Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка (= Infinite jest | отрывок, перевод не завершён)
Но с тех пор, как Марат возымел намерение не просто притворяться, что он предал Assassins des Fauteuils Rollents во имя передового медицинского лечения медицинских потребностей своей жены, но сделать так воистину – предать, вероломно: впредь притворяясь только лишь перед мсье Фортье и руководителями AFR, что он только лишь притворялся, что сливает предательскую информацию BSS[64], - с поры этого решения Марат был бессилен, оказался перед Хью Стипли и стипливским BSS на правах птиц: и теперь они говорили в основном на сшайском английском по выбору Стипли.
На самом деле квебекский Стипли был стройнее, чем английский Марата, но, как говорится людьми, c’était la guerre[65].
Марат чуть шмыгнул.
- Таким в итоге образом, мы теперь оба двое здесь, - на нем была ветровка и он не потел.
Стипливские глаза имели яркую подводку. Задняя область его платья налипла грязью. Некоторая доля макияжа стала течь. Он сложил рукой салют, чтобы прикрыть глаза и поглядеть ввысь на остатки взрывного и дрожащего солнца.
- Господи, ты-то как сюда влез?
Марат медленно пожал плечи. Как обычно, он казал себя Стипли полусонным. Проигнорировав вопрос, он сказал только лишь, пожимая плечи:
- Мое время finite[66].
Стипли также имел при себе женскую сумочку, или кошелек.
- А жена? – спросил он, не отпуская глаз от выси. – Как женушка поживает?
- Не подает жалоб, спасибо, - сказал Марат. Интонация его голоса ничего не выдала. - И, в итоге, таким образом, что твоему Департаменту кажется, что они желают узнать?
Стипли заскакал на одной из ног, сняв одну из туфель и вытряхивая из нее песок.
- А ничего такого удивительного. Про некую вот движуху на северо-востоке от вашего так называемого штаба, да ты и сам наверняка слышал.
Марат шмыгнул. Пышный букет недорогого и спиртосодержащего парфюма нахлынул не от личности Стипли, но от его сумочки, не шедшей к его туфлям. Марат спросил:
- Движа?..
- А именно один гражданский получил некий предмет. Только не говори, что для вас это новости. И вовсе не по пульсу Интерлейса, предмет-то этот. По обычной физической почте. Да ты точно знаешь, Реми. Копия-картридж некоего – давай между нами звать его «Развлечением». А именно по почте, без предупреждений или мотива. Как гром среди ясного неба.
- Из ясного неба?..
Также оперативник BSS потел сквозь румяна, и они размазались до проститутского впечатления.
- Человек без всякой политической значимости – ну, ни для кого, если не считать саудовская министра развлечений, который жутко развонялся.
- Медицинский атташе, специалист пищеварения, имеешь ты в своем виду, - Марат снова пожал плечам на раздражающий франкофонный манер, который может означать разные вещи в одно время. – Твое руководительство желает осведомляться, не был ли картридж Развлечения распространен сквозь наши механизмы?
- Не трать-ка свое финитное время, ami старый друг, - сказал Стипли. – Все это случилось в метрополии Бостона. Мы проследили отправку по почтовым индексам до юго-запада пустыни, а нам известно, что ваш распределительный центр для операций по распространению расположен где-то между Фениксом и границей, - Стипли потратил немалый труд на феминизацию лицевых выражений и ручных жестикуляций. – Со стороны США было бы раздолбайски не вспомнить о вашей выдающейся ячейке, не?
Под маратовской ветровкой была рубашка, нагрудный карман которой обладал многими ручками. Он сказал:
- Мы, у нас нет информации даже о пострадавших. Из-за ясного неба, о котором ты ведешь свою речь.
Стипли предпринимал попытки извлечь что-то упрямое из внутренней полости иной туфли.
- До двадцати человек, Реми. Вышли из строя к чертовой матери. Атташе и его жена, жена – гражданин Саудовской Аравии. Еще четыре чувака, все с документами посольства. Пара соседей, кто-то там еще. Остальные – в основном полицейские, пока до них не дошло отрубить энергию перед тем, как заходить.
- Местные полицейские силы. Жандармерия.
- Местные констебли.
- Прислужники закона сего края.
- Местные констебли, скажем так, оказались не готовы к такому Развлечению, - Стипли даже обувь снимал и надевал вновь на женственный манер сшайских женщин «стоя-на-одной-ноге-подворачивая-вторую-под-попу». Но в лике женщины он казал себя огромным и раздутым, не только лишь непривлекательным, но и вызывающим некое сексуальное отчаяние. Он сказал:
- У атташе был дипломатический статус, Реми. Ближний восток. Аравия. Говорят, близок ко второстепенным членам королевской семьи.
Марат с силами шмыгнул, словно преодолевая запор носа.
- Озадачительно, - сказал он.
- А еще и ваш компатриот. Гражданство канадское. Родился в Оттаве, в семье арабских эмигрантов. В визе местом жительства указан Монреаль.
