Роман Злотников - Ком

— Ну что ж, молодой человек, — обратился к нему ученый где-то через пару луков, — должен вам сказать, что… ничего мне с вами неясно.

— Это как это?

— Ну, вы же знаете, что достоверность тестов довольно невысока — максимум тридцать процентов. И это означает, что отработанной методики, позволяющей более-менее однозначно ответить на вопрос, способен ли человек обрести природную чувствительность к хасса, либо нет, пока еще, к большому сожалению всего научного сообщества, — не существует.

— Ну… да, я слышал об этом. И, кстати, мне называли еще более низкие проценты.

— Может быть, может быть… Заметьте, я сказал — максимум тридцать процентов. Но дело не в этом… Так вот, по снятым с вас показателям я вообще не могу понять, имеется ли у вас шанс на появление природной чувствительности к хасса, или нет. Потому что часть параметров указывает на то, что имеется, часть — на то, что ее нет и быть не может, а часть вообще не лезет ни в какие ворота. Например, вот этот пичок на графике обычно указывает, что исследуемый уже обладает способностью оперирования хасса, причем его расположение соответствует не менее чем четвертому уровню. Мы же с вами в действительности этого не наблюдаем, не так ли?

Андрей молча кивнул. А что тут можно сказать? В принципе, ему было как-то ни тепло, ни холодно от этого исследования, то есть нет… ему было тепло, очень тепло, вернее должно было вот-вот стать, когда профессор перечислит на его счет полторы тысячи кредов. Он и так уже нехило заработал на этом путешествии. Вместе, оплата за труд «мула» и беседы с профессором Сешиксассом, уже сделали так, что у него на счету в настоящий момент накопилось почти четыре тысячи универсальных кредитных единиц. Эта сумма могла бы быть и больше, но часть средств он потратил на «расслабон» в поселениях. Во многом, кстати, потому, что в процессе этого «расслабона», кроме того, что Андрей действительно смог оттянуться, он еще и получил массу дополнительной информации. Причем, как о самом поселении, так и вообще, о Коме и его обитателях, встречающихся на тех горизонтах, на которых были расположены эти поселения. Ну и на соседних тоже. Обычно базирующиеся на какое-то поселение бродники оперировали не только на том горизонте, на котором оно располагалось, но и на пару горизонтов выше и ниже. Более слабые команды промышляли выше, а более сильные — ниже… Так что он был теперь очень благодарен Толстяку, потому что его идея с этим научным караваном не только позволила Андрею заработать за это время приблизительно столько же, сколько он заработал за два года на первом горизонте, но и узнать много нового о жизни на разных горизонтах Кома. Ну и прикинуть, как и где обустраивать свою жизнь, когда он сделает себе не только первый, но и второй и третий узоры. Делать четвертый он, естественно, не планировал. Так что отсутствие внятных результатов тестирования его не особенно напрягало.

— Знаете что, молодой человек, — задумчиво произнес профессор, — похоже, всю картину нам сбивает то, что вы появились в Коме сразу на одиннадцатом горизонте. И ваш организм сразу же подвергся воздействию чудовищной для него, неподготовленного, концентрации хасса. И, м-м-м… — профессор задумался, а затем решительно продолжил: — я, все-таки, склонен считать, что у вас таки нет природной чувствительности к хасса. Потому что, как мне представляется, если бы она у вас была, то проявилась бы гораздо раньше. Как бы даже не через саус-два после вашего появления здесь, в Коме. Ведь вы, как я помню, рассказывали мне, что после того, как вы выбрались с одиннадцатого горизонта, провели на пятом уровне еще более двух саусов, не так ли?

— Да, профессор, так и было, — согласно кивнул Андрей, — в Самиельбурге.

— Ну, так вот, повышенная, по сравнению с первым горизонтом, концентрация хасса должна была инициировать вас гораздо быстрее, чем обычно.

— Не обязательно, коллега, — внезапно вступил в разговор еще один человек, находящийся в том же помещении, которого Андрей ранее принял за простого техника. Потому что он больше напоминал старого бродника, чем ученого. Такой он был весь крепкий, жесткий и обветренный. Да и признаки воздействия хасса в виде оранжевой радужки глаз также присутствовали… Новый собеседник встал из-за пульта, за которым сидел, и подошел к профессору и Андрею. Осторожно, но твердо перехватив у профессора планшет, он быстро пролистал графики, а затем снова повернулся к профессору.

— Механизм взаимодействия хасса с человеческим организмом изучен чрезвычайно слабо. Судя по вашему предположению, вы являетесь сторонником теории Аскема Далагаморо, но здесь у нас, в Коме, она не пользуется особенной популярностью. Да и сам я много раз наблюдал случаи, которые противоречили многим положениям теории этого, без сомнения, выдающегося ученого.

