Лев Аскеров - Месть невидимки

— Да, эмоции, — немного помолчав, согласился профессор.

— Первый факт, — не слушая Маккормака, продолжал Кесслер. — Майкла застали и взяли в кабинете Президента. Второй: он проник туда незаконно. Третий: на нем висели странные провода, возможно, соединенные с бомбой. Он на глазах у охраны дергал их. И последний: обнаруженное в его машине функционирующее электронное устройство, связанное со взрывчаткой. Оно могло поднять в воздух всю президентскую резиденцию.

Кесслер выдержал паузу, пристально посмотрел на собеседника и добавил:

— Такова объективная картина.

— Теперь послушай меня, Дэнис, — поборов в себе гнев, угрюмо произнес Маккормак.

Тот кивнул, мол, валяй.

— Первое: Майкл прошел через все кордоны Дворца, будучи невидимым. Второе: провода, о которых говорится в донесении, ничто иное как контур, завязанный не на бомбу, а на то самое электронное устройство, что находилось в его автомобиле… Третье: он, если можно так сказать, внезапно материализовался, то есть стал доступен обычному зрению, потому что переступил радиус действия своего функционирующего в машине прибора. Заступил за границу действия его аппарата. Растерявшись, Майкл стал дергать провода… И последнее…

В это время дверь отворилась, и Кесслер резко и недовольно повернулся навстречу непрошеному дежурному.

— Сэр, факс из Баку, — упредил он огонь грозного шефа. — Вы просили, если таковой придет, передать его незамедлительно и лично Вам, даже если Вы будете находиться в Белом доме.

Дэнис, проворно выхватив послание, по профессиональному, почти в один мимолетный взгляд, «съел» все его содержимое от первой до последней строчки. Лицо не дрогнуло ни единым мускулом. Он о чем-то раздумывал. Вероятно, колебался дать или не дать прочесть это сообщение Маккормаку.

— Что там?… Если не секрет…

— Хорошо… Прочти, — решился Кесслер.

Совершенно секретно

ФЕРТИ — БОССУ

Сэр, только что от источника получено следующее сообщение.

Наряд МНБ, возглавляемый начальником следственного управления, производил в квартире Караева обыск и проводил допрос Марголис Инны Борисовны, жены Караева. В процессе допроса Марголис была изнасилована и по недосмотру наряда выбросилась с балкона седьмого этажа. Смерть наступила мгновенно. Обыск ничего практически не дал. В протоколе, однако, указали, будто бы вванной комнате в упаковке стирального порошка группа обыска обнаружила аммонал. Источник утверждает, что означенная пачка аммонала была подложена самими сотрудниками спец. службы.

Что касается Караева, источник передал уточненные данные. Он действительно в тяжелом состоянии. Диагноз — слом основания черепа — не подтвердился. У него сотрясение мозга средней тяжести, поломаны нос, ребра и повреждена челюсть.

— Ужас… — вырвалось из побелевших губ Маккормака.

— Центурионы выслуживались, — глядя в пространство, объяснил Кесслер…

— Но не так же, Дэнис…

— Восток — штука изощренная.

— Черт возьми, какая это трагедия для Майкла, — не слушая друга, качал головой Маккормак.

— Вряд ли у него будет возможность почувствовать ее, — заметил Дэнис.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Маккормак.

— Останется ли он сам в живых… Вот вопрос, — сказал Кесслер.

— Надо помочь ему, Дэнис. Ты представляешь, что вместе с ним канет в Лету? — схватив за руку друга, спросил он.

— Надо, конечно… Кстати, перечисляя доводы в пользу Майкла, ты сказал: «И последнее…» и нас перебили. Что ты имел в виду? — поинтересовался Дэнис.

— Ах, да… Никакого смысла убивать Президента у него не было. Он шел к нему рассказать о своем изобретении… И вот видишь, что произошло. Майкл как чувствовал… За пару дней до этого он прислал мне факс…

— Этот? — Кесслер небрежно вытащил из-под пепельницы бумагу, лежавшую там с самого начала их разговора.

«Дорогой Эм! Сегодня или завтра — признаться, никак не могу решиться, — собираюсь нанести визит Президенту. Инна — против. Говорит, что собиралась вручить ему письмо, и ей сломали руку, а мне непременно снесут башку.

Я считаю, все-таки попытку сделать следует. Чтобы потом, если я перееду к Вам, меня всю жизнь не казнила совесть. Дескать, поступил как предатель.

