Великая кошачья революция - Андрей Анатольевич Горбунов
– Спасибо, что не на шее веревка, – горько усмехнулся приговоренный.
– Поверь, блаженный, через пару деньков ты по-другому запоешь, – похлопав кота по животу, ответил Тишкариус. – Ты будешь здесь висеть, пока не помрешь. И водички тебе если кто и принесет, то только дождь. Правда, с осадками у нас весьма проблематично.
Зато в Иерусамяу оказался полный порядок с летящими камнями. Их прицельно кидали в беляка миудеи.
– Простите, Пушок, – извинился один из кидающих. – Император ввел новую подать – на отказ в метании камней по вам. Кто не хочет кидать, должен заплатить пятнадцать сребреников. А ведь это мое месячное жалованье! В общем, извините…
– А ну отойди от смертника! – рявкнул генерал, и к миудею с мечами наизготовку рвануло пять вояк. Смущенный кот сделал десять шагов назад, прицелился и запустил снарядом в Пушка. За считаные минуты очередь на холме увеличилась в несколько раз. Ни один миудей не хотел лишиться кровных сребреников.
День тянулся долго, почти бесконечно. Но вот в снующей кошачьей массе промелькнула рыжая тень. Это была она! Мурка выждала момент, когда Тишкариус ушел на обед, а многочисленные вояки-охранники затеяли перепалку с миудеями, и быстрее ветра подбежала к жениху. Кошка прижалась губами к каждой ссадине арестанта. От ее прикосновений боль как будто становилась тише.
– Эй, миудейка, что ты себе позволяешь? Быстро отойди от блаженного! – солдаты наконец заметили незваную посетительницу.
– Потерпи до ночи. У тебя оказалось много преданных последователей. После заката мы тебя спасем, – чуть слышно шепнула невеста и юркнула в толпу.
К сумеркам град из камней иссяк. Однако зверек даже не заметил этого. Его тело отекло, глаза заплыли, шерсть превратилась в лохмотья. Он уже не возмущался, не просил воды, не молил отвязать его. Кот просто тихо скулил и заливал траву под собой слезами и кровью. Пушок с надеждой посмотрел на небо. Но там не нашлось даже звездочки, не говоря уж о небоскребе с добрым Хозяином на балконе сотого этажа.
Тяжелые веки закрылись.
9
C запада на холм взобрался Петруша. За собой он катил серебристую лежанку наставника. Молодой миудей остановился возле военного отряда.
– Доброй ночи, братцы, – кивнул ученик Пушка.
– А-а-а, это ты, – встрепенулся один из солдат. – Бойцы, это тот самый кот, про которого я вам рассказывал.
Стражники загалдели:
– И что, ты действительно гарантируешь, что все мы попадем в пентхаус к Хозяину?
– Вы знаете, кто я? Я первый ученик Пушка! Еще как гарантирую! – уверенно заявил Петруша. От того котенка, который стеснялся выступать на публике и с придыханием смотрел на блаженного учителя, не осталось и следа.
– Что мы за это должны сделать?
– Всего лишь отвязать Пушка и отдать его мне. Затем спуститесь с холма и дождитесь своры миудеев, которые пойдут освобождать учителя. И хорошенько их приложите!
– Слышь, не борзей! Многовато просьб за встречу с тем, кого еще никто не видел.
– Хорошо-хорошо. Добавлю к гарантированному попаданию в пентхаус еще пятьсот сребреников, – быстро сориентировался Петруша.
– Откуда у тебя такие деньжищи? – с завистью присвистнули солдаты.
– Хозяин помог!
И ведь Петруша не соврал. Оказалось, что истории про Хозяина и его любимца Пушка отлично продаются. За последние три дня миудей в этом лично убедился. Коты были готовы жертвовать последние гроши, только бы услышать обнадеживающую фразу: «Ты – хороший кот. А значит, попадешь в пентхаус к Хозяину».
– Так что, солдаты, ударим по лапам?
– Еще бы! Слушай, миудей, а у тебя для нас постоянной работы не найдется? Ну, чтобы регулярно столько получать.
– Вы сначала с этим заданием закончите! А потом поговорим. Но в целом да, пожалуй, ваш опыт по сбору податей мне (точнее, Хозяину) пригодится.
На этой оптимистичной ноте один из солдат ловким движением меча перерубил веревку, на которой висел Пушок. Измученный кот рухнул на землю. Когда вояки ушли вниз по склону выполнять вторую часть сделки, Петруша подошел к учителю, схватил за лапы и попытался затащить в открытую криогенную камеру. В этот момент блаженный с трудом, но все-таки открыл опухшие глаза.
– Петруша, что ты делаешь? – прошептал Пушок.
– Учитель, вы очнулись… Я понимаю, что за такую самодеятельность Хозяин меня накажет. Накажет серьезно. Но все это я делаю ради него! – в глазах котенка заплясали безумные огоньки. – Хозяин хочет, чтобы о нем узнала вся Земля. Именно это он хотел донести до вас, Пушок. А вы не поняли. Не захотели понять. Знаете, учитель, что будет, если ваша Мурка с помощниками освободят вас? Да ничего хорошего! Вы уединитесь в своей Котовифании, и все. Думаете, именно это нужно Хозяину? Ни в коем случае. Хозяину нужно, чтобы весть о нем обошла весь мир. А вашим семейным счастьем котов не поразишь в самое сердце. Они ждут только одного – что блаженный Пушок окажется в пентхаусе. От того, попадете вы туда или нет, зависит успех Хозяина на Земле. Мне лично очевидно, что небесный кормилец существует. Но вы же знаете кошачье племя: им подавай доказательства. А что может быть убедительнее, чем возвращение лучшего из котов на ручки к Хозяину?
Наконец Петруше удалось уложить учителя в криогенную камеру. Вдруг сзади раздались торопливые шаги. Миудей настороженно обернулся. За ним стояла запыхавшаяся Мурка.
– Как хорошо, что ты тоже догадался освободить Пушка! – обрадовалась кошка.
– Угу, – буркнул Петруша.
– Я вела последователей Пушка, чтобы они помогли освободить его.
– Знаю. Один из них рассказал мне вчера о твоем плане.
– Но мы попали в засаду. Коты сейчас отбиваются от отряда солдат.
– И это знаю, – сухо сообщил Петруша.
– Откуда?
– А вот оттуда! – ученик поднял с земли камень и ударил Мурку в висок. Та упала на траву.
– Прости, кошка, но Пушок отправляется в пентхаус. И ты вместе с ним!
Корчась от тяжести, котенок затащил потерявшую сознание кошку в криогенную камеру и положил рядом с Пушком. Ученик уже собрался захлопнуть крышку, но невольно залюбовался. Было в этой лежащей нос к носу паре что-то неуловимое, заставляющее поверить, что Пушок и Мурка – две половинки одного целого. Казалось, что они дышат в унисон. Даже их кровоподтеки словно дополняли друг друга. Петруша в последний раз взглянул на наставника и, наконец, захлопнул лежанку.
Утомившийся, он
