Олден Белл - Жнецы суть ангелы
— Ты готов?
— Коли меня, приятель.
Боди пригнулся и вонзил иглу в шею Рояла — почти у основания черепа. Он медленно нажал на плунжер. Тело его товарища приподнялось, словно его двигала одна сокращавшаяся мышца.
— Черт! — прокричал Роял сквозь сжатые зубы, когда все закончилось. — Черт! Черт! Черт!
Его тело выглядело напряженным до предела. Тонкая, уже местами поврежденная кожа на лице и руках подрагивала и рвалась с тихим треском. Через пару минут он расслабился. Его дыхание вернулось к нормальному ритму.
— Теперь моя очередь, — напомнил Боди.
Они поменялись местами. Получив дозу, Боди не стал выражать свои чувства. Но Темпл видела, как дрожали его мышцы и сухожилия.
— О Господи, — прохаживаясь кругами по комнате, произнес Роял. — Я горю изнутри. Знаешь, Боди, чего я хочу? Трахаться до потери пульса! Клянусь, своим членом я мог бы пробуравить дырку в этом мире. О Боже всемогущий! Я мог бы протаранить в скалах новый Гранд-Каньон.
— Успокойся, Роял. У нас куча дел. Приготовь дозу для Мамы.
Роял вернулся к столу и наполнил шприц светлой жидкостью — в двойном объеме по сравнению с тем, что они принимали сами. Затем, скуля и клацая наростами, он присоединился к напарнику, и они покинули подвал.
* * *— Что ты думаешь о них? — спросил Мозес, когда двое мужчин ушли. — Что, по-твоему, тут творится?
— Я раньше не встречала таких существ.
— Могу сказать то же самое.
— Они не слизняки.
— Это точно.
— И кто же они? Мутанты?
— Скорее всего, — пожав плечами, ответил Тодд.
— Да, они не самые красивые и милые существа на земле.
— Тут я тоже полностью согласен с тобой.
— Интересно, что они вкололи себе? — спросила Темпл. — На метамфетамин не похоже.
— Наверное, какая-то стряпня их собственного приготовления. Чем бы они ни кололись, это вещество влияет на их вид и размеры.
— Ты хочешь сказать, что они трансформируют себя?
— Мне не нравятся пустые фантазии, но лично я не буду подливать это дерьмо в свой утренний кофе.
Темпл оглянулась назад. За ее спиной была пустая клетка, а дальше находилась камера с семью зомби, которые бродили кругами и натыкались друг на друга, как слепые люди.
— Для чего, по-твоему, они держат здесь слизняков? — спросила она.
— Не знаю. Наверное, используют их для каких-то целей. Или, возможно, едят. Я видел людей, которые питались мясом слизняков.
— Я тоже видела, — сказала Темпл.
— Мне не хочется говорить о такой мерзости. Лично я считаю, что пищевая цепочка должна быть направлена в одну сторону.
Она промолчала. Ей вспомнились охотники, которых она встретила на своем пути. Они тогда уговорили ее попробовать тушеное мясо с запахом розмарина.
— Ладно, все это пустые догадки, — со вздохом проворчал Мозес Тодд. — Я просто хотел сказать тебе, что пора убраться отсюда.
— И что ты собираешься сделать? Согнуть прутья клетки?
— Пока я ничего не придумал. Но план скоро созреет.
— Отлично. Когда он у тебя появится, скажи об этом мне. А я тем временем хочу выспаться как следует.
* * *Чуть позже пришла Милли — та девочка из рощи. Она принесла буханку пшеничного хлеба. Разрезав ее на три части, она протолкнула куски через прутья каждой клетки. Затем Милли открыла пакет и, вытащив из него три сырых кукурузных початка, передала их пленникам.
— Эй, красавица, — окликнул ее Мозес Тодд. — Зачем нас держат в плену?
Мутантка ничего не ответила.
— Понимаешь, милая, мы не можем оставаться в вашем городе. Нас ждут в другом месте.
Девочка молча покинула подвал.
Темпл позвала Мори и, подняв вверх кукурузу, показала ему, как очистить початок. Он послушно выполнил ее инструкции. Солнце зашло за горизонт, и прямоугольное окно под потолком потемнело. Темпл погрузилась в беспокойный сон.
* * *Посреди ночи ее разбудил громкий стон — наверное, Мори приснился кошмар. Из клетки зомби доносился непрерывный шум движения. Темпл лежала на койке и думала о том, что мир вокруг нее стал унылым и черным. И уже не имело значения, открывала ли она глаза или держала их закрытыми. При любых обстоятельствах ее окружала непроглядная тьма. Дремлющий ум перебирал запутанные образы, которым никак не удавалось вырваться из лабиринта, и поэтому они проносились перед ней опять и опять. Все это походило на затянувшийся бред.
