! — афористически сказал Якава. — Порою я даже склонен к мысли, — прибавил он вдруг, — что и на уровне обыкновенных атомов и электронов могут развиваться собственные цивилизации. Атом — для них солнце, небольшая масса вещества, возможно, уже Вселенная… Законы эволюции такой цивилизации другие, отличные от нашей уже потому, что в ней вовсе мизерные пространственно-временные характеристики. Но все познается в сравнении! Ведь и земная цивилизация, если взять космические масштабы, ровным счетом пыль, ничто… Сейчас мы в радиотелескопы «ловим» звезды и Галактики, разбросанные от нас на расстоянии до пятнадцати миллиардов световых лет. Вдумайтесь! Свет со скоростью триста тысяч километров в секунду летит к нам в течение пятнадцати миллиардов лет! И что самое поразительное, этому нет конца и края: стоит лишь увеличить мощь наших приборов, как тут же мы начинаем открывать новые объекты Вселенной. О чем это говорит? О бесконечности Макровселенной…
— Это-то мы зна-аем… — степенно заметил Бейкер. — Но вопрос сводится к тому, чтобы выяснить: зачем потребовалось Природе создавать такой изумительный и в то же время необъятный по своим размерам мир?
— А кто его знает? — в голосе Якавы вновь прозвучали печальные нотки. — В одном твердо уверен: то, что мы видим в виде звезд и Галактик, составляет лишь ничтожную часть Макровселенной.
— Ну, если быть точнее, — подсказал Бейкер, — звезды и их скопления по своей массе занимают около десяти процентов всего вещества. Во всяком случае, именно так обстоит дело в нашей Вселенной.
— Но почему же вторую часть материи мы не видим? — поинтересовался Терентьев, проявляя все большее любопытство.
— А это для того, чтоб оградить себя от любопытных! — поддразнил его Бейкер, и на его красивом лице обозначились ямочки. — Но если без шуток, — прибавил он уже более серьезным тоном, — то эту массу-невидимку кое-кто уже ловит на сверхточные приборы…
— И кто же этот счастливчик?
— Профессор Максуини, например.
— Он американец?
— Да! Так вот, по его соображениям, все звезды и Галактики вокруг себя имеют некие оболочки, состоящие из неизвестного вещества, что-то вроде «ауры» у человека…
— Но ведь по современным понятиям «аура» у человека — это его биоэнергетическое поле! Можно ли допустить, чтобы и звезды, и их скопления имели подобные поля?
— Можно! — был ответ. — Но при условии, что все звезды являются живыми организмами, которые рождаются и умирают так же, как и человек. Только процессы рождения и старости у них так велики, что не всегда подчиняются расчетам…
— Что-то не верится, — тряхнул головой Терентьев, — чтобы звезды и планеты обладали свойствами живой материи…
— А с чего они, собственно, должны иметь идентичные свойства? — в свою очередь спросил Бейкер. — Важно то, что они выказывают признаки, характерные для всего живого!
— Какие признаки? Рождение и смерть?
— Не только! Они, на мой взгляд, имеют генетическую структуру, которая точно воссоздает заранее заданные параметры. Посмотрите в иллюминатор! За ним миллионы объектов, подобных нашему Солнцу. И надо полагать, вокруг тех Солнц тоже вращаются планеты — со своими цивилизациями и проблемами, характерными для подобных систем. А теперь зададимся вопросом: как могло случиться, чтобы звезды и планеты, удаленные друг от друга на сотни тысяч парсек, развивались по одному и тому же сценарию?
