Составитель Чекмаев - Либеральный Апокалипсис. Сборник социальных антиутопий
Но это еще не самая жесть. Там в каждом классе собственный живой учитель сидел — вот что меня больше всего поразило. Это где ж их столько набирали?
Сейчас не так. Классы просторные, светлые, в каждом не больше десяти учеников. Уроки транслируются на голопроекторы, задания — прямо на айпады. И уроки, и задания унифицированные, единые на всю страну, разработанные специальными институтами согласно закону о доступности и социальной справедливости образования, отвечающие всем требованиям занимательности, познавательности и этой, как там ее… развивательности, что ли? У малышей в классах воспитатели из ювенальной полиции дежурят с электрошокерами на изготовку, чтоб не мешали те друг другу развиваться и познаваться. К старшим взрослые не суются без надобности — нечего провоцировать немотивированную подростковую жестокость, травмировать неокрепшую психику. И это правильно. Что старшеклассники натворить могут? Подраться? Так это лучше делать после уроков, на специально отведенной для этого «территории, свободной от взрослых». Аппаратуру побить? Какой придурок подобное делать станет, если везде камеры натыканы? С твоих же карманных денег и вычтут. И будешь потом не «файрики» и не травку, а палец сосать. И это еще хорошо, если палец…
Учителя в школах остались, куда ж без них? Только они не учат, они контролируют процесс. За каждым классом закреплен куратор, обязанность которого следить, как ученики выполняют задания, как ведут себя на уроках и наверняка много еще за чем. Куратор рекомендует перевести в другой класс, в другую школу, повысить или понизить доступный уровень. А в одиннадцатом классе куратор пишет на каждого итоговую характеристику, «путевку в жизнь», как говорит мой папашка. Разумеется, главная задача выпускника — получить высокий балл на Едином Государственном Экзамене. Но баллы баллами, а характеристика характеристикой.
Ни в лицо, ни по фамилиям кураторов не знает никто — согласно тому же самому закону о доступности и справедливости. И это правильно. К примеру, у кого–то отец — большой босс, а сыну куратор дурную характеристику писать вздумал. Папашка попросит такого не делать, куратор не посмеет отказать — и где тогда социальная справедливость окажется? А так — просить некого. «Образовательный процесс должен быть максимально объективен, а потому обезличен. Уровень знаний и социальной адаптации учащегося оценивает система образования в целом, а не конкретный ее представитель…»
Именно эту статью закона мы собирались нарушить.
Против ожидания, с Каспером я договорился легко. Он не пытался уточнять, где я достану обещанную плату — не первый год тусуемся, знает, что я слово держу. К вечеру следующего дня у нас на руках были необходимые данные. Людмила Кудряшова (Олеговна), 57 лет, в сожительстве не состоит, детей нет. С голографии на нас смотрела унылая тетка, чем–то похожая на персонажей учебного фильма. Все складывалось удачней, чем мы смели надеяться. Не нужно искать место для встречи, устраивать засады. Заявимся к кураторше домой — никто не помешает потолковать по душам.
Еще день ушел на приготовления и слежку за «объектом» — благо «Комплект грабителя–налетчика» на Амазоне можно купить за копейки, а видеокурс «Гоп–стоп. Быстрое вхождение в профессию» вообще на халяву из инета скачать. Кураторшу мы подкараулили у подъезда. Стояли порознь — трое подростков сразу в глаза бросаются, а на одного никто внимания не обратит. А едва женщина к двери подошла, магнитный ключ вынула из сумочки — и мы тут как тут. На руках перчатки, чтоб «пальчиков» в квартире не оставить, маски на ходу натянули. Марьяша как всегда первая успела, придержала дверь. Кураторша оглянулась, почуяв неладное, а поздно! Мы уже в подъезде.
— Что вы…
И не успела договорить — Сейлор выхватила нож, щелкнула, выпуская лезвие, приставила к горлу. Здорово получилось, как в кино.
— Не трепыхайся, если жить хочешь! Веди к себе.
Лицо у кураторши побелело враз. И стриженные под ежик волосы вздыбились. Куда там трепыхаться! Я уж опасаться начал, не обмочилась ли она со страху. Покорно провела нас в лифт, поднялась на свой этаж. Дверь квартиры открыть не смогла, руки так тряслись, что связка с ключами на пол звякнула. Пришлось мне.
В квартире она немного ожила.
— У меня нет ничего ценного… — заблеяла.
Сейлор тут же заставила ее умолкнуть — с размаху пятерней по роже. Хорошо, что не кулаком. Женщина ойкнула, шлепнулась задницей на линолеум. Марьяша тут же ухватила ее за шиворот, поволокла в комнату. Сильная, сквозь водолазку видно, как бицепсы играют.