В ответ на это заявление профессор Сешиксасс недовольно поджал губы, а новый собеседник повернулся в сторону Андрея и мягко попросил:

— Профессор, вы не представите меня этому молодому человеку?

— Бродник Найденыш — профессор Гриоцо Бандоделли, господа… — недовольно пробурчал «внешник».

— Насколько я понял со слов моего уважаемого коллеги из Содельбергского университета, — обратился к Андрею господин Бандоделли, — вы попали в Ком несколько необычным способом и сразу на одиннадцатый горизонт?

— Да, это так, — спокойно ответил Андрей.

— Случайный портал?

— Нет, — крутить или недоговаривать с этим господином Андрею почему-то не хотелось. Была в нем какая-то внутренняя сила. Хотя всю свою подноготную перед ним он выкладывать, естественно, не собирался. Поэтому-то он и не стал растекаться, так сказать, мыслью по древу, а ограничился односложным ответом.

— Тогда что? Неудачная портальная экспедиция?

— Да, — снова односложно отозвался Андрей.

— Понятно… — Бандоделли ненадолго задумался, а затем внезапно произнес: — У меня к вам предложение, бродник. Как вы отнесетесь к тому, чтобы потратить часть времени, которое вы проведете в нашем поселении, на то, чтобы побыть объектом моих исследований? Готов предложить вам за это пятьсот кредитных единиц.

— Эй-эй, профессор Бандоделли, — возмутился Сешиксасс, — это мой объект исследований!

Ученый из Кома улыбнулся:

— Ну конечно, профессор, никто с этим не спорит. Но ведь вы же собираетесь проводить исследования в моей клинике и на моем оборудовании…

— Да, и за это я вам неплохо плачу, — сварливо отозвался Сешиксасс, — а потому совершенно не намерен делиться научным приоритетом.

— Да бог с вами, — усмехнулся Бандоделли, — весь приоритет ваш, об этом я даже спорить не буду. Меня интересуют только практические результаты и их применение в моей работе.

— Ну, в этом случае, не имею ничего против, — соблаговолил согласиться «внешник», после чего повернулся к Андрею. — Ну, так как, вы согласны, молодой человек?

— Я пока еще не получил оплаты за уже сделанное, — нейтрально отозвался Андрей.

— Вот ведь вымогатель! — рассердился Сешиксасс. — Ладно, черт с вами — ловите!

Андрей поймал сообщение линка о том, что его счет пополнился еще полутора тысячами кредов, после чего удовлетворенно кивнул:

— Во-от, теперь другое дело. Теперь я готов обсудить условия дальнейшего сотрудничества.

— Условия?! — вскричал «внешник». — Как вам не стыдно, молодой человек?!! Вы уже выдоили из меня несколько тысяч кредитных единиц. Неужели у вас совершенно нет совести? Ведь эти исследования очень важны для всех жителей Кома. А от вас не требуется практически ничего, только где-то один нис в ски посидеть в исследовательской камере с датчиками.

— Э-э, прошу прощения, коллега, — изо всех сил борясь с улыбкой, прервал его возмущение ученый из Кома. — Но у нас здесь, в Коме, принято оплачивать любую работу. Поэтому я готов взять на себя финансирование дальнейших исследований… в части оплаты нашему объекту исследований. Ну, так, чего бы вы хотели, молодой человек?

— Да я, в общем-то, согласен на вашу цену, но… за каждый день исследований отдельно.

— Ну, вы и наглец! — не выдержал профессор Сешиксасс.

— Так ведь именно это вам во мне и нравится, — ухмыльнулся Андрей. «Внешник» еще пару мгновений сердито попыхтел, а потом не выдержал и расхохотался.

— Пятьсот кредов в день стоит пребывание в моей клинике со всем спектром реабилитационных процедур, Найденыш, — мягко заговорил Бандоделли. — И, поверь, недостатка в пациентах я не испытываю. Потому что вытягиваю людей после поражений четвертой категории. А это непросто, парень, уж можешь мне поверить. Ты думаешь, что стоишь столько же?

Андрей ответил не сразу. Да уж, поражения четвертой категории это… жутко. На Земле это мгновенная смерть. Здесь, в Коме, — почти всегда инвалидность. При таком поражении не только физическое, но и энергетическое тело человека получали страшные повреждения, вследствие чего даже владеющие хасса, причем вплоть до четвертого уровня, не могли использовать свои возможности для лечения. А лечение только физического тела давало лишь кратковременный эффект. Да и владеющие хасса на более высоких уровнях при таком поражении заметно теряли в своих способностях. И если клиника профессора Бандоделли научилась справляться с такими повреждениями, то… это была очень хорошая клиника.