Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
— Ты сам сказал, Кальвин: «почти настоящая нефть». Я почему эрзац-пиво не взял? У меня желудок пока плохо переваривает говно сушёное гомогенизированное, не привык. Так и нефтезаводы. За редким исключением, они плохо переваривают конденсат и LTO. Вот и выходит, LTO и битум добывают, статистика растёт, а говна никому не надо. Зря ты нефтеброкеров дураками считаешь. Большинство дело знает. «Брент» — тридцать восемь градусов АПИ, а «Западно-Техасская Средняя» — 39,6.[53] Более тяжёлый «Брент», с повышенным содержанием серы, всегда был дешевле американской нефти. А в последние три года оказалось: «Брент» — дороже. На десять процентов!
— Ну да. Хоть у LTO больше градусов АПИ, она хуже обычной нефти. По объёму, бензина выходит меньше. А ещё опасная: пожары и взрывы цистерн. Продавая лицензионный конденсат как «нефть», нефтяная промышленность сама себя обманывает. Брокер купил на бирже «WTI», а в Кушинге[54] налили иглфордской LTO. Конечно, клиент недоволен. А если — взрыв? Кому нужен неконтролируемый риск?
— Вот тебе и обвал спроса! Точно как в моём примере: эрзац не заменит реальное пиво. Реальной нефти добывают всё меньше, LTO с битумом — всё больше, вот потребление и не растёт. Желудок человечества не приспособлен к гомогенизированному говну! Но проблема не столько избыток эрзаца, сколько нехватка реального продукта. Я поглядел статистику по Саудовской Аравии. По-моему, следует готовиться к неприятному сюрпризу.
— Так?
— Наблюдение первое. «Бритиш Петролеум» даёт производство нефти в двух таблицах: миллионы метрических тонн за год и тысячи баррелей в сутки. Если поделить первую на вторую, и преобразовать в градусы АПИ, — получится плотность. До 1980 года, плотность арабской нефти была примерно тридцать три градуса.
— Что соответствует стандарту «Арабская Лёгкая».
— Так точно. В 2014, плотность стала — сорок три градуса!
— Арабы подмешивают всё больше и больше «Арабской Сверхлёгкой», которая на самом деле не нефть, а лицензионный конденсат, с плотностью АПИ пятьдесят градусов.
— Наблюдение второе. Добыча природного газа в Саудовской Аравии — утроилась. Арабам вдруг стало до фонаря поддержание пластового давления.
— Ты подозреваешь GCBD?
— Точно в цель! Gas Cap Blow-Down, отбор газовой шапки. Хотя, на месторождениях такого размера — трудновато сказать. Однако, не исключаю, месторождения Саудовской Аравии находятся на последней стадии промышленной добычи.
— Мэтью Симмонс предсказал это ещё в две тысячи пятом. Читал «Закат в Пустыне?»
Я положил палец к губам, — Мэтью Симмонс внезапно утонул в собственной ванне.
Кальвин улыбнулся, — Не напугаешь! Симмонсу было шестьдесят семь, да сердце пошаливало.
— Ещё три дюжины свидетелей по делу «Дипуотер Хорайзон» закончили примерно так же. Кого в собственном доме невзначай застрелили грабители, кто на лодке перевернулся и утонул. Был и гуманный вариант: у нескольких человек Таможня США вдруг нашла детскую порнографию в компьютере. Ты вот часто летаешь. Много ли раз останавливали: позвольте проверить ваш жёсткий диск на предмет порно? Псы на Таможне не нападают без команды «фас».
В дальнем конце «Форума» дважды звякнули морские склянки.
— Официальная часть закончилась, — сказал Кальвин.
Я кивнул, — К сожалению, в этом году каждый пьёт за свои. Спонсоры не дали баблос на фуршеты.
— Смотри на положительные стороны, Аластаир. Зато в этом году никто не подсунет тебе эрзац заместо «Гиннеса». Считай меня спонсором. Освидетельствуем бар?
Я подумал про не сохранённый документ в компьютере и сказал: — Мне надо ноутбук собрать, да и столиков на всех не хватит. По опыту.
— Ладно, mon ami. Держи оборону. Твой бывший босс сгоняет за выпивкой. Тебе — как обычно?
Экран ноутбука погас, и я нырнул под стол, чтобы выдернуть блок питания из розетки. А когда мой перископ оказался снова на уровне столешницы, там стоял массивный стакан с «Кровавой Мэри» и виднелась белоснежная манжета с запонкой. Не настоящий рубин, а подешевле: альмандин — прикинул я по цвету. «Верьте, господа. Вколочу вам минералогию на всю жизнь», — обещал один тиран-профессор в Имперском Колледже. Не обманул.
— Доктор Мак-Брайд? Не возражаете?
— Пока не доктор, — буркнул я. Вот кого нам не хватало для полноты счастья, так это Эндрю Смайлса, да ведьма на помеле принесла. Моя чёртова британская вежливость! Надо было соврать: «Ах, извините великодушно, но у меня тут с клиентами намечено». И отправить вице-президента НХЭЛ искать другой столик. Вот мой двоюродный дядя и врать бы не стал. Пожевав старую трубку, выдал бы: «Конечно, присаживайтесь. Почему не уступить кресло убогому? На пару минут».