В комнате девушки водрузили кураторшу на стул, зафиксировали приготовленной для этого случая веревкой. На перемазанный алой помадой рот налепили пластырь, чтоб не вякала. Мне и делать ничего не требовалось, лишь стоять и любоваться. И сожалеть, что не додумался представление на айфон запечатлеть.
Покончив с кураторшей, Сейлор отправилась изучать квартиру. Заглянула в спальню, в ванную, прошла на кухню. И тут же оттуда раздался радостный вопль. Девушка влетела в комнату с черно–белым котярой в руке. Глаза у кота были такие же огромные и перепуганные, как у его хозяйки.
Сейлор снова щелкнула ножиком, поднесла острие к котячьему пузу…
— Стой! — Марьяша рванулась к ней. — Котэ не тронь!
Сейлор растерялась, не зная, что делать. Кажется, придуманный ею план рушился.
— Котэ не тронь, я сказала!
В голосе Марьяши звенел такой металл, что боязно делалась — одно неверное движение, и порежешься.
— Не больно–то и хотелось! — Сейлор отшвырнула кота в сторону.
Котяра присел на все четыре и тут же шмыгнул под шкаф. А мы остались стоять, таращась друг на друга.
С минуту в комнате висела тишина. Потом Сейлор махнула рукой на дверь в спальню:
— Пошли туда!
Едва зашли, зашептала ожесточенно:
— И что теперь делать? Как ее запугать, если кота не трогать? Ее же запугать нужно сначала, чтоб не артачилась!
— По–моему, она и так чуть не обделалась, — неуверенно ввернул я.
— Да, ты не знаешь, какая она упертая! Просто так нипочем не согласится… — Сейлор вздохнула.
И предложила: — Тогда резануть ее немножко? Может, она крови боится?
Идея мне не понравилась. Но чтобы возражать, требовалось придумать что–нибудь взамен. И тут меня осенило:
— Книги! У нее там полный шкаф бумажного хлама!
— И что?
Девчонки не поняли. Ох и тормозят они иногда. Ничего не поделаешь — тендерные особенности строения мозга, так, что ли, это называется? Пришлось разжевывать:
— Какой нормальный человек будет держать у себя в квартире бумажные книги? Да еще столько! Она их коллекционирует, это же ясно! А если коллекционирует, значит, дорогие.
— Юсси, ты такой умный! — восхитилась Марьяша.
А Сейлор и говорить ничего не стала. Метнулась в комнату, распахнула стеклянную дверцу шкафа, сдернула на пол целую полку, схватила первую попавшуюся книженцию — хрясь пополам! Тут и мы подоспели. Хрясь, хрясь, хрясь — две минуты, и пол под ногами был устлан макулатурой. Кураторша мычала, дергалась, чуть стул не переворачивала. Проняло, правильно я сообразил.
— Ладно, хватит пока, — подняла руку Сейлор. И повернулась к кураторше: — А теперь слушайте внимательно. Мы не грабители, мы пришли не за вашими цацками и деньгами.
Она сделала эффектную паузу, как в кино. Кураторша внимала каждому ее слову.
— Мы пришли попросить, чтобы вы написали характеристику одной девочке, выпускнице. Хорошую характеристику. Это ведь не трудно, правда?
Кураторша помедлила. Кивнула неуверенно.
— Вот и замечательно. Пишите.
Марьяша схватила лежавший на столе айпад, бросила его на колени женщины, освободила ей руки по локоть.
— Пишите, — продолжала командовать Сейлор. — Характеристика на Светлану Мастайкину Натальевну.
Коснувшиеся было сенсор–экрана пальцы кураторши замерли. Сейлор нахмурилась:
— Что–то не так?
Протянула руку к шкафу, и на пол посыпались книги со второй полки. Кураторша быстро–быстро затрясла головой и принялась печатать.
Через пять минут характеристика была готова. Отличная характеристика, от такой и я бы в свое время не отказался.
Едва письмо ушло на сервер гороно, Сейлор отобрала айпад, уселась на груду недорванных книг — ожидать подтверждения. Сколько придется ждать, не знал никто из нас. Я подошел к шкафу, начал читать надписи на корешках. Марьяша наведалась на кухню, принесла пачку молока для себя и минералку для нас.
Однако подтверждение пришло неожиданно быстро.
— Есть! — радостно подскочила Сейлор, так что кот, попытавшийся было выползти из–под шкафа, мигом задвинулся обратно,
— Готово? — уточнил я. — Можем уходить?
Девчонки уставились на меня, как будто впервые увидели.
— Юсси, ты чего тупишь? — наконец произнесла Марьяша. — Она аннулирует характеристику, как только ее развяжут.