Эм, дорогой, если что со мной случится, знай, мой прибор, каким я пользуюсь, — в клинике (он, к сожалению, маломощный), а чертежи той конструкции, посредством которой я намереваюсь пройти к нему, а также выкладки, расчеты и все записи будут находиться у моего молодого друга, в преданности которого я нисколько не сомневаюсь. Зовут его Азизов Эльдар Башир оглы. Внизу отдельно пишу два его телефонных номера. Один — в селении Маштаги, где расположена моя клиника, другой — в городе. По ним найти его не составит труда. Я его о тебе предупреждал… И он знает тебя по фотографии, где мы снялись с тобой в Кливлендском отеле Риц-Карлтон. Она у тебя есть тоже. Надеюсь тем не менее, что мое рандеву пройдет успешно. Тогда я приглашу тебя сюда создавать наш уникальный Научный Центр.

Крепко жму руку,

Караев»

— Откуда это у тебя, Дэнис? — изумился Маккормак.

— Ты плохо знаешь моих ребят, — усмехнулся Кесслер.

— Да плевать, знаю или не знаю. Сейчас надо что-то делать… Ты же босс могущественной фирмы. Его надо оттуда вытащить.

— Это-то я и хотел обсудить с тобой, — пропуская мимо ушей заискивающий эпитет в адрес своей фирмы, поддержал Кесслер.

— Не обсуждать надо, а действовать.

— Сейчас, — расхаживая по кабинету с чашкой кофе, рассуждал Дэнис, — в свете последнего донесения это стало очевидным… Однако, как ни крути, мы вряд ли сможем справиться с этой задачей. Одной нашей фирме такое не по плечу…

— А кому по плечу? — перебил Маккормак.

— Кому? — лукаво глядя на друга, переспросил шеф ЦРУ. — Я отвечу. Тебе. И только тебе. Естественно, с нашей помощью… Кстати, что это за фотография, о которой пишет Майкл?

— Неужели твои ребята не знают? — съехидничал профессор.

Дэнис покачал головой. А Маккормак, изобразив хитрющую мину, сказал:

— Секрет фирмы.

И друзья рассмеялись.

…Они в тот вечер были в подпитии. Он и Майкл. И у обоих было по-юношески озорное настроение. Они в открытую, никого не стесняясь, дурачились, а Майкл даже пытался кое-с кем побросаться кулаками. Самым настоящим образом задирался…

Маккормак не останавливал своего нового друга. И не потому что умел драться и мог постоять за себя и за него. Просто… странная штука эта русская водка. Так и тянет на подвиги.

По выходу из ресторана они было сцепились с тремя довольно развязными и, как им казалось, самодовольными парнями. Помешала бдительная охрана. Растащила. Эм, помнится, тогда кричал и вышибалам, и тем наглым парням:

— Вы не знаете, с кем связались! Он — чеченец. Он вывернет вас наизнанку!..

Самое смешное — как отреагировал на угрозу Эма Майкл. Он вдруг отпустил вышибалу и, повернувшись к Маккормаку, спросил:

— Кто чеченец?.. Я чеченец?!..

— Да какая разница, кто ты… Главное — ты мой друг.

И они, обнявшись, пошли по холлу и у бассейна с фонтаном столкнулись с фотографом, предложившим им сняться. И они сфотографировались. Майкл сделал рожки из двух пальцев Эму, а Эм — ему…

Эту-то карточку Маккормак протянул Азизову, стоявшему на пороге своего маштагинского дома и подозрительно оглядывавшему и его, и сопровождающего Эма — Ферти. Выражение сухости и недоверия на лице молодого человека сменилось благосклонностью.

— Вы господин…, то есть профессор из Америки? — спросил Эльдар.

Эмори растерянно посмотрел на Ферти. Из всего сказанного он понял лишь искаженное незнакомым наречием слово «Америка».

— Да, господин Азизов, это профессор Маккормак из США. А я его переводчик, Том Ферти.

Пока они втроем сидели за чайным столом, заставленным восточными сладостями, Сафура укладывала в ящик оставленные у них Караевым вещи.

— Это она была больна? — понизив голос до шепота, поинтересовался Маккормак.

Ферти перевел и, к сожалению, громко. Маккормак толкнул его в ногу, прошипев:

— Тише.

— Да, господин профессор, — весело отозвалась Сафура. — Теперь мне это кажется дурным сном. И кажется, что было не со мной.

— Ну и хорошо. Дай Бог вам здоровья, — пожелал Маккормак.

— Дай Бог здоровья Микаилу Расуловичу… Дай Бог, чтобы он скорее вышел… оттуда… Нашли тоже мне террориста! Они там с ума посходили. Их надо всех в психушку. У них мания преследования. На каждом шагу им мерещатся люди, готовые убить их…

— Значит, есть за что, — буркнул Азизов.

Ферти перевел разговор на другую тему, а потом они собрались уходить. Азизов провожал их до машины. Здесь Ферти вытащил конверт и протянул его Эльдару.