От бара, с бокалом «Гиннеса» и фужером белого вина в руках, двигался Ланц. Взгляд, естественно, сфокусирован на посуде, чтоб не расплескать, поэтому бывшего босса геолог заметил не сразу. Когда я увидел, как дёрнулось лицо Ланца, я во второй раз пожалел, что не обладаю саркастическим талантом моего дядюшки. Ланц подошёл и поставил выпивку на столик как ни в чём не бывало.
Смайлс поднялся и протянул для пожатия руку, — Мистер Ланц!
— Чёрт! А «Гиннес»-то я расплескал, — взмахнул Кальвин совершенно сухими пальцами, и Смайлс плюхнулся обратно в кресло. Вот это по-нашему! На месте вице, я бы уже вспоминал про какое-нибудь срочное совещание, чтоб вежливо откланяться.
Но Смайлс откланиваться не стал.
— Господа, я хочу попросить у вас прощения! — официально объявил он, — Ваши оценки запасов Пинежского оказались близки к реальности.
— Спасибо, мы старались, — усмехнулся я.
— Извинения принимаются, — холодно сказал Кальвин.
— Вы сейчас в Хьюстоне? Хорошо устроились? — спросил Смайлс.
— Да, вполне. Дом купил, на проезде Меза.
— Север или Юг?
— Север, конечно. Расскажите-ка лучше, что происходит с «Ново-Холмской Энергией»? Правда ли обвал добычи?
— На заводе СПГ придётся остановить одну линию в четвёртом квартале 2016.
— Как бы не в марте, — сказал я.
— Будем надеяться на лучшее, — вздохнул Смайлс.
— Надейтесь, — сказал я, — Что ещё-то делать?
— «Альбатрос» пока выручает. Миллиард баррелей геологических запасов добавили в этом году. Почти триста миллионов извлекаемых.
«А! Теперь начальник знает разницу между геологическими и извлекаемыми!» — почти сказал я, но передумал. Эндрю Смайлс выглядел усталым и грустным. Ну, снаружи-то всё тот же: деловой, активный, мальчик из подарочной коробки. А глаза… Глаза — как у наказанного за чужой проступок первоклашки. Мне вдруг стало Смайлса жаль.
— Триста миллионов извлекаемых? США потребляет в день — девятнадцать миллионов, так что триста — на две недели, — сказал Ланц, — Вот так, примерно! — и залпом осушил свой фужер.
Я кивнул, — Полагаю, там и трёхсот нет. С Аппаратом Маркони — поосторожней.
— С каким ещё аппаратом? — вскинул брови Смайлс.
— Да прозвище консультанту дали на «Альбатросе». Я думал — вы знаете. Как телеграфный аппарат: та-та-та!
— Тонко подмечено, — улыбнулся вице, — А почему: осторожней?
— Шарлатан. Пробы ставить некуда.
— Шарлатан? А Доктор Клейн сказала: «Не без недостатков, но грамотный инженер». Да я эксперимент — своими глазами видел!
— Так-так! А вот тут поподробней, пожалуйста, — удивлённо сощурился Ланц, — Что за Маркони, что за эксперимент? На «Альбатросе»?
— Ах, так он же после твоего ухода, Кальвин! — сказал я, — Точно: на «Альбатросе». Доктор Лацаро Маркони. Консультант по интенсификации добычи, непризнанный гений и вообще уникальная личность. Выгоняет из породы остаточную нефть — электричеством!
Ланц чуть не выронил пустой фужер, — Чем-чем? Ты сказал: электричеством?
— Электричеством! Присоединяет к головкам скважин кабели в мою руку толщиной и подаёт переменный ток! Извиняюсь: не совсем переменный, а знакопеременные прямоугольные импульсы. Маркони называет: супер-модуляция.
— И сколько там вольт и ампер?
— Секрет фирмы. Но его преобразователь тока потребляет до двух мегаватт. Ребята из Инженерного жаловались, приходилось вырубать всё второстепенное оборудование, когда Маркони включал свои контейнеры.
— Давай так, Аластаир, — предложил Ланц, — Ты нам с Эндрю расскажешь, что про это думаешь, как инженер-разработчик. Я потом, как геолог, к твоей истории добавлю. Хоть я и уволился из НХЭЛ до появления этого Маркони, я знаю про супер-модуляцию кое-что, о чём вы, похоже, не в курсе.
— Чего тут рассказывать? Остаточное нефтенасыщение, или Sor. Остаточное водонасыщение, или Swir, — достав ручку, я нарисовал на салфетке те же символы.[55] Я не Вик Зорин, на пальцах объяснять умею плохо, — По определению, вода и нефть между этими точками — подвижны. Если приложить перепад давления — они и потекут. Опять-таки по определению, если объём нефти в породе близок к (1-Swir), будет течь только нефть. А если объём нефти близок к Sor — течёт только вода, без нефти. Вообще, уравнение такое, — И я нарисовал классическое уравнение относительной проницаемости.