Из угольной черноты, царившей в соседней клетке, послышался скрип пружин. Голос Мозеса окликнул ее шепотом:
— Эй, малышка. Ты не спишь?
— Да, я проснулась.
Похоже, одно это принесло ему облегчение. Минуту длилась тишина. Двух людей, лишенных сна, объединяло нечто общее. Обострившиеся чувства.
— О чем ты сейчас думала? — спросил он.
— Я? Ни о чем. Послушай, Моз. Если тебе нужна сказочка на ночь, ты обратился не к тому человеку.
— Ладно, проехали, — сердито ответил Тодд.
Она подождала несколько минут. Но Мозес молчал. Вскоре темнота начала тревожить Темпл, прикасаясь ко всем уголкам ее смущенного ума. Через некоторое время она тихо спросила:
— А что? О чем ты сам теперь думаешь?
Она услышала продолжительный вздох.
— Давай расскажи.
— Это случилось в местечке Сикварчи, штат Теннесси, — медленно начал Тодд. — Я проезжал через центр города и увидел девушку, сидевшую на тротуаре перед госпиталем. Прислонившись спиной к пожарному гидранту, она с тоской смотрела на прохожих. Люди обходили ее стороной, потому что она была укушенной. Девушка прижимала к шее фланелевую мужскую рубашку. Бедняжка пыталась остановить кровотечение, но рубашка полностью намокла, и она уже не могла найти сухого места на ткани. Чума тогда только начиналась. Люди ничего не понимали. А ей было восемнадцать или девятнадцать лет. Она жила на холмах и даже не слышала о появлении зомби. В ту пору я был молодым юнцом — примерно того же возраста, что и она.
Голос мужчины затих. Прошла минута. Темпл подумала, что Мозес заснул, но он продолжил свой рассказ:
— Мне захотелось помочь ей. Хотя бы чем-нибудь. Она рассказала, что неделю назад ее парень погиб во время охоты. Он поскользнулся, сорвался со скалы и сломал себе шею. Она похоронила жениха на просеке у ручья — на его любимом месте, куда он часто приходил, чтобы порадоваться миру и покою. Девушка думала, что все на белом свете принадлежало только им обоим. Конечно, после смерти парня она не находила себе места от горя. И вдруг он вернулся к ней… Она говорила мне это с таким выражением, как будто думала, что я не поверю ее словам. Представляешь?
Тодд грустно вздохнул.
— Короче, однажды ночью он появился на пороге, и для нее это было чудом любви. Он пришел. Он был так голоден и страстен, что даже укусил ее. Она говорила об этом с восторгом. Она продолжала твердить: «Он вернулся! Вернулся!» А я смотрел в ее глаза и видел, как они туманились по краям. Ее кожа приобретала серый цвет. Я знал, что происходило с бедняжкой. Она думала, что ей нужно несколько стежков, чтобы ее рана зажила. Эта девушка не понимала, почему городские люди не желали оказывать ей помощь. И она повторяла: «Он вернулся ко мне. Он вернулся!»
— Ты позаботился о ней? — спросила Темпл.
Мозес снова замолчал. Она решила, что разговор закончился, но после некоторой паузы Тодд ответил на ее вопрос.
— Я оставил девушку у госпиталя. Конечно, мне следовало бы позаботиться о ней… убить ее. Но я был очень молод. В то время я еще не понимал, что в мире существует свой порядок вещей. И каким бы он ни был, его нужно уважать. Люди могут придумывать для себя любые правила, однако верными будут только те, которые мы сочтем справедливыми.
Она повернулась к стене и подумала, что сказанные Мозесом слова были в чем-то очень правильными. В определенные моменты жизни, когда темнота вокруг кажется непроницаемой, ты вдруг осознаёшь истинную суть событий с особой четкостью и ясностью. Темпл прислушалась к храпу Мори и постоянному шороху запертых слизняков. Она свернулась в комочек, как маленькая девочка.
— Помнишь, ты хотел узнать, о чем я думала? — тихо спросила она.
Не дожидаясь ответа Мозеса, Темпл с улыбкой продолжила:
— Я думала о Ниагарском водопаде. Мне говорили, что раньше молодожены приезжали туда на медовый месяц. Они проводили вместе несколько недель на краю огромного разлома в земле. Представь себе, какие впечатления они переживали!
Тодд презрительно фыркнул в своей клетке.
— Позволь задать тебе вопрос. Как же так получилось, что ты направилась не к водопаду, а в этот западный штат? Мне было бы приятнее гнаться за тобой по северным дорогам.
— Когда мы вырвемся отсюда, у тебя появится такая возможность.
— Я уже примерно знаю, чем закончится наша игра в кошки-мышки.