- И Службы без определенности желают, возможно быть, осведомляться, не имели ли место подковерные связи, которые бы сделали его личность не столь невинным гражданским. Узнать у нас, не желало ли AFR выставить его примером для иных.
Стипли удалял грязь с попы, хлопая себя по попе. Он более или менее высился над Маратом. Марат шмыгнул.
- В наших списках на устранение нет ни пищеварительных врачей, ни дипломатического антуража. Список членов AFR был видим лично тобой. Как нет и особых монреальных жителей. Мы, как говорится людьми, ведем охоту на морепродукт большего размера.
Стипли смотрел по-над пустыней и городом, похлопывая себя. Кажется, он заметил свою gespenst-тень. Марат по какой-то причине вновь притворился, что шмыгнул нос. Ветер был умеренный, постоянный и приблизительной температуры сшайской сушилки, поставленной на «Низко». Он производил пронзительный посвист. А также звуки сдувания песка. Далеко внизу огромными комками шерсти поперек межштатного шоссе I-10 летели перекатись-по-полю. Их точка взирания, багровеющий свет на коричневых скалах и надвигающийся занавес сумерек, дальнейшее удлинение их чудовищных слившихся теней: все это почти ковало взгляд. Ни тот, ни иной не могли в силах отрывать глаз от раскрывающегося пейзажа. Марат умел в одно время говорить на английском и думать на французском. Пустыня была цвета шкуры льва. То, как они говорили, не взирая друг на друга, обращаясь в одном направлении, придавало беседе дух беспечной близости, словно у старых приятелей за просмотром картриджа или пары в многолетнем браке. Марат думал это, сжимая и разжимая поднятую руку, благодаря чему над Туксоном распускался и увядал большой и черный бутон.
Поднял нагие руки и Стипли, поднял и скрестил, как будто бы подавая сигнал далекой подмоге; от этого Туксон перечеркнули Х и пандативная V.
- И все же, Реми, но родился он в ненавистной тебе Оттаве, этот гражданский атташе, и связан с важным транс-нетворк-байером развлекательных программ. А дополнительная информация из бостонского отделения говорит о возможных признаках предыдущей возможной связи со вдовой автора, который, как мы оба знаем, изначально и несет ответственность за Развлечение. То бишь Samizdat.
- Предыдущей?..
Стипли извлек из сумочки бельгийские сигареты, много-мм и обычного женственного типа.
- Жена кинорежиссера преподавала в Брандейсе, где, кстати, проживала жертва. Муж тогда был с КАЭ, а проверка различных агентств показала, что жена трахалась почти со всем, у чего есть пульс, – после легкой паузы Стипли изощрился: - Особенно канадский пульс.
- Связь сексуальностью, вот что ты имеешь, значит, в своем виду, не политическостью.
Стипли отвечал:
- А сама жена - квебечка, Реми, из округа Л‘Иле – шеф Тан говорит, что она три года значилась в списке Оттавы «Personnes Qui On Doit». Бывает такая штука, как политический секс.
- Я говорил тебе все, что нами известно. Гражданские как индивидуальные предупреждения для ОНАН – не в наших желаниях. Это тобой известно, - глаза Марата едва не смыкались. – А твои сиськи – они стали косоглазыми, говорю тебе. Службы без определенности, они выдали тебе нелепые сиськи, и которые теперь глядят в разные стороны.
Стипли окинул себя глазами. Одна из ненастоящих грудей (наверняка ненастоящая: наверняка они не решились бы на гормональную, подумал Марат) чуть не касалась стипливских подбородков, когда его окидывание произвело двойные подбородки.
- Меня просили обеспечить личное подтверждение, вот и все, - сказал он. - В целом, кажется, что боссы в Департаменте считают весь инцидент висяком. Уже пошли теории и контртеории. Есть даже антитеории, которые говорят про ошибку, перепутанную цель, злой розыгрыш, - его пожатие плеч с руками на протезе не напоминало галльское. – И все же: двадцать три человека потеряны для мира навсегда: ничего себе розыгрыш, а?
Марат шмыгнул.
- Просил обеспечить наш взаимный мсье Тан? Как ты его именуешь: «Мой Бог Род»?
(Родни Тан-ст., шеф Неопределенных служб, признанный архитектор ОНАН и континентальной Реконфигурации, к которому прислушивался Белый дом США и чья стенографистка долгое время служила также стенографисткой/jeune-fille-de-Vendredi[67] мсье Дюплесси, экс-помощника-координатора панканадского сопротивления, и страстная шитая белыми нитками привязанность которого (Тана) к этой двуличной секретарше – а именно мадемуазель Лурии Перек из Ламартена, округ Л’Иле, Квебек – породила сомнения в итоговой преданности Тана: не квебекский ли он «двойник»[68] из любви к Лурии, или же «тройник», который только притворяется, что разглашает тайны, втайне сохраняя феодальную верность США, несмотря на влечение непреодолимой любви).